Тулишэнь угощал Матвея Петровича китайским чаем пуэр; за два года странствий заргучей ещё сохранил в поклаже, завернув в пергамент, четыре тяжёлых, будто смолистых гнезда пуэра. Тулишэнь вдумчиво волховал возле чабаня – низенького чайного столика из лакированного вишнёвого дерева; в столешнице были прорези в виде иероглифов «синица» и «благословение», а под столешницу задвигался медный поддон для сбора ополосков. Толстой лисьей кистью Тулишэнь плавно обмахнул чайник изнутри и поместил в него две щепоти заварки. Медный сосуд с водой нагревался на масляной горелке; Тулишэнь подхватил его, когда шум воды достиг состояния «выдох спящего барса», и красиво налил воду в чайник ровной струйкой толщиной в мизинец наложницы Шу, при этом трижды подняв и опустив сосуд, чтобы кипяток напитался воздухом и силой падения.