Царь Иоанн, широко ухмыляясь, смотрел на голых боярышень. Это всё – для него и во имя его. Лучшим боярышням и девичьей чести не жаль – лишь бы государю веселье было. Царя будоражила вовсе не женская нагота, а исступлённая, бесстыжая покорность.
О проекте
О подписке