Кабинет лейтенанта был в конце коридора. Стандартная дверь, выкрашенная в серый цвет, табличка «кабинет 28» без указания фамилии и должности хозяина. Слева на стене небольшой прямоугольник черного цвета с широкой щелью внизу, двумя крохотными окошками индикаторов и одной кнопкой. Тот самый приемник.

Уже перед дверью Марк, покосившись на висящую почти над головой камеру, шепнул:

– Играем.

Мы никак не отреагировали, опасаясь даже кивать. Да и чего кивать-то? И так ясно – продолжаем косить под местных до упора. До того момента, когда слова уже станут бесполезны.

Приемник проглотил пропуска, помигал индикаторами – красный-зеленый – и замолчал. Мы, как и было указано, ждали. За те десять секунд, пока стояли у двери, мимо дважды прошли военные. Судя по погонам, невысокие чины – капрал и сержант. Вообще из полутора десятков военных в лагере мы не видели ни одного офицера. Царство младших командиров.

Легкий щелчок отвлек нас от невеселых дум.

– Кандидаты Шевалган, Торпер, Канн. Можете пройти.

«Странно, – мелькнула мысль перед тем, как я толкнул дверь. – А почему нас допустили в таком виде к офицеру? Даже не переодели? Неужели местный обычай?..»

Не став ломать голову, я распахнул дверь и вошел внутрь, готовый к тому, что придется начинать бой прямо с порога. Кто знает, что нам приготовили? Ждать добра от врага нечего…

Лейтенант Гравило оказался высоким широкоплечим мужчиной лет тридцати. Крупные черты лица, большие глаза водянисто-серого цвета, коротко остриженные каштановые волосы. Взгляд на удивление спокойный и даже вроде как доброжелательный. По крайней мере не враждебный.

Одет он был в форменные брюки, а вместо куртки – легкая рубашка синего цвета с двумя кнопками у горла.

Встав у дверей, мы почти хором поприветствовали хозяина кабинета. Тот выдержал короткую паузу, рассматривая нас, потом кивнул, не предлагая сесть, задал вопрос:

– Вас предупреждали более опытные солдаты, что побег – практически безнадежное дело?

Мы молчали. Любой ответ может привести к провалу. Вдруг Гравило уже знает, как все обстояло?..

– Понятно, – по-своему истолковал молчание тот. – Вас не могли не предупредить. В каждой партии наемников всегда находятся несколько удальцов, желающих проверить нас на слабину. Правда, большей частью эта игра – бравада. Реклама себя. Как вы бежали?

Последний вопрос был задан жестким, не допускающим обмана тоном. И опять любой ответ подводил нас к краю. Молчать? Молчим…

Три фигуры застыли у двери по стойке «смирно», меряя лейтенанта взглядами, далекими от почтительных и виноватых. Антон и Марк инстинктивно выпрямили спины и расправили плечи, показывая выправку, не утерянную за прошедшие годы. Да и я не выпячивал живот и не ковырял в зубах.

Три человека смотрели на четвертого спокойно и уверенно. Отчего на лице того, четвертого, начинало проступать удивление. В этот момент я наконец допер и поспешно отвел взгляд, про себя костеря парней за недогадливость.

Вряд ли местные волонтеры, даже если они служили в армии, имеют выправку офицера конца двадцатого века, когда строевой уделяли даже слишком много времени. И потом, каким бы крутым ни был волонтер, он все же в подчиненном и зависимом положении. Так что играть в гляделки с руководством не станет. Никогда. В отличие от нас.

Я демонстративно дернул головой, едва слышно вздохнул и провел глазами вдоль стены, отмечая небольшой диван, высокий сейф, столик и какую-то картину над столом лейтенанта.

Парни краем глаз мое движение уловили и, видимо, сообразили, что слишком пристально и высокомерно рассматривают Гравило. Так нельзя. И вот Антон опустил голову, а Марк переступил с ноги на ногу. Поведение виноватого человека – лишние движения, суета, вздохи. Вот мы и подыграли. Но, видимо, слегка запоздали с демонстрацией «виноватости».

Гравило вышел из-за стола.

– Вы спрятались в нише под фургоном, привозящим в лагерь продукты. Благо туда могут влезть как раз шесть человек. Так и выехали наружу. А ваши товарищи отвлекли внимание оператора на воротах, и он не отметил показания сканера, хотя датчик выдал наличие источников теплового излучения в машине. Только зачем они устроили драку и разбили стекла? Ваши предшественники обычно вырубали электричество, устраивая замыкание на подстанции.

По губам лейтенанта скользнула улыбка.

– Хотя… я понимаю. Вы пробыли здесь всего три недели и не успели получить необходимую информацию. И об электричестве пока имеете поверхностное представление. Верно?

Я кивнул первым, мол, да, мы такие лопухи, сила есть – ума не надо. Вот и рванули напрямик, когда можно было тихо и аккуратно. Что поделать, дикари средневековые!..

Марк вроде тоже кивнул. Он упорно не смотрел на лейтенанта. Боялся выдать себя.

– Тем не менее ваша попытка засчитана. Отличились, герои. Жаль, в этот раз без всякого результата. В свете последних новостей вряд ли мы из вашего набора кого-то определим в разведку.

Лейтенант вдруг стер улыбку с губ и чуть прищурил глаза.

– Но сейчас не об этом. Зачем ваши подельники захватили оружие? Зачем они начали стрелять в солдат?

Мы удивленно переглянулись. Какие подельники? Какая стрельба? Что он плетет?..

– Не знали? – наседал лейтенант. – Не знали, что другая троица прихватила оружие? Вы же вместе бежали? Врете!

– Н-нет, господин лейтенант, – быстро ответил я, пока парни не раскрыли рот. – Мы не знали. Мы же из другого взвода…

Я вдруг вспомнил слова сержанта там, в цуфагере. И о побеге, и о поиске. Вроде что-то такое он говорил – из разных взводов, разными путями… Кажется, так.

– Мы и не хотели бежать по-настоящему…

– Значит, бежали понарошку? – хмыкнул лейтенант. Его глаза продолжали сверлить нас недоверчивым взглядом. – Чтобы потом вернуться?..

– Да, – подхватил Антон.

Гравило сжал губы и чуть покачал головой.

– Что вы с разных взводов, я знаю. Что те из другого набора – тоже. И что они – уже наемники, а вы пока кандидаты…

Лейтенант сделал к нам пару шагов. Встал, заведя руки за спину, выдвинул вперед нижнюю челюсть.

– Допустим. Но у вас был общий план побега. Вы должны знать, что хотели другие.

– Нет. Они сказали: за ворота выходим вместе, а дальше – каждый сам по себе. И сказали: не идите за нами – прибьем.

«Молоток, Антон, – мелькнула у меня мысль. – На ходу подхватил. И вроде как в тему…»

– Может быть… – размышлял вслух лейтенант. – Может быть. К сожалению, подтвердить или опровергнуть ваши слова трудно. Да и не важно теперь.

Он вернулся за стол, сел, пододвинул к себе клавиатуру компьютера, быстро застучал по клавишам. Потом поднял голову.

– Знаете, почему не важно?

– Никак нет, господин лейтенант, – наконец подал голос Марк.

– Ваша рота в полном составе отправлена на Миренаду. И вы тоже туда полетите завтра. Со второй партией. Так что своим побегом вы на сутки с небольшим отсрочили перелет. И… поступление на службу в корпус наемников Равитана. Что глаза вылупили? Не ожидали? Могу вас обрадовать, кандидаты. Вы приняты в наемники без вступительного экзамена и полного курса обучения. Равитан доверяет вам и считает хорошими солдатами. Тем более вы успешно сдали первый тест – ушли в побег. Думаю, на поле боя смекалка вам не откажет…

В голосе лейтенанта сквозил сарказм, но мы на это не обратили внимание, заинтригованные информацией о какой-то Миренаде, на которую нам вроде как лететь. Что за ерунда?

– Можете быть свободными, – сухо добавил лейтенант. – Идите к сержанту Терри. Он и проведет процедуру принятия в наемники. Амуниция, денежное довольствие и прочие вопросы решите с ним.

Гравило замолчал, давая понять, что аудиенция окончена. Мы дружно выпятили грудь, щелкнули каблуками (точнее, изобразили это) и вышли в коридор. А потом пошли вниз, стараясь ни словом, ни жестом не выдать обуревавшее нас смятение. Нужно было срочно уединиться, чтобы прояснить обстановку и выработать план действий. Но пока мы под надзором десятка камер, сделать это невозможно. Да еще процедура принятия в наемники!..

Растерянные, удивленные, злые, раздосадованные, не знающие, как быть и что предпринять, мы топали по коридору, едва сдерживая эмоции. Влипли, епона мать!..

Как только за волонтерами закрылась дверь, Гравило вызвал начальника лагеря капитана Ядлинга. Тот ответил сразу.

– Я поговорил с ними, капитан.

– И что?

– Ничего. О второй группе мало что знают. Оружие не видели, в планы не посвящены…

– Вы верите им?

На экране монитора лицо Ядлинга выглядело озабоченным. Впрочем, лейтенант не относил это к происшествию с побегом. Видимо, капитана больше волновал приказ руководства и переброска на Миренаду отряда наемников.

– Не доверять нет оснований. Вполне правдивая история. Местные парни не из болтливых, тем более такие проходимцы… Устраивать допрос с применением техники и химии я посчитал лишним. На это нет времени и… необходимости. Скоро они окажутся на фронте, им нужно сберечь силы и нервы.

– Возможно, вы правы, лейтенант, – задумчиво потер щеку Ядлинг. – Верно, у нас нет времени. Я получил приказ провести еще один набор волонтеров. И готовить их по сильно сокращенной программе.

– Вариант «мини»?

– Именно. Месяц на подготовку и в бой. И теперь никаких побегов. У нас нет времени на игру в догонялки.

– Включаем полный режим контроля? – осведомился Гравило.

– Да. Я отдал распоряжение.

Капитан чуть помедлил, глядя на лейтенанта, потом спросил:

– Вы чем-то недовольны, Гравило? Я вижу смятение… или это ошибка?

– Да нет, господин капитан, – осторожно, взвешивая слова, ответил тот. – У меня какое-то неприятное чувство после разговора с наемниками. Словно…

Он усмехнулся, скрывая смущение, поправил воротник рубашки.

– Слишком странно они себя вели.

– В чем это выражалось?

– Я бы сказал, в их привычках. Словно передо мной стояли не солдаты и конкистадоры, а отпрыски дворянских родов. Выправка, взгляд, речь… Они не очень хорошо скрывали это…

– Иногда в наемники идут отпрыски владетельных дворян. Вторые сыновья, бастарды, изгои из родов… Это нормальная практика. Так что, возможно, эти трое – действительно дворяне.

– Да… может быть… Есть странности в их поведении. Но вы правы, это не суть важно. Дворянский сынок будет сражаться за Равитан с тем же упорством, что и рожденный в выгребной канаве ублюдок.

– И за те же деньги, – кивнул капитан. – Я понял вас, Гравило. Благодарю за информацию. Оставим этот инцидент в прошлом. У нас теперь другие заботы.

– Так точно, господин капитан.