СОЛДАТЫ ВЕЧНОСТИ
Роман

 
И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный Путь.
 

Борис Пастернак, «Ночь»

Глава 1

– Ну, как?

В голосах девушек чувствовалось понятное нетерпение: Маша и Марта потратили уйму времени и сил, чтобы придать мне тот облик, который якобы должен соответствовать поставленной задаче.

Да уж, облик и задача. То есть сначала, разумеется, задача, а уж затем облик. С задачей все туманно и расплывчато. Что же касается облика…

Я не торопился с ответом, разглядывая себя в зеркале. Зеркало было что надо – во весь рост и достаточной ширины, чтобы видеть в нем высокую рыжеволосую и зеленоглазую Машу слева и ладную, чуть выше моего плеча, сероглазую Марту справа. Эффектное обрамление, что и говорить.

Девушек я узнавал легко.

А вот идентифицировать свое отражение с самим собой мне было сложно.

И ведь не сказать, что совсем не похож… Нет, не так. Как раз похож. Но не я. Не я настолько, что попадись мне на улице добрый и внимательный знакомый, наверняка подумает: «Мартин? Нет, не он. Ошибся, бывает».

Что ж, на это и рассчитано. Но вот нравится ли мне этот новый облик? Рост и фигура те же. Разве что все мышцы ощутимо подтянулись, что и немудрено – лет пятнадцать я, по собственным ощущениям, сбросил точно. Особенно по лицу это видно – кожа разгладилась и порозовела, брови стали ровнее и выше, губы обрели прежние четкие очертания.

И глаза.

Вроде бы и цвет тот же – темно-карий, а выражение совсем другое. Молодые глаза, ясные, с искоркой. Хотя Марта утверждает, что искорка была и раньше. Наверное, ей виднее.

А вот седина на месте. Правда, заметно меньше ее стало, но совсем не исчезла. Впрочем, я, кажется, и начал седеть где-то возле тридцати, все правильно.

Что еще?

Костюм. Никогда костюм не служил мне рабочей одеждой (слава богу, некоторые умеют правильно выбирать себе работу). Я и по праздникам-то старался одевать его как можно реже. Ну, разве что в совсем уж торжественных случаях. Свадьба там. Юбилей. Празднование Нового года в Приказе. Поход в хороший театр. И лишь относительно последнего можно сказать, что я облачался в костюм с удовольствием. Но это уже заслуга не костюма, а театра. С другой стороны, никогда в жизни у меня не было такого костюма. Голубовато-серый, в тонкую белую полоску, он совершенно не стеснял движений, но было сразу понятно, что в этой одежде не стыдно предстать и перед английской королевой. Почему английской? А бог его знает. Наверное, потому, что английская королева в нашем русском сознании считается самой… королевской королевой в мире. Непонятно только, откуда такое почтение – со своей-то царской императорской семьей мы известно что в свое время учинили.

Да, этот костюм мне нравился. Даже очень. Пожалуй, он бы мне понравился, находись я и в прежнем своем облике.

– Молодцы, девчонки, – похвалил я и поцеловал в щеку сначала Машу, а за ней Марту. – Агент в восхищении. Откуда покройчик?

– Отовсюду понемногу, – ухмыльнулась Марта и подмигнула Маше. – Плечи и рукава от Китон, спина и талия – Армани, лицевая сторона – Бриони. Что же касается штанов…

– Или, попросту, брюк, – подхватила Маша, – то это – хочешь верь, хочешь нет – чистой воды «Красная швея»…

– Почему красная? – удивилась Марта.

– Я тебе потом расскажу, – пообещала Маша.

– А туфли? – Я красиво изогнул молодую бровь. – О рубашке и галстуке уж и не спрашиваю.

– Что, неужели жмут? – округлила глаза Марта.

– Наоборот. Все просто отлично. Работа на «ять», поздравляю. Вот уж не думал, что в обычных, казалось бы, стражниках Внезеркалья может прятаться такая бездна талантов.

Девушки потупились, а Маша даже сделала попытку поковырять носком кроссовки пол.

– Не так уж это и трудно, – сказала Марта. – Капельку дисциплинированного воображения, чуть-чуть понимания, как устроена одежда вообще и мужской костюм в частности, и – вуаля! Ну, и навыки управления синтезатором тоже пригодились, – подумав, добавила она.

– Все не так уж трудно, когда умеешь, – заметил я. – Но я вот, казалось бы, синтезатором тоже худо-бедно владею, но так бы не смог.

– Так ведь в каждой нормальной женщине сидит потенциальный модельер пополам со швеей, – тряхнула рыжей копной Маша. – Вы же, мужчины, разбираетесь во всяком оружии и механизмах чуть ли на интуитивном уровне? Вот и мы тоже… интуичим там, где можем.

– С интуитивным – это ты погорячилась, – сказал я. – Но мысль ясна. Кстати, об оружии. Хорошо, что напомнили. Пойду-ка я свою «беретту» почищу.

– Ты хочешь взять ее с собой? – спросила Марта.

– Она всегда со мной на задании. Тем более что у меня есть разрешение на ношение и… – Я осекся.

– Вот-вот, – кивнула Марта. – Разрешение выдано на имя Мартина Александровича Станкевича. Сорока семи лет. А сейчас ты кто и каков твой возраст?

– Это не проблема. В нашей России, – я сделал ударение на слово «нашей», – при нужде можно получить любой документ и на любое имя. Были бы деньги и немного времени. И то, и другое у нас есть.

– Все равно, – сказала Марта, – послушай мудрую женщину и оставь оружие здесь. А с собой возьми меня. Я лучше любой «беретты», поверь.

– Начинается… Мы ведь уже говорили на эту тему. Опасно, Марта, понимаешь? Опасно. В первую очередь для тебя. Ты плохо знакома с нашим миром.

– Я – Патрульная Реальностей, – веско заметила Марта. – Надеюсь, ты об этом помнишь. А если забыл, то я намерена освежить твою память. Меня специально готовили для встречи с чужими мирами. Так же, как и тебя. Да, говорили, верно. Но не обо всем. Кое-какие моменты остались лично для меня невыясненными.

– Она права, Мартин, – негромко сказала Маша. – Мы с ребятами тоже обсуждали этот вопрос. Несправедливо как-то получается, и вообще… по-моему, мы слишком торопимся с принятием решений. А дело наше здесь довольно тонкое.

– Бунт на корабле? – осведомился я. – Очень хорошо. Значит, я прав. Самое время заняться «береттой». Чтобы не отказала в нужный момент.

– Никакого бунта, капитан, – ухмыльнулась Маша. – Всего лишь попытка воззвать к вашему разуму и сердцу. Они воспримут и поймут, мы знаем. Вот и мальчики вам то же самое скажут.

– Все мальчики?

– Все, – подтвердила Маша.

– И Влад?

– Какой же он мальчик… Но он тоже. Уверена.

– Все всё знают, – вздохнул я. – Только я в сомнениях. С одной стороны, с другой стороны… Ладно. Готовься, Марта. Рискнем. Мужчина в паре с молодой и красивой женщиной должен вызывать больше доверия, это верно. Но учти, что на Альтерру я тоже пойду вместе с тобой. Во избежание.

– Буду только рада, – обозначила реверанс Марта. – И даже счастлива.

– Вы отличная пара! – провозгласила Маша. – Э-э… в смысле… я хотела сказать…

– Не трудись, – махнул я рукой. – Мы догадываемся. И вообще, девушки, извольте отвернуться или покинуть помещение. Мне нужно переодеться. Чистить пистолет в этом шикарном костюме я пока не готов.

Облаченный в шорты и майку, босиком, я вышел за дверь.

Шорты, майка и никакой обуви.

Первой догадалась, что подобная форма одежды удобнее всего подходит для жизни и работы в Пирамиде, Маша. А за ней переоделись остальные.

И действительно. Здесь не только температура воздуха автоматически поддерживается на комфортных двадцати двух градусах по Цельсию (по желанию ее можно легко поднять или понизить в том помещении, где в данный момент находишься), но и пол всегда теплый и чистый – босиком по нему ходить одно удовольствие.

«Мальчики скажут то же самое…» – Я полез в карман за сигаретами.

Ч-черт. Специально же не взял с собой пачку. Она последняя, там осталось всего шестнадцать штук, а когда я попаду на Землю – неизвестно. То есть, понятно, что не сегодня завтра, но эти сегодня и завтра еще надо прожить…

Идиот!

Я остановился и хлопнул себя ладонью по лбу. А синтезатор на что?! Если он один в один дублирует нижнее белье, одежду, пистолеты, патроны, золотые слитки, любую еду, вино и вообще может сделать все, что угодно, кроме живых существ, то что мешает ему сотворить из шестнадцати сигарет тридцать две, потом шестьдесят четыре и далее до бесконечности? Ничего, кроме моего идиотизма, как уже и было замечено. Что ж, лучше поздно, чем… слишком поздно. Отложим ненадолго чистку оружия и займемся пополнением необходимых запасов табака. Хотя, если начистоту, то надо бы бросить курить. Впрочем, с учетом того, что моему телу снова чуть за тридцать, с этим опять можно погодить. Эх, хорошо быть молодым!

Я заскочил в свою комнату, взял сигареты и направился к «живой дорожке». «Машинный зал» 49 уровня, на котором мы обитали (именно этот уровень соответствовал Земле), располагался от наших комнат на расстоянии около километра, и топать до него пешком не хотелось.

«Живая дорожка» – удобнейшая штука. Непрерывно движущаяся полоса (Оскар уверяет, что сделана она из чего-то квазиживого, и даже не сделана, а, скорее, выращена) шириной около шести метров соединяет между собой все основные зоны на нашем уровне: жилые, производственные (условно говоря) и зоны отдыха. По краям ее скорость равна скорости неторопливого пешехода, но, чем ближе к центру, тем она движется быстрее. В самой середине – километров двадцать в час, не меньше. Становись и езжай. Хочешь – медленно, хочешь – быстрее. Все как в фантастических романах середины прошлого века.

Пять минут вполне достаточно, чтобы слегка покопаться в себе.

Ну надо же! Вот и будь после этого главным. Что же получается? Сначала сидим, обсуждаем, потом на основе прений и обмена мыслями я принимаю решение, обязательное для выполнения, но проходит несколько дней и выясняется, что данное решение никого по большому счету не устраивает. Кроме того, кто его принял. То есть меня. Вот всегда я подозревал, что быть начальником совсем не просто, а теперь убедился на собственной шкуре. Но деваться некуда. Взялся за гуж – не говори, что не дюж. Будем учиться командовать. И быть гибким, но одновременно твердым. Тем более что Марта и впрямь права, если подумать. Нас, Стражников Внезеркалья с коренной Земли, здесь пятеро: я, Влад Борисов, Никита Веденеев, Женя Аничкин и Маша Князь. А она – Патрульная с Альтерры, Марта Явная, одна. С учетом того факта, что Стражу и Патруль вряд ли можно назвать дружественными организациями, Марта имеет полное право на контроль. Если мы хотим дать ей это право. А мы хотим? Провокационный вопрос. Но я уже на него сам себе отвечал. Да, хотим. Вернее, хочу. Почему? Вероятно потому, что мое к Марте отношение вряд ли можно назвать обычной симпатией и сексуальным влечением. Здесь что-то большее. Пока я не могу дать этому более четкое определение, но само наличие этого отношения заставляет меня быть справедливым. Плохо это или хорошо в данной ситуации? Не знаю. Если бы наш Приказ и Контора Марты остались целы и продолжали выполнять свои функции, то, наверное, плохо. Сексуальные и дружеские связи между Стражником и Патрульной могут приветствоваться лишь в одном случае: вербовка. Но и Приказ, и Контора полностью разгромлены и уничтожены неизвестно кем и почему. А значит, надо создавать новую Стражу (она же Патруль) уже здесь, в самом сердце Внезеркалья. «То есть все к лучшему? – спросил я себя и сам же ответил: – Будем надеяться, старичок. Будем надеяться».

В машинном зале я сразу же наткнулся на Влада, Женьку и Никиту. Коллеги и друзья, нацепив на головы «шлемы погружения», сидели в удобных креслах и, судя по контрольным картинкам, висящим в воздухе прямо перед ними, изучали очередные миры обитаемой Вселенной, с которыми напрямую была связана Пирамида. Миров этих насчитывалось ровно девяносто семь – столько же, сколько и уровней в Пирамиде, – и на большинстве из них, как мы успели убедиться, разумная жизнь или уже отсутствовала, или еще не появилась.

Все четыре кресла (их могло быть сколько угодно – они «вырастали» из пола по мере желания и необходимости) располагались точно напротив «доски объявлений».

Так окрестил эту штуку Женька сразу же, как только Оскар объяснил нам ее назначение.

Название оказалось удачным и немедленно прижилось.

«Доска объявлений» представляла собой чуть вогнутую плоскость, идущую от пола до самого потолка. С учетом того, что до потолка здесь было около двенадцати метров, а в ширину «доска» простиралась на тридцать шесть метров, впечатление она производила ошеломительное. И даже где-то благоговейное. Впрочем, дело было не только в ее размерах. И даже не в них преимущественно. «Доска» не была твердым телом, хотя и выглядела вполне материально. Просто между полом и потолком располагался идеально черный прямоугольник указанных размеров, сквозь который легко можно было пройти и не ощутить ровным счетом ничего. На этом прямоугольнике рядами, сверху донизу, светились голографические условно-реальные изображения всех 97 обитаемых и уже (или еще) необитаемых миров Вселенной. Девяносто семь разноцветных планет-шариков. Обитаемые – ярче. Необитаемые – темнее. Так что при взгляде на «доску объявлений» сразу было видно, где живут разумные существа, а где нет. Кроме того, с помощью несложного пульта, расположенного перед каждым креслом, можно было переключить изображение с основного мира на все его альтернативные варианты. А также получить всю возможную информацию о каждом из миров и его альтернативок, поступающую по каналам Внезеркалья. Тем самым каналам, по которым мы сами вместе с киркхуркхами попали (не без помощи Оскара, разумеется) в этот мир, выбранный миллион лет назад загадочными Хозяевами для сооружения Пирамиды.

Сегодня мы еще не виделись, а «шлем погружения» дает владельцу возможность следить и за окружающим пространством, поэтому при моем появлении вся троица вскинула руки в приветствии.

Я махнул рукой в ответ и в ожидании остановился за их спинами.

Они сняли шлемы и развернулись ко мне лицами.

– Салют, командир! – поздоровался Женька. – Чем порадуете?

– Судя по выражению лица, – заметил Влад, – особо нечем. Привет, Мартин. Что невесел? Плюнь. Мы снова молоды, а что еще нужно для счастья?

– Много чего, – буркнул я. – Доброе утро. Например, хотелось бы знать, когда мои приказы перестанут обсуждать, а будут просто выполнять.

– А оно тебе надо? – приподнял брови Влад. – Хочешь иметь бездумных исполнителей – запусти андроидов. И пусть они тебе исполняют все, что хочешь. Беспрекословно.

– Не стыдно? – ласково осведомился я. – Ты, Влад, уже старый пергюнт и должен понимать, что такое дисциплина. И подавать пример молодежи. А то они черт знает что о нас подумают.

– А вот хрен тебе – старый! – обрадовался Борисов. – Уже четыре дня, как молодой.

Он вскочил с кресла, сделал стойку на руках, прошелся туда-сюда и одним ловким движением снова встал на ноги:

– А?!

– Чистый цирк, – согласился я. – Еще бы немного ума – и совсем хорошо.

– Ума – палата, – сообщил Борисов. – Никуда не делся, зараза. Наоборот. Как-то даже обострился. Не замечал?

– Да вы не волнуйтесь, командир, – сказал Женька. – Как скажете, так и будет. Без вариантов. Правда, Никита?