Некогда мечтали они стать героями – теперь они сластолюбцы.
Фридрих Ницше
Дизайнер обложки Алексей Ефимов
© Алексей Ефимов, 2021
© Алексей Ефимов, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-4474-0480-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– Саша, сыграй что-нибудь!
Откинув с лица прядь темных волос, Вика взяла железную кружку с отбитой по кругу эмалью и сделала глоток пива.
– Айн момент! – Саша спрыгнул с кровати. – Повысить градус?
– Не-а, не надо, мне хватит.
Вика сидела на койке в позе полулотоса, с раздвинутыми коленями и скрещенными лодыжками. Трусиков на ней не было, и черная майка мягко лежала на бедрах.
Саша завис на мгновение.
– Нравится? – она улыбнулась.
– Да.
– А мне нравится, как ты смотришь.
Сделав ерш из пива и водки, он вновь скользнул взглядом по голым ногам Вики и взял в руки старенькую гитару:
– Что играем?
– Цоя.
– Что именно?
– Что хочешь.
– Все.
Он протянул руку, провел ладонью по внутренней стороне бедра Вики – двигаясь от колена вверх – и забрался под майку.
– Мало было? – Вика улыбнулась.
– Да.
– В чем тогда дело?
Он отставил гитару в сторону.
Обняв Вику, он поцеловал ее в то место, где на шее бился пульс. Прижав зубами маленькую жилку, он отстранился через мгновение и посмотрел на следы, оставленные на коже зубами:
– Можно я выпью крови?
– Для тебя не жалко. – Глядя в его подернутые водочной дымкой глаза, Вика придвинулась ближе и закинула руки за его шею. – Пожалуйста…
Их губы встретились.
Желтый ущербный месяц с завистью смотрел на них из распахнутого настежь окна студенческого общежития.
Он одиноко висел в темном небе над городом.
***
Через несколько минут Саша снова взял в руки гитару:
– Ready?
– Да.
В глазах у Вики марево. Медленно тает улыбка. Она не здесь. Где-то там.
Он улыбнулся и ударил по струнам. Сыграв вступление, он запел звонким чистым голосом:
«Начинается новый день,
И машины туда-сюда.
Раз уж солнцу вставать не лень,
И для нас, значит, ерунда.
Муравейник живет,
Кто-то лапку сломал – не в счет.
А до свадьбы заживет,
А помрет – так помрет».
Покачивая головой, Вика подхватила припев:
«Я не люблю, когда мне врут,
Но от правды я тоже устал.
Я пытался найти приют,
Говорят, что плохо искал.
И я не знаю, каков процент
Сумасшедших на данный час,
Но если верить глазам и ушам,
Больше в несколько раз».
Песня летела в темное небо позднего майского вечера.
Внизу, на лавке, пили пиво студенты и ржали как кони. В пятиэтажке напротив гас свет. Там бюргеры шли спать, жалуясь на пьянку под окнами.
Теплые весенние запахи смешивались в комнате 600 с легким алкогольным амбре.
Было девятое мая девяносто шестого.
Вика и Саша вернулись с праздничного салюта на площади Ленина. Там при каждом залпе орудий пьяные массы орали с надрывом «Ура-а-а!» и «О-о-о!», а сила эмоций определялась не только мощью и красотой залпов, но и степенью алкогольного опьянения. Это был праздник жизни для нескольких тысяч зрителей, яркая вспышка в серости будней. Вика и Саша стояли на граните у ног бронзового Ленина ростом в шесть метров, а вокруг, сколько хватало глаз, бурлило море: плечи, головы, вскинутые вверх руки. Когда последний залп сотряс окрестности и в черном небе над площадью лопнул красный огненный шар, Вика и Саша вернулись в общагу. Они шли по спящему Центральному парку, по главной аллее, мимо выключенных аттракционов и темных киосков «Мороженое», останавливались и целовались.
В общаге они время зря не теряли.
Сашины соседи по комнате разъехались по мамам и папам, поэтому на целых три дня комната была в их полном распоряжении. Три дня! Это не случайное стечение обстоятельств. Саша сам выковал свое счастье, зная о планах соседей. Он съездил к родителям, в дымный Новокузнецк, на прошлой неделе – когда здесь пили без просыху в честь Первомая и выбили дверь в туалете – а сегодня остался с Викой, жаркой девушкой из края бледных нефтяников. Только два раза в год, на летних и зимних каникулах, она летала на родину, в Нефтеюганск, и это было грустное время для них обоих. К счастью, сейчас они вместе. Впереди у них два дня для взрослой романтики.
В комнате номер 600 площадью пятнадцать квадратов, где жили трое студентов Новосибирского института народного хозяйства (НИНХа, Нархоза), этим вечером был идеальный порядок: пол вымыт, залежи грязной посуды вычищены, а местная рыжая живность спряталась от страшной, пахнущей смертью тряпки. Сразу видно – женщина в доме.
Интерьер не отличался изысканностью: стол, три кровати, шесть настенных полок (по две на брата), пять тумбочек (на двух из них, сдвинутых вместе, стояла двухкомфорочная плита под слоем темного жира), встроенный шкаф с тремя секциями, две из которых были выделены под гардероб, а третья – под кухонные нужды; старенький холодильник с треснувшей ручкой; черно-белый телек на подоконнике. На полу – три одеяла (синее, серое и коричневое), у входа – красный бабушкин коврик; бежевые шторы под шелк на окне. Все не первой свежести. Выцветшим и вышарканным обоям лет двадцать, не меньше. В них дырки и дырочки от нынешних и прежних хозяев. Пятна тоже присутствуют. Постеры с девушками и рокерами держатся на клее, скотче и зубной пасте.
В комнате выгородили прихожую, метр двадцать на метр двадцать. Спросите, где взяли стройматериалы? Где-то в общаге, в темное время суток, лучше не спрашивайте. Строительство стен стало местной традицией, с которой год за годом безуспешно боролась коменда. Еще больше ее злило, когда крали двери с временно пустующих комнат. На старой кровати с вытянутой до пола сеткой спать некомфортно, вот и клали под сетку дверь. Срезали лезвием номер комнаты, жирно выведенный черной краской, и скручивали замок. Дверь обезличивали. Если увидит ее коменда под сеткой и спросит, скажешь, что так было и знать ничего не знаю. Спрашивайте у тех, кто жил здесь раньше.
За три года Вика привыкла к общаге: к здешним красотам и пище, к людям и прочей живности, уже не чувствовала прежнего страха ночью, когда кто-то ломился в комнату (парни из блока напротив выпили и жаждут общения), – но жить здесь она бы не стала. Даже с Сашей, будь такая возможность. Три ночи – это романтика, три года – ужас местного быта. Один санузел чего стоит, не к столу будет сказано. В нем вечная сырость, часто нет света, а когда нет света, люди бьют мимо цели, в особенности по пьяни. Хочешь принять душ? Он один на общагу, вечером в него длинная очередь. На каждом этаже есть общая кухня, где никто не готовит. Там груды мусора, смрад страшный, бегают мыши и тараканы. Студенческая общага – не место для барышень-неженок. Когда-то, на заре их отношений, Саша чувствовал себя неловко, когда Вика сталкивалась с местными прелестями, но вскоре вытеснил это чувство. С милым и в шалаше рай. Вика любит его, а он без ума от нее. Он счастлив. Нет его вины в том, что он живет здесь, в этом хлеве. Были бы деньги – съехал бы в ту же секунду. Но денег нет, и фиг с ними. У него есть Вика, вот что главное.
Они встретились на вечере первокурсника и сразу влюбились друг в друга. Сказка? Нет, так бывает. Они продолжили вечер в общаге и ночь провели вместе. Сначала они целовались и стягивали друг с друга одежду, делая это тихо (в комнате спали пятеро, трое из них – на полу), а дальше был секс. Скрипела койка, и Вика хватала воздух открытым ртом. Чувствуя близость финала, Саша не отставал. Теперь им было все равно, слышат ли их, видят ли. Если слышат и видят, пусть завидуют. В последний миг Вика крепко прижала его к себе, делая ему знак, и он ее понял.
Вика стала его первой женщиной, а он не был ее первым мужчиной. Когда он спрашивал, кто был тот счастливчик – из любопытства, а не из ревности – она мило отшучивалась, да и ладно. Меньше знаешь – крепче спишь. Прошлое не имеет значения. Они живут в настоящем.
Вика влюбилась в хиппи – так она говорила.
В тот памятный вечер Саша надел рваные джинсы и майку на выпуск. Этим он вызвал тихий гнев преподов и привлек внимание Вики. Она улыбнулась ему, а он – ей.
Он был рокером, а ей нравился рок.
Еще в школе, в пятнадцать лет, он вместе с друзьями создал рок-банду «Тяжелый урок» и все свободное время проводил в школьном подвале, где им выделили комнату для репетиций. Он играл на простенькой электрогитаре, купленной с рук, пел, и хотел посвятить жизнь музыке. Он был готов бросить учебу, если потребуется.
Тогда же он впервые влюбился по-взрослому.
Их группа играла в школе на дискотеке. Он заметил со сцены, что девушка из параллельного класса смотрит на него с восхищением. Это обстоятельство подвигло его на выпиливание такого длинного, быстрого и сложного соло, что он сам себе потом удивлялся – лучше, чем тогда, он, кажется, никогда не играл. Чувствуя на себе взгляд девушки, он был гитарным богом. После концерта он подошел к ней, и следующие одиннадцать месяцев они были вместе.
Через год, в девяносто третьем, он поступил в НИНХ, где встретил Вику.
Их встреча была не случайна. Соединились две части целого, сближавшиеся год за годом в пространственно-временном континууме. Мировоззрение и ценности – общие. Рок-музыка, пиво, секс в подъездах и лифтах – хобби. Если бы они жили в шестидесятых, то были бы хиппи. Жаль, то время ушло безвозвратно, вместе с детской наивностью и любовью. Нынешний мир – мир «1984» Оруэлла. В нем много злости и серости. В нем скучные роли и функции. Люди-роботы. Страх. Двоемыслие. Мало кто может вырваться. Только ЛЮДИ. Саша и Вика много говорили об этом. Любимой книгой Саши был роман Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки», и он хотел быть МакМерфи. Прочь от штампов! Нет правилам! Нет смирительным рубашкам!
Полпервого ночи.
Он поет под гитару, взбадриваясь коктейлем из пива и водки, а Вика ему подпевает, выкуривая сигарету за сигаретой. Водится за ней такая привычка под хмелем, так-то она не курит.
В соседней комнате спят, но это их не волнует.
Тем, кто ложится спать – спокойного сна.
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Когда мечты были большими», автора Алексея Ефимова. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанру «Современная русская литература».. Книга «Когда мечты были большими» была издана в 2015 году. Приятного чтения!
О проекте
О подписке