От Икики до Ангамоса

Каждую из двух предыдущих книг этой серии сборников рассказов по истории военных кораблей мы старались начать с описания боевого эпизода, который знаменовал собой начало развития того или иного класса, типа боевых кораблей, и завершать описанием морского боя, сражения, который подводит итог определенного этапа развития военных судов. Так, первая книга была начата с упоминания обстрела Кинбурна французскими бронированными плавучими батареями во время Крымской войны и завершена описанием битвы при Лиссе – первого эскадренного сражения броненосцев; вторая книга была начата с описания бомбардировки британским флотом Кагосимы, после которой был начат интенсивный поиск лучшего типа орудий для вооружения броненосных кораблей, и завершен описанием обстрела британской Средиземноморской эскадрой укреплений Александрии – демонстрацией того, к чему этот поиск привел.

Третью книгу этой серии позволим себе начать с описания незначительных, на первый взгляд, боев на море во время II Тихоокеанской войны, которые, тем не менее, интересны тем, что продемонстрировали возможности броненосных судов первого поколения – батарейных фрегатов и мониторов, и подсказали пути дальнейшего развития класса броненосных судов; а, с другой стороны, показали, как успешные действия флота могут обеспечить победу над превосходящим по военному потенциалу, ресурсам противником.

Речь идет о противостоянии между Чили, с одной стороны, и Перу с Боливией с другой. Сухопутные военные действия в ходе II Тихоокеанской войны велись в узкой полосе суши между морем и горной цепью, на территории, малопригодной для развертывания крупных полевых соединений, для перемещения войск вообще. Тем более что противников разъединяли две такие весьма суровые с точки зрения обитания в них человека пустыни как Атакама и Тарапака. В этих условиях возможность переброски войск по морю и снабжения их флотом приобрела основополагающее значение.

Несколько слов о предыстории конфликта.

После того как великий Джордж Каннинг, подыграв Боливару и Сан-Мартину, открыл Латинскую Америку британскому капиталу, Боливия оставалась, пожалуй, единственной крупной страной континента, не спешивший падать в объятия британского бизнеса. Мало того, отношения между двумя странами складывались настолько плохо, что королева Виктория даже запретила изображать Боливию на английских географических картах – мол, нет такой страны, и дело с концом.

Но регион богат стратегическими по тем временам ресурсами – месторождениями селитры, залежами гуано. И британские инвесторы проникали в боливийские сусеки, вкладываясь в чилийские компании, которые активно разрабатывали природные богатства соседней страны.

Разумеется, боливийские власти имели с этого бизнеса неплохие доходы: налоги и пр. Но в таких случаях всегда хочется большего. Готовясь прижать чилийско-британские компании, Боливия в 1873 г. заключила тайный военный союз с Перу, считавшейся в то время сильнейшей державой на западном побережье Южной Америки.

Сообразив, в чей огород камень, англичане построили и в 1875 г. продали Чили два небольших, но вполне современных броненосца – “Альмиранте Кохрейн” и “Бланко Энкалада” (названы в честь английского офицера Томаса Кохрейна, командовавшего боливарианскими морскими силами во время Войны за независимость, и первого президента Чили Мануэля Бланко Энкалады), в мановение ока превратив своего союзника в сильнейшую морскую державу западного побережья Америки.

Тактико-технические характеристики броненосцев “Альмиранте Кохрейн” и “Бланко Энкалада” (изначальное название – “Вальпараисо”, но переименован при вступлении в состав флота): строились судостроительной компанией Ирла в Йоркшире по проекту Эдуарда Рида, бывшего главного строителя британского флота.

“Альмиранте Кохрейн” был заложен в 1873 г., спущен на воду 23 января 1874 г., укомплектован личным составом в декабре 1874 г.

“Бланко Энкалада” был заложен в 1873 г., спущен на воду 8 мая 1875 г., в том же году укомплектован личным составом.

Оба корабля представляли собой казематные броненосцы водоизмещением порядка 3500 т (3540 метрических тонн), длиной 64 м, шириной 14,2 м, с осадкой 6 м. Основное вооружение составляли 6 дульнозарядных 9-дюймовок, размещенных в центральном каземате, причем концевые пары орудий могли стрелять как по траверзу, так и, через специальные амбразуры, прямо в нос и в корму. Центральная пара орудий обладала углом обстрела в 105 градусов: 70 градусов от траверза в нос и 35 градусов в корму.

Дополняли вооружение по одной 9-фунтовой и 7-фунтовой пушки и картечница Норденфельда калибром 25 мм для стрельбы по малым судам противника.

Бронирование включало пояс по ватерлинии толщиной в 9’’ (229 мм) в центральной части и 4,5’’ (114 мм) в оконечностях. Борта каземата имели толщину 8’’ (203 мм), носовой траверз имел толщину 6’’ (152 мм), кормовой – 4,5’’ (114 мм).

Броневая палуба каземата имела толщину 3’’ (76 мм); в нос и в корму броневая палуба над поясом имела толщину 2’’ (51 мм).

Толщина брони рубки – 4,5’’ (114 мм).

Машины мощностью в 3000 л.с. сообщали броненосцам ход до 12 узлов. Под парами броненосцы могли пройти со скоростью 10 узлов до 1200 миль; оба имели полную парусную оснастку барка. Экипаж каждого – 300 офицеров и нижних чинов.

Главный калибр броненосцев составляли вполне тривиальные 9-дюймовки английского производства, числившиеся как 12-тонные. В распоряжении комендоров были два основных типа снаряда: бронебойный весом 116,12 кг, выстреливавшийся с начальной скоростью 432,82 м/сек. на дистанцию 4785 м, и фугасный весом 113,4 кг, снаряженный разрывным зарядом в 8,4 кг черного пороха, выстреливаемый с начальной скоростью 432,64 м/сек. на расстояние до 4759 м.

Тактико-технические характеристики наиболее мощных кораблей перуанского флота:

Батарейный броненосец “Индепенденсия”: водоизмещение – 3500 т, размерения – 65,5х13,6х6,7 м, мощность машины – 1500 л.с. скорость (на начало службы) – 12 узлов; дальность плавания под парами – 1400 миль 10-узловым ходом; вооружение на момент завершения постройки: две 7-дюймовки и 12 нарезных 70-фунтовых дульнозарядных пушек в батарее; в 1879 г. добавлены одно 9-дюймовое (250-фунтовое) орудие Вавассёра на носу на поворотной платформе и одно 203 мм орудие Пэррота (150-фунтовое) на поворотной платформе на корме; кроме того, на корабле были две 9-фунтовые пушки для вооружения шлюпок и 2 картечницы калибром 11 мм. Бронирование пояса по ватерлинии и батареи – до 114 мм. Экипаж – 250 человек.

Монитор “Гуаскар” (на начало войны с Чили): водоизмещение 2062 т, размерения – 60,9х10,6х5,5 м; мощность машины – 1100 л.с.; скорость – 10 узлов; дальность плавания – 1800 миль на 10 узлах; вооружение: 2-254 мм орудия и 2-40-фунтовых нарезных орудия. Бронирование борта: 127-102 мм; бронирование башни: лоб – 203 мм, борта и тыл – 152 мм; толщина броневой палубы – 51 мм. Экипаж – 170 человек.

Тактико-технические характеристики артиллерии перуанских кораблей:

10-дюймовое дульнозарядное орудие “Гуаскара” производства Армстронга – числилось как 300-фунтовое; вес бронебойного снаряда – 131,5 кг, начальная скорость – 414 м/сек., дальность стрельбы – 4696 м; вес фугасного снаряда – 133,8 кг, начальная скорость – 410 м/сек., дальность стрельбы – 4739 м.

7-дюймовое дульнозарядное Армстронга стреляло бронебойным снарядом весом 52 кг с разрывным зарядом в 1 кг черного пороха на дистанцию до 5143 м с начальной скоростью 475 м/сек.; фугасный снаряд к этому орудию весил 53 кг, нес 4 кг взрывчатки, имел начальную скорость 477 м/сек. и дальность стрельбы 5185 м.

70-фунтовое дульнозарядное нарезное орудие имело калибр 162,6 мм и стреляло только сплошными снарядами весом в 32,52 кг; начальная скорость – 453,1 м/сек.; дальность стрельбы – 5086 м.

40-фунтовое нарезное казнозарядное орудие имело калибр 120,65 мм и вес около 1,8 тонны; для стрельбы использовались три типа снаряда: сплошной весом 18,6 кг с начальной скоростью 354,79 м/сек. и дальностью стрельбы 4527 м; бронебойный весом 20,4 кг с начальной скоростью 338,6 м/сек. и дальностью стрельбы 4242 м; фугасный весом 18,37 кг, начальной скоростью 359,66 м/сек. и дальностью стрельбы 4375 м.

Боливийцев резкое усиление флота потенциального противника не остановило: у властителей дум этого народа вызревал план запредельно поднять налоги для чилийских компаний, причем взыскать их задним числом – начиная с 1874 г. Разумеется, чилийцам (и британским инвесторам) такой подход не понравился. Платить по новым расценкам не спешили. Тогда боливийское правительство объявило об конфискации чилийской Компании селитры и железных дорог в г. Антофагаста. В ответ президент Чили Анибал Пинто отправил 14 февраля 1879 г. в Антофагосту (из 5348 жителей какового города 4530 были чилийцами) на защиту собственности отряд в 200 солдат. Боливия почти сразу же (1 марта) объявила Чили войну, 6 апреля к ней присоединилось Перу. Такая поспешность вполне объяснима: чилийская армия более чем в 2 раза (30000 против 80000) уступала по численности объединенным боливийско-перуанским силам, а пограничные районы Чили также изобиловали селитрой и гуано и выглядели легкой и “вкусной” добычей, в особенности – под гомон речей о борьбе с “мировым (британским на тот момент) империализмом”.

Однако, несмотря на явное несоответствие сил, Чили не выглядела овечкой на заклание. Эта небольшая страна обладала рядом интересных особенностей. Во-первых, благодаря умеренному климату в Чили в большем количестве, чем в другие страны Южной Америки, ехали переселенцы из Северной Европы; а в Пруссии даже действовала специальная иммиграционная программа по переселению избытков населения в Чили. То есть, в страну поступало заметное количество людей, обладающих большей склонностью к дисциплине, организованности и прочими качествами, полезными на регулярной военной службе, чем то обычно бывает у темпераментных детей Юга с их заклинанием на все случаи жизни “Mañana”.

Во-вторых, испанцам в свое время так и не удалось покорить живущие на юге Чили воинственные индейские племена. И, при завоевании страной независимости, арауканы вошли в состав формируемого чилийского общества как его равноправная и социально активная часть.

Таким образом, у чилийских властей было достаточно отличного человеческого материала для пополнения вооруженных сил, а английские деньги обеспечили этих бойцов вполне современным оружием.

Как и ожидалось, чилийский флот установил свою доминацию на море и позволял командованию перебрасывать десанты и наносить удары по наиболее уязвимым и чувствительным точкам союзников. Правда, управление этими операциями шло не совсем гладко, что и стало причиной первого серьезного морского столкновения в этой войне.

Еще до формального объявление Перу войны, 5 апреля 1879 г., чилийский флот блокировал порт Икике, через который перуанцы и планировали оказывать помощь своему союзнику. Все было бы хорошо, но чилийское командование, зная о превосходстве своих сил, решило искать генерального сражения и повело 16 мая основные силы флота к главной перуанской базе – Кальяо. Возле Икике остались старый винтовой корвет “Эсмеральда”, не менее древняя канонерская лодка “Ковадонга” и транспорт “Ламар”.

Этим и воспользовались перуанцы: 21 мая к Икике подошли два их лучших корабля – монитор “Гуаскар”, всё еще озаренный славой сражения с английским фрегатом “Шах”, и броненосец “Индепенденсия”. “Ламар” сразу поднял флаг США и ушел прочь, “Ковадонга” также пустилась в бегство, но за ней погналась “Индепенденсия”; лишь “Эсмеральда” неспешно маневрировала неподалеку от берега. Командир “Гуаскара” капитан Грау был удивлен подобным поведением противника, но комендант Икике высказал предположение, что вокруг корвета расставлены мины, и поэтому он вынужден ходить вперед-назад малым ходом, чтобы не подорваться на них.

На самом деле “Эсмеральда” из-за износа машин не могла дать более 6 узлов, и капитан судна Артуро Пратт, понимая, что пытаться бежать бессмысленно, заблаговременно распространил в городе слухи о минировании стоянки своего корабля.

Грау подвел свой монитор на 500 м к “Эсмеральде”, и “Гуаскар” начал пальбу по медленно движущемуся корвету из своих 10-дюймовок. Впрочем, как и в случае с “Шахом”, ни одного попадания не последовало. Тем не менее, на “Эсмеральде” два котла вышли из строя, и скорость корвета упала до 2 узлов.

Тем временем командир гарнизона Икике приказал выкатить на пляж четыре пушки и начать обстрел “Эсмеральды” с берега. Стремясь уйти от этой напасти, капитан Пратт стал отводить корвет мористее. Грау сообразил, что никаких мин вокруг “Эсмеральды” нет, и приказал идти на таран. В этот момент один из выпущенных комендорами “Гуаскара” снарядов, наконец-то, достиг цели; мощный взрыв потряс “Эсмеральду”, корвет окончательно потерял ход.

Примерно в 10:30 “Гуаскар” нанес первый таранный удар, но он пришелся вскользь. В этот момент капитан “Эсмеральды” Артуро Пратт скомандовал: “На абордаж!” и первым бросился на палубу “Гуаскара” с саблей в одной руке и револьвером в другой. Но за ним последовали только два моряка, причем один из них не сумел допрыгнуть до палубы броненосца и упал в воду.

Пратт застрелил устремившегося к нему лейтенанта Хорхе Велларде, но тут же был буквально изрешечен градом пуль.

Грау вывел монитор на позицию для нового таранного удара и предложил чилийцам сдаться, однако офицеры “Эсмеральды” прибили флаг к мачте гвоздями и стали собирать людей для новой абордажной атаки.

Последовал второй таранный удар, но старый корвет упорно держался на воде. Попытка абордажа со стороны чилийцев была отбита огнем из картечницы. Только после третьего удара “Эсмеральда” стала крениться и пошла ко дну. Перуанцы успели поднять из воды 57 человек из команды героического корабля; 143 чилийца погибли.

Остается отметить, что Грау проявил поразительную по нынешним временам галантность, написав на нескольких страницах проникновенное письмо с соболезнованиями вдове Артура Пратта, в котором всячески восхвалял доблесть и отвагу командира “Эсмеральды” и выражал искренние сожаления о его смерти.

А что же “Ковадонга”?

Казалось, только чудо могло спасти старую канонерку: “Индепенденсия” превосходила ее в скорости, а в предстоящем артиллерийском бою никаких надежд у чилийцев не было.