Встречи и знакомства

Цензура в то время была необыкновенно строга, и господам цензорам работа была тяжелая. Как теперь помню я, как в одно из заседаний Ржевскому объявлен был из Петербурга выговор за то, что в одной из повестей, помещенной в «Москвитянине», встретилось следующее сопоставление. Описывался приезд в уездный город дочери городничего, и в виде характеристики сказано было: «Она была большая кокетка» и в скобках добавлено: «воспитывалась в институте». В настоящее время почти невероятным может показаться, чтобы подобная безобидная фраза могла послужить мотивом к служебному взысканию, а между тем Ржевскому, как я уже сказала, был объявлен официальный выговор с разъяснением, что подобная фраза «бросает тень на учреждения, находящиеся под непосредственным покровительством государыни императрицы». О такой натяжке в данную минуту можно рассказывать только в виде анекдота, а в то время это было почти обычным явлением

По поводу синего мундира мне пришла на память довольно рискованная острота одной из представительниц тогдашнего high life193 Натальи Сергеевны Ржевской, урожденной Фонвизиной, известной в Москве своим умом и подчас не останавливавшейся перед довольно рискованным острым словцом... Весело болтая однажды в своем всегда переполненном посетителями салоне, она обратилась к своему собеседнику с оригинальным вопросом: — Скажите, какая разница между жандармом и беременной женщиной?.. Тот взглянул на нее с глубоким удивлением. — Не знаете? — рассмеялась она. — Ну так я вам скажу. Беременная женщина при известных условиях может «не доносить»... а жандарм непременно «донесет».