«Типичное не то, – подумала Аня, – себя презентует. В глазах нет мечты работать именно в нашей компании, мыслями где-то не здесь… И резюме какое-то странное, какое-то непоследовательное: то менеджер по логистике, то по продажам, то вот театральные курсы, то фотография… Да, последние два года он проработал в ивент-агентстве, но что-то по нему это слабо заметно. И вообще, почему человек так резко меняет свою жизнь? Программисты должны работать программистами, юристы – юристами, аналитики – аналитиками. Тридцать лет парню! А сам не знает, кто он и чего хочет».

Видимо, Анины сомнения отразились на ее лице:

– Я понимаю, что мое резюме выглядит довольно странно. Но, знаете, я люблю работать с людьми, и мне нравится креатив. У меня есть опыт построения системной работы, что очень важно при проведении мероприятий. Важны ведь не только идеи, но и то, насколько все скоординировано и выполнено четко, в срок. Продажником я оказался не самым лучшим, но вот организатор и координатор я хороший. Причем, поскольку я и сам творческая личность, я легко нахожу язык и с актерами, и с дизайнерами. Поэтому я думаю, что у меня получится работать в вашем агентстве.

Ане не слишком понравился этот кандидат. Но второй вариант оказался и того хуже. А ей позарез нужен был подчиненный – и для проекта, и для самоутверждения. Других «быстрых» вариантов не было. Так что на следующий день Антон Кузьмин получил шанс на работу в компании с испытательным сроком в два месяца. В коллективе его сразу окрестили Кузьмич, не только за сходство с фамилией, но и за некую неторопливую обстоятельность.

V. Время копать

В детстве Анечка любила гулять зимой. Она всегда брала с собой синюю пластмассовую лопатку и, выйдя во двор, прямиком направлялась к ближайшему сугробу и начинала копать туннель. Было что-то завораживающее в том, чтобы вонзить лопатку в белый, чуть примерзший снаружи снег Сначала снизу, потом сверху, слева, справа, так, чтобы был квадрат. А потом аккуратно, лопаткой, вынуть получившийся кирпичик. И сразу получалось окошко в какое-то таинственное пространство. Внутри. Внутри сугроба. В него можно засунуть голову и осмотреться. А можно, если снег достаточно липкий, продолжить рыть и соорудить небольшой туннель и даже комнатку. Туда. Внутрь. Аня чувствовала себя первооткрывателем. Это было так странно – что внутри у белого блестящего сугроба теперь есть пространство. Изнутри сугроб был совсем другим, чем казался снаружи…

Может быть, благодаря этой детской забаве, а может, благодаря особенностям доставшегося ей характера Аня и сейчас любила копать и открывать что-то новое. Правда, теперь уже не в прямом, а в переносном смысле.

* * *

Проект «Свотч» дался Ане потом и кровью. Художники не хотели рисовать то, что говорила им Аня. Их творческие натуры бесило, что девчонка, специалист без году неделя, критикует их работу и рассказывает, в чем суть и принципы визуализации пиар-кампании. Аня не хотела открытой войны, поэтому стучать Павлу Семеновичу не стала, а нарисовала все сама. Как говорится, хочешь сделать что-то правильно – сделай это сам. Это, конечно, абсолютно неправильно с точки зрения менеджмента, но Аня пока не имела времени их воспитывать, ей нужно было в срок сделать проект. Секретарша Леночка, правда, не подвела, она хорошо чуяла, куда дует ветер, и догадывалась, что Павел Семенович имеет на Аню большие виды.

С Антоном тоже было не все просто. От него так и веяло комплексами. Он испытывал затруднение при налаживании контактов с другими членами коллектива, хотя в итоге всю работу сделал, и сделал хорошо.

Но Аня была рада всему этому. Ей было сложно, но интересно. Шаг за шагом отвоевывала она результат. Все было в новинку, в кайф. По-настоящему. Аня работала взахлеб и была счастлива от того, что у нее получается.

VI. Хлыщ

Кадровик очень сильно удивился, когда ему на подпись принесли приказ о приеме на работу Михаила Николаева. Всего три дня назад он «собственноязычно» отказал ему во втором собеседовании. Такое могло случиться только в одном варианте – личное распоряжение генерального директора. Заместитель по производству не решился бы идти на конфликт с персональщиком. Как-никак тот вел учет рабочего времени и информировал вышестоящее начальство о всяких там причинах для депремирования – таких, как опоздания, прогулы и прочие провинности.

«Как же этот хлыщ в костюмчике оказался снова здесь с приказом о приеме на работу да еще завизированным самим хозяином? Если он «его», тогда почему сначала пошел на собеседование на общих основаниях? Непонятно. Надо будет выяснить. Опасный хлыщ. Не зря он мне сразу не понравился», – отметил про себя чуткий к таким нюансам бывший военный. Но нарушать волю начальства не осмелился.

А дело было так.

Вообще-то Миша метил в финансовые директора какой-нибудь крупной компании, а еще лучше – стать генеральным директором или вообще – владельцем. Но как более реальную цель он видел должность финансового директора. Однако Миша не мог не отдавать себе отчет в том, что с дипломом о заочном образовании Саратовского сельхозинститута и с опытом работы электрослесарем в автосервисе на такую должность его вряд ли возьмут. А значит, нужны промежуточные цели и разумная стратегия.

Михаил подошел к поиску работы фундаментально. Еще до приезда в Москву он составил список автоцентров, которые, по его мнению, имели потенциал роста, то есть тех, где он хотел бы работать. Идея заключалась в том, чтобы устроиться на должность механика, а затем, проявив себя, стать своим для собственника. Вдобавок параллельно он поступил на вечернюю программу повышения квалификации для финансовых директоров.

«Гиперикус» попал в его список, поскольку располагался в красивом здании современной постройки, и находился на МКАД между Рублевкой и Минкой. Он сходил туда на собеседование и получил отказ. Директор по персоналу, бывший службист, сразу увидел в нем карьериста, а ему хотелось найти спокойного надежного работягу, коим Михаил, безусловно, не был.

Мише причина отказа была в целом ясна, и это его только подзадорило. Если здесь набирают персонал по принципу, чтобы «сидели и не возникали», то у него будет меньше конкурентов и больше шансов. Надо только попасть внутрь, а там уж дайте волю.

Для проникновения Миша выбрал очень простую тактику – пошел поговорить с мастером ремонтного цеха. Тему для разговора Михаил планировал изобрести на ходу. «Может, предложу парням шабашку после работы, может, скажу, что шурина ищу…» Но судьба была благосклонна и предоставила ему шанс.

Зайдя в цех, он услышал следующий разговор:

– Вася, снимай с подъемника «Крузер», надо машину Михалыча загонять, он скоро придет, а мы все еще не посмотрели движок.

– У меня клиент в коридоре сидит. Уже давно сидит, злой такой. Если увидит, что я машину снял и недоделал, он такой шум поднимет, что мало не покажется. Ты глянь на выражение его лица! И, кстати, шум весь будет при Михалыче, за что он тоже по головке не погладит.

– У тебя по графику сейчас время свободно. Почему клиентская машина недоделана? Она же вчера еще приехала?

– Ну, я устал вчера, ушел пораньше, но сейчас-то мне что, разорваться, что ли?

– Ты сам подставился, я тебя отмазывать не буду!

– Парни, давайте помогу. Я как раз собирался на работу наниматься, вот вы и посмотрите, на что я годен, – встрял в разговор Михаил.

«Парни» разом обернулись.

– А ты кто? Не положено тут чужим быть!

– Положено или нет, а я вас выручить могу. Работяги спрятали Михаила от начальства, но от помощи не отказались. А когда он ловко разобрался с барахлящим инжектором белого «Мерседеса» шефа, начальник смены хлопнул Михаила по плечу и сказал:

– Ты парень нормальный! Попробую замолвить за тебя словечко шефу.

* * *

– Молодцы, ребята! Хорошо машинку сделали. Двигатель поет, как новенький. Молодцы! Берите отгул! Полдня за хорошую работу.

– Не надо отгул. Рук у нас не хватает. Электромеханик нужен еще один, Юрий Михайлович.

– Так ты ж написал уже заявку. Ищут, ищут.

– Юрий Михайлович, я знаю, что ищут. А я вот тут паренька и привел на пробу. Дал ему гайки покрутить под присмотром. Толковый. Может, возьмем на испытательный срок?

* * *

Следующим этапом Михаил наметил для себя покорение бухгалтерии. Делал он это двумя способами. Во-первых, взял на себя всю отчетность по цеху, чему работяги были несказанно рады. А во-вторых, регулярно носил конфеты объемистой Марии Никитичне, строгой женщине в очках, которая взялась за нелегкую задачу внедрения управленческой отчетности в салоне и на производстве. Ее все недолюбливали за то, что она требовала заполнять какие-то бесконечные таблички и отчеты. Мария Никитична несказанно обрадовалась союзнику, и вскоре Михаил заполучил дополнительно полставки аналитика в бухгалтерии.

VII. Время суток – ночь

Была ночь и весна. Ранняя такая весна, когда днем все тает, а ночью лужи затягиваются льдом с неровной, бугристой поверхностью, особенно на дороге. Потому что ледяную корочку на лужах многократно давят и ломают сапогами и ботинками, и она снова застывает – до нового прохожего.

Кузьмич с тоской смотрел на Анин стол, сидя за которым она с горящими глазами шурудила что-то в компьютере.

– Аня, сколько еще примерно? – тихонечко, но решительно спросил Антон. Он разрывался: нужно ехать в типографию, чтобы сделать к утру тридцать цветных буклетов, а поезд с посылкой из Санкт-Петербурга неумолимо приближался, и, кроме него, встретить эту чертову посылку от матушки было некому.

– Да, Антошик, совсем скоро, еще пять минут. Мне не нравится вот этот визуальный ряд – в варианте «Б», и еще я жду подтверждения даты совместной акции с «Космополитеном». Не хочется вписывать потом от руки. Они обещали до одиннадцати ответить, уже скоро. Я пока картиночки поправлю.

Антон застонал. Становилось очевидным, что заехать в типографию перед поездом он не успеет.

– Аня. Аня… Я больше не могу ждать. Я должен ехать.

Аня разом перестала молотить по клавишам и удивленно уставилась на Антона.

– Уехать?

– Ну да… Мне поезд надо встретить…

– Слушай, ну пусть человек такси возьмет. Не каждый день сдаем проект. У тебя это первый проект в компании, между прочим.

– Да некому там такси брать. Посылку мне надо встретить. Не будут проводники мне на такси посылки возить.

– Посылку? А что там? Лекарства? Документы? Что-то срочное?

Антон начал заливаться краской.

– Мама отправила. Дневным поездом. Что-то там из погреба