Вместо предисловия

Непал, Камчатка, Чукотка, восхождения в горы, занятия йогой и духовными практиками, успех в бизнесе и крутой поворот к творчеству. Автор книги «Будни ангелов» проделала сложный путь к самой себе, прежде чем ее произведения пришли к читателю. Книга стала энергетическим выплеском, катарсисом после долгой сублимации и поисков.

Обычно предисловия пишут для того, чтобы рассказать об авторе и познакомить читателя с фабулой произведений. Я этого делать не стану. Подробно о Саше можно узнать на ее персональном сайте www.milovantseva.ru. А рассказы надо читать. Не откладывая. Срочно. Не потому, что в них есть рецепт обретения счастья – у каждого, все-таки свой путь к нему. А потому, что эти небольшие произведения – ключи к познанию самих себя. Галереи образов – коридоры лабиринта для читателя, в которых можно и заблудиться, но автор дает нить, связующую со светом.

«Семь нот», «Пятница» – немного грустные произведения. «Букет», «Небухгалтер», «Хасан» – как сказки со счастливым концом. «Дорога в объезд», «Дороги выбирают нас», «Про Машу и свободу выбора, чтобы это не значило» – мистические.

Эти и другие рассказы и стихи в сборнике «Будни ангелов» – россыпь бусин из сложного ожерелья, которое старательно собрал автор.

А еще каждый рассказ – картинка из жизни. Будто фотоснимки, на которых запечатлен миг счастья или отчаяния, победы или провала. Это зеркало, в котором наше четкое отражение. Без прикрас. Все очень реально. Но, вглядываясь пристальнее, начинаешь замечать очертания тех, кто бережет наш хрупкий мир. Они рядом с нами…

Сашина проза – внутренний голос. Она слегка наивная и очень социальная. Ей вторят стихи, компрессируя сказанное. Авторский стиль, простой язык, ироничность делают произведения, вошедшие в книгу, очень самобытными.

Впрочем, ценность «Будней ангелов» не в этом. Рассказы вдохновляют читателя к диалогу с самим собой и миром – людьми, природой. Заставляют обратить внимание на красоту простых вещей и увидеть чистоту человеческих отношений. Увидеть, чтобы задуматься и многое повторить.

Елена Рыленкова,

член Союза журналистов России

Я написать хочу такие строки

 
Я написать хочу такие строки,
Что тронут огрубевшие сердца.
Быть может кто-то, позабыв тревоги,
Улыбнется. Быть может, тень на миг уйдет с лица.
 
 
И чье-то сердце, что больно цинизмом,
На миг оттаяв, разрешит себе Любовь —
Ту, что давно считает атавизмом,
Такую, что лишь юным будоражит кровь…
 
 
Пусть человек, что видит только тени
Из прошлого, из полузабытья,
На миг проснется от своих видений
И скажет миру: «Здравствуй, это я!»
 
 
Пусть, кто обижен, сердце приоткроет
Для новых чувств и нового тепла,
Отпустит и простит тех, кто обид не стоит,
Подумав: «Просто карта так легла…»
 
 
И если будет хоть один, кто чудо
Захочет снова ждать и совершить,
Лишь ради этого писать я буду
И вновь о вдохновении просить…
 

Букет

I

Она не спеша шла по тихому дворику. Вдруг, повинуясь внутреннему голосу, замерла, инстинктивно вытянув руки вперед и защищая лицо и голову. В ту же секунду раздался короткий свист, и в ее руки плюхнулся здоровый букет.

Попади такой букет по голове, вполне могла приключиться потеря сознания, а то и сотрясение мозга. Не говоря уж о перспективе получить колючими стеблями по лицу.

Надо сказать, что, во-первых, у Нади интуиция работала как надо, а во-вторых, будучи серфером, Надя обладала отменным чувством баланса, и с внезапным смещением центра тяжести справилась легко, не только не упав, но даже и букет не уронив.

Надя верила в чудеса и была готова к приключениям, поэтому она просто обрадовалась, ни на секунду не задумавшись о возможных (к счастью, не случившихся) других исходах такого прицельного разбрасывания букетов.

Надя огляделась, но, так и не поняв, откуда появился букет, заспешила домой. Вообще-то она как раз и шла домой после работы. А работала Надя учительницей английского языка, давала частные уроки. Работа приносила не слишком много денег, но зато предоставляла свободу для путешествий и других любимых занятий – например, вот так, не спеша, пройтись по тихим дворикам старой Москвы.

Часто, глядя на розовые от закатного солнца стены домов, она гадала – какое же именно чудо с ней приключится? Может, она найдет клад? Или из какого-нибудь подъезда вдруг выскочит Джеймс Бонд, преследуемый врагами, а она подставит врагам подножку и тем самым спасет мир и великого агента… Или ее пригласят сниматься в кино в главной роли, потому что какой-нибудь замечательный режиссер как раз пойдет в магазин за хлебом и, увидев ее, поймет, что она-то ему и нужна…

Надя не знала, какое чудо готовят ей Бог с ангелами, но была твердо уверена, что этого чуда стоит ждать.

Поэтому когда ей в руки свалился букет, она не испугалась и подумала: «А, вот как оказывается…» И поспешила домой рассматривать сюрприз.

II

Луша – красивое, несколько вредноватое существо. Из известных категорий «грудастая блондинка», «ироничная брюнетка», «мышь домашняя», ее, скорее всего, можно отнести к опции «ироничная брюнетка».

Лушу немного огорчало ее имя. Припудривая беличьей кисточкой чуть длинноватый тонкий нос, подводя карандашом изогнутые слегка ассиметричные брови, она смотрела на себя в зеркало и возмущалась: «Ну какая я Луша! Лукерья! Чем родители думали!» Немного исправляла положение фамилия первого мужа, которую она теперь носила – Гольц. Гордо, жестко, холодно. Так, как должно звучать имя настоящей царицы.

Однако, от мужа кроме фамилии и квартиры, ничего другого не осталось. Как и когда испортились отношения с мужем, Луша припоминала с трудом. Сначала была большая любовь с чудаковатым парнем в очках, который называл ее царевной, носил кофе в постель и читал книги по истории. Кофе, правда, был Нескафе – по причине студенческой бедности. Зато были прогулки в лесу. Пешие, по причине отсутствия машины. И ужины при свечах. Картошка с солеными огурцами. А потом секс и шепот на скрипучем диване. И было, в общем-то, хорошо.

А потом захотелось машину и шубку. И перебраться из однушки рядом с Сокольниками куда-нибудь поближе к Патриаршим прудам. Чтобы в доме внизу была модная кофейня, а не пивной ларек.

И были вечерние споры и головная боль по ночам, и другие женские хитрости. И ушел Паша из научных сотрудников в банк. И осталась пылиться в секретере кандидатская диссертация. И появилась у царевны в шкафу шубка. И переехала шубка в новую квартиру вместе с запылившейся палаткой и рюкзаком со спальниками. Жильцы однушки из Сокольников тоже переехали. Луша – в Кривоарбатский переулок, а Паша – частично на работу, а частично в московские рестораны для проведения важных переговоров.

Вот тогда Луша и выяснила для себя, что все мужики козлы. Сначала были обоюдные измены, а потом развод с разделом имущества. И были новые банкиры и бизнесмены. И были новые шубки. И были все те же одинокие вечера с ракурсом «вид сбоку». Те же и Вася. Те же и Миша. Те же и Петя. Луша искала дворника, а влюблялась в банкиров.

«Ну и ладно, – решила Луша. – Пусть будут шубки вместо прогулок под луной. Все мужики козлы». Правда, она несколько усомнилась в этом, когда встретила Федора. Тихий труженик на ниве программирования не щеголял ролексами и водил ее в «Якиторию», а не в «Ла Мааре». В очках, в мятой рубашке, слегка всклокоченный. Не искушенный в светской жизни, Федя слегка комплексовал рядом с ней. Стал носить костюм. Даже купил рубашку под запонки, которые она ему подарила. Старался, как мог, соответствовать. Старался, одним словом.

Примерно за такими размышлениями и застал ее звонок в дверь в 18 часов, 14 февраля. Она открыла дверь. На пороге стоял курьер с букетом. 51 роза.

«Кенийский нестандарт» – мелькнуло у Луши в голове. Ничто не укрывалось от ее критического взгляда. К букету прикреплен конверт. Логотип Фединой фирмы.

Луша взяла букет. Тяжело вздохнула. «Какое убожество! Прислать веник из «Кенийского нестандарта». Прислать веник. Прислать курьером. Все мужики – козлы и убогие». В сердцах она распахнула окно и выкинула цветы.

III

Феде как-то не везло с женщинами. А ведь был он красив. Но в свои тридцать пять умудрился ни разу не жениться и при этом накопить достаточно негативного опыта. Одним девушкам он не верил, видя в них лишь только стремление к замужеству. Сногсшибательные красотки чаще всего не видели его. В таких он обычно и влюблялся. А потом тихо и безответно страдал. Рассеянность его порой, по мнению некоторых, граничила с неполноценностью. Свитер, заправленный в штаны… Ключи от квартиры, дважды за неделю падавшие в шахту лифта… Носки разного цвета…

На работе его ценили. Программистом он был почти гениальным. Сидя перед четырьмя экранами он чувствовал себя дома. Экранам было все равно, какого цвета его носки.

С Лушей он познакомился тоже, естественно, на работе. Ему поручили руководство разработкой корпоративного портала для компании, в которой она работала директором по коммуникациям. Он отвечал за технику, она – за контент.

Проект длился и длился. Длился достаточно долго, чтобы Федя, наконец, набрался смелости и как-то пригласил ее на кофе. Она казалась ему недосягаемой принцессой. Она разбиралась в сортах кофе и знала все виды макарон – от лингвини до фарфале. Он же привык к макаронам по-флотски. Она ловко орудовала китайскими палочками, а он суши никогда не пробовал. Она… Одним словом – царевна. Он старался соответствовать. Ему очень хотелось ее радовать и не выглядеть рядом с ней нечесаным дураком.

Ему хотелось удивить ее, устроить ей праздник. Однако, как он уже не раз случалось, сюрпризы его, не доставляли ей того удовольствия, на которое он рассчитывал.

Как-то раз он притащил к ее подъезду лаек, запряженных в санки, и предложил прокатиться по парку. Скептически скривившись, она все-таки села в санки, видимо, не желая его обидеть. Однако потом, как недовольная кошка, долго отфыркивалась от снега, который запорошил ее во время катания. Она не любила лыжи и чай из термоса. Спектакль, на который он ее пригласил, оказался не того режиссера. Рестораны были слишком шумными. Вино не того года. Духи слишком сладкими. Шкафчик, который он сделал для ее ванной (он неплохо резал по дереву), оказался неподходящего цвета и был заменен на экземпляр из ИКЕИ. Ей не нравилось, когда он читал ей Северянина. Тем не менее, они встречались уже почти полгода. Федя за это время стал более уверенным в себе и более просвещенным в светских вопросах. К ее недостаткам Федя был снисходителен и радовался тому, что есть.

Короче говоря, сегодня Федя изрядно волновался. Он придумал – как ему казалось – очень романтическую штуку ко Дню Святого Валентина. Букет с доставкой. Сюрприз. В букете – конверт. А в нем – еще сюрприз… Ей должно понравиться.

IV

Выкинув букет, Луша продолжала злиться. Нет, ну это же надо! Прислать букет с курьером! Будто нельзя подождать до вечера и подарить лично. Букеты с доставкой Луше привозили много раз. Все ее бывшие кавалеры, включая и мужа, предпочитали такой способ внимания как не требующий особых заморочек. По мнению же Луши такой знак внимания не содержал в себе ни души, ни сердца. Иногда ей казалось, что уж лучше бы прислали деньги – она тогда купила бы себе те цветы, которые ей действительно нравятся, а не эти бездарные веники.

«Сколько времени на него потратила, а ни вкуса, ни интуиции, ни понимания, – продолжала накручивать себя Луша. – И даже не позвонил».

Часам к девяти она накрутила себя достаточно, чтобы сопроводить свое возмущение смс-кой – «больше мне не звони».

V

Надя принесла свое сокровище домой и теперь рассматривала его с восторгом и любопытством. Розы были не ахти какие, но изобретательная Надюша разделила их на несколько букетиков, дополнила какими-то палочками, искусственными листьями, подрезала на разную длину, как-то там еще помудрила и теперь наслаждалась своей уставленной розами квартиркой.

Теперь можно взяться и за конверт. Там была короткая записка. «Любимая, жду тебя в 21 час в клубе «Гала Дэне» для индивидуального урока по танцам. Твой Волшебник». На обороте карточки был указан адрес.

Надя отложила записку и задумалась. С одной стороны – записка была адресована не ей. С другой – та, кому этот букет был адресован, выкинула его. БУКЕТ попал к ней, к Наде. Случайности не случайны. Значит – теперь эта записка адресована ей…

Раздумывала она не очень долго. Уже через час она спешила с рюкзачком к метро…

VI

Федя стоял у стойки регистрации, как на иголках. Он то предвкушал радостную встречу – Луша подбегает к нему, обнимает, говорит «Милый, как здорово ты придумал!»… то вдруг начинал волноваться – «Танцы? Почему танцы? Вдруг она решит, что я думаю, что она плохо танцует…» То, что Луша не придет вообще, Федя не ожидал. Стрелка часов почти коснулась девяти, когда пришла смс-ка от Луши:

«Больше мне не звони». Федя растерялся. Опешил. Набрал ее номер и получил отбой. Как во сне он побрел в раздевалку, не особенно понимая, зачем ему теперь идти на урок танцев…

VII

Администратор проводила Надю в женскую раздевалку, где Надя переоделась в туфли с каблучком и летнюю летучую юбочку с топом. Юбочка была невообразимого оранжевого цвета в «огурцах». Она сшила ее когда-то, еще в школе, ей очень хотелось юбку «солнце-клёш». Выкидывать созданный собственными руками «шедевр» было жалко, вот и ждала юбка своего часа. И – надо же! – пригодилась. Желтый пляжный топ и экстравагантные зеленые туфли дополняли портрет. Выбрав зеленые туфли, Надя уже не могла остановиться и дополнила костюм длинными зелеными гольфами. Посмотрев на себя в зеркало, она поняла, что смахивает на Пеппи Длинный Чулок. «Ну, хоть не синий чулок», – весело рассудила Надя и надела рыжий парик с двумя косичками. Он остался у нее после какой-то костюмированной вечеринки.

Когда Надя вошла в зал, то увидела там двоих. Тренер она узнала сразу по горделивой осанке и выверенной пластике.

Второй, казалось, не видел ничего вокруг. То и дело поправлял очки, вдруг начинал копаться в своем рюкзаке, пытаясь уместить в нем бумажник, журнал, компьютер, какие-то пакеты. Рюкзак не слушался, выплевывая поочередно не приглянувшиеся ему предметы: то падал бумажник, то вывалилась зарядка для айпада, потом остался лежать на полу паспорт. Когда молния, наконец, была застегнута, обнаружился зонт.

Надя, с интересом наблюдавшая за борьбой, не выдержала: «Можно я помогу?» И с легкостью человека, привыкшего оптимизировать пространство в холодильнике, вернула рюкзаку прямоугольные формы и его содержимое.

Федор удивленно посмотрел на нее. Долго. Потом улыбнулся:

– Вы волшебница?

– У меня здесь урок по танцам…

VIII

Федя не любил менять планы. Он медленно, методично переоделся. Новенькие серые джинсы и строгая футболка с воротничком – в тон, тоже серая. Немного портили дело разноцветные носки, которые оказались от разных пар, причем левый был полосатым. Но в целом парень выглядел – хоть куда. Наверное, он решил, что танцы помогут ему перенести стресс. А может, и не решал ничего, просто шел на автомате.

В зале, чтобы как-то привести мысли в порядок, Федор стал наводить порядок в рюкзаке, что, впрочем, получалось не очень. Вещи не хотели помещаться и продолжали падать, нервируя Федора. Зато процесс поглотил его полностью, отвлекая от болезненных мыслей.

Наверное, он мог бы еще долго воевать с рюкзаком, но тут вдруг из ниоткуда появилась женская рука с красным маникюром: «Можно я помогу?» – и ловко справилась с непослушным скарбом.

Посмотрев на хозяйку руки, Федя испытал легкий шок. Девушка была экстравагантна. Торчащие в разные стороны рыжие косички, веснушки на носу, зеленые гольфы, рыжая юбка. Но лучше всего были синие веселые глаза. И они ему улыбались.

IX

Уже потом, позже Федя узнает, что девушку зовут Надя. И волосы у нее не рыжие, а русые. А конопушки на носу – нарисованные. И вообще, она умеет одеваться в человеческую одежду, и не все наряды у нее оранжевые и зеленые.

А Надя узнает, что Федор любит собак и группу «Ленинград». А еще поэтов Серебряного века. Что он каждый август ездит в Карелию за грибами. А когда выдаются свободные выходные, летает на параплане в Коломенском.

Но это все будет позже. А пока – только что закончился урок, и тренер смотрит через стекло зала вслед удаляющейся парочке: она в зеленых гольфах, а он в разноцветных носках…