накануне отнял чью-то жизнь. Сам ли ты или по твоему заказу совершили убийство, но когда на следующее утро к тебе приходят из полиции, ты не можешь не реагировать. Реакция бывает разной, от откровенного страха до истерики, от нервной дрожи до полной апатии, но она обязательно есть. Хоть какая-нибудь. А у Виктора Волько ее не было. Никакой. Ты сам видел. Если предположить, что Волько на самом деле убийца, то придется признать, что он не певец, не артист, а холодный циничный киллер с огромным опытом. Похоже?
Роман отрицательно помотал головой и печально вздохнул.
– Поэтому, Ромка, вот тебе все бумаги, нужно еще раз провести сравнение списка контактов Панкрашиной и Курмышова.
– Зачем? – безучастно спросил Дзюба.
Он выглядел расстроенным и вялым, хотя еще несколько минут назад глаза его горели готовностью ринуться в бой.
«Наверное, опять о Колосенцеве вспомнил», – сочувственно подумал Антон.
– Пойми, Рома, у нас с тобой только два варианта. Первый: на Панкрашиной в день приема было не то ожерелье, которое нашли у Курмышова в сейфе, а его точная копия или дешевая имитация. Нам с тобой на пальцах объяснили, что вероятность этого близка к нулю. И второй вариант: ожерелье было все-таки то самое, сделанное Курмышовым. И тогда необходимо найти связь между ювелиром и Панкрашиной, чтобы понять, каким образом оно попало к Евгении Васильевне и как вернулось назад к Курмышову. Где-то на этом пути и находится человек, который думал, что ожерелье будет у Панкрашиной с собой, когда она приедет на Речной вокзал к своей подруге Татьяне Дорожкиной. Вот его нам и нужно найти. Потому что это именно он убил Панкрашину. Он, а вовсе не Виктор Волько.
Роман медленно кивнул, потом поднял глаза и повернулся к Антону.
– А Волько как же? Разве не нужно его брать в оборот?
– Куда он денется, Рома? Он же уверен, что его ни в чем не подозревают. Надежда Игоревна сама его допросит в понедельник, она так сказала.
– А вдруг он все-таки убийца? Ведь прием был во вторник, а Курмышова убили в воскресенье вечером, времени вполне хватило бы, чтобы…
– Да какой он убийца! В самом крайнем случае – заказчик. Но все это весьма маловероятно, Ромчик.
– Но почему? Прости, Антон, но ты меня не убедил, – упрямо возразил Дзюба. – Мне кажется, что Волько может быть причастен и к убийству