Его ноздри, с шумом раздувшись, жадно втянули мой запах. Напряженное лицо расслабилось. Широкие крылья, едва распахнувшись во всю ширину, снова улеглись на спину, а затем с шелестом опустились по обе стороны кровати на манер тяжелого, непроницаемого для любопытных взоров шатра.