© Александра Кудрявцева (Коробова), 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лекция первая. «Приидите, братие, послушайте…»
или некоторые размышления о духовных стихах

Духовные стихи… Сейчас так иногда называют духовную поэзию вообще, всевозможные религиозные стихи и, в том числе, авторские стихотворения на «божественную» тематику. Между тем все это не совсем верно. В XIX веке в России духовными стихами¹ были названы поэтические произведения устного народного творчества, осмысляющие и художественно перерабатывающие христианские идеи и образы.

Духовные стихи, как интереснейшая и богатейшая сокровищница для изучения взаимодействия устной и письменной традиций, светской и христианской культуры, «как собственно художественные произведения, и как материал для познания народного мышления»², были объектом обсуждения и исследования в науке с середины ХIХ – по начало ХХ века³. Затем, вследствие их тематики, в советское время стихи были практически забыты, и единственный серьезный труд, посвященный проблемам «народного православия» по русским духовным стихам⁴, вышел в 1935 году в Париже. Ныне ситуация изменилась, и духовные стихи вновь вошли в учебные курсы и привлекают внимание исследователей⁵.

Источниками стихов являлись жития святых, творения святых отцов, апокрифические сочинения (в том числе на ветхозаветные и новозаветные сюжеты). На складывание стихов влияла и сама атмосфера православного храма – богослужебное пение и чтение, иконографические изображения.

Как возникли духовные стихи? На этот вопрос нет однозначного ответа. Некоторые ученые относили их к творчеству монахов, другие – монастырских нищих, третьи – странников-пилигримов (по-другому – калик перехожих, kaliga – обувь паломников), причем некоторые исследователи добавляли, что эти паломники по святым местам и вовсе не были русскими… Но в любом случае, распространились стихи очень широко и впоследствии стали известны не столько как монастырское пение за трапезой (первый найденный духовный стих – «Плач Адама» – обнаружился среди других монастырских записей XVI века с подзаголовком «Старина за пивом»), сколько как пение крестьян, преимущественно во время постов, особенно, Великого Поста.

Когда возникли стихи? И на этот вопрос нет единого ответа. Во всяком случае, нужно различать время возникновения сюжета стиха (это могут быть не только первые века христианства, но и даже дохристианские времена – например, сюжет о Голубиной книге) и время возникновения духовного стиха на этот сюжет. XIV – XVII века были расцветом этого жанра, временем возникновения большинства стихов.

Кто были основными героями духовных стихов? Христос, Богородица, мученики и праведники… Души грешные, предстающие перед Судом…

Пространством духовных стихов стал весь христианский мир, земной и небесный. Топонимика земного пространства – это места, связанные с жизнью Спасителя, реже – христианских святых, иногда – Святая Русь. В пространстве духовных стихов доминирующую роль играют оппозиции верха и низа, востока и запада, где каждая из категорий имеет свое духовное значение.

Время духовных стихов имеет свой особый хронотоп, позволяющий легко смешивать исторические эпохи. Оно как бы вбирает в себя подлинные исторические события, но не подчиняется им, допускает одновременное действие персонажей из разных веков земной истории. Время в духовных стихах преемственно в главном и мало соприкасается по движению отдельных сюжетов, как мы это можем наблюдать в былинах или исторических песнях. Начало времени в сотворении мира, преломление – на Страшном Суде…

Духовные стихи активно записывались в XIX веке. В ХХ веке (до 80-х годов), по понятным причинам, стихи почти не изучались исследователями и мало записывались в полевых экспедициях. Сейчас еще можно услышать классический духовный стих. Несколько чаще стих можно увидеть, увидеть в тщательно сберегаемых тетрадочках с заветным «божественным» чтением (письменная форма существования и распространения стиха появилась издревле).

Но что же такое «классический» духовный стих, чем отличается он от стихов иеромонаха Романа или поэзии подобной стиху «О чудный остров Валаам»? Ответ на этот вопрос прост и сложен одновременно. Прост, потому что духовный стих – это особый жанр фольклора со своими признаками, особым языком и складом… И сложен, потому что, сам фольклор – явление не такое ясное и однозначное, единое и четкое, как это может показаться с первого взгляда. Поэтому отвечать на вопрос о классическом духовном стихе, его месте в истории русской культуры, о том, как можно (и можно ли) по духовным стихам реконструировать народное мировосприятие или интерпретировать понимание народом основ православной веры, мы будем постепенно.

И первый этап знакомства – самостоятельное прочтение одного из образцов этого фольклорного жанра.

 
Приидите, братие, послушайте,
Послушайте писания Божьяго,
Что у нас на земле стало:
Всему миру обновление,
Всяким болезням исцеление.
Во славныем граде во Флиеме,
От Матери Божьей от Mapии,
Родился Христос Сын Божий.
Солнце и месяц возсияли,
Вес мир на земле возрадовался
Воистину Бог народился!
Врази окаянные супостаты
Сведали Христово нарожденье,
Хотят Христа Бога поймати,
На разныя муки предати.
Злодеи ко граду приступали
Начали младенцев губити,
Побили младенцев сорок тысяч,
Двух лет и полутора году:
Во славныем граде во Флиеме
Превеликая плач тут стала
Истинный Христос, Сын Божий,
Из града младенцем истекает,
На путь па дорогу нахождает:
Стоит на пути Жена Милосердна,
Держит в руцех милаго чаду
Христос Сын Божий проречил:
«Милостива Жена Милосердна!
Брось ты своё чадо в печь во пламя,
Пpиими Христа Бога на руци,
Наследуй себе царство небесно!»
Вразы окаянны супостаты
Вслед за Христом Богом бежали,
Со оружьем, со копьем со железным,
У Милостивой Жены спрашали:
«Милостьлива Жена Милосердна!
Где ж ты Христа Бога видала,
Где Сына Божьяго схоронила?»
Милостьлива Жена отвечала:
– Вразы окаянны супостаты!
– Где же мне, Христа Бога видати,
– Куды Сына Божьяго схоронити?
– На пути я младенца поймала,
– Во огненну печь побросала! —
Вразы окаянные не поверили,
Во огненну печь заглянули:
По Божьему суду-изволенью
Во пламе младенец встрепенулся,
И руцы, и нозы оказались.
Вразы окаянные взрадовались:
«Теперь же Христа Бога поймали,
На разныя муки предали!»
Железным заслоном заслоняли,
Лужоными гвоздьми прибивали,
На радостях хмельно пойло пили,
Злодеи в ладуши заиграли,
Скакали-плясали, все пропали.
Истинный Христосъ, Сын Божий,
Невидиме с руц, с колен стекает,
Невидиме в руцех Его не стало.
Милостьлива Жена плакать стала:
– Увы, увы, чадо, согрешила
Сына Божьяго в руках утаила!
Про своего чаду вспомянула:
– Чай, моё чадо всё сгорело,
Чай, моё милое всё сотлело!
Истинный Христос, Сын Божий,
Неввидиме проречил:
«Милослива Жена Милосердна!
Твоё чадо не сгорело,
Твоё милое ни в чем невредимо:
Твоё чадо по печи гуляет,
Святое Евангелье читаетъ,
Ангелы младенца утешают».
Милослива Жена перекрестилась:
Во огненну печь заглянула:
По Божьему суду-изволенью,
Во пламе трава выростала,
Лазоревы цветы расцветали
Милослива Жена перекрестилась:
– Премудр Господь, Сыне Божай,
– Премудра Твоя небесная сила!
Написал Господь Бог аллуию:
Слава Тебе Христе Боже наш!
 

Стих был записан в Московской губернии, Звенигородском уезде, селе Ильинском // №325 – Бессонов П. А. Калики перехожие: Сборник текстов и исследование. В. 4. М., 1863. С. 127—130

И что же мы видим здесь с первого взгляда? Даже если отбросить «красивости» или «непонятности» языка, перед нами нечто необычное. И не смотря на то, что начало стиха повествует о евангельских событиях Рождества Христова и избиении младенцев царем Иродом, дальше развивается совсем не евангельский сюжет. Впрочем, по большому счету, и не противоречащий глубинам веры… Так, в различных ирмосах 7 и 8 песен канона (особое молитвословие, присутствующее на всякой утрени) говорится о трех отроках, брошенных в печь огненную и оставшихся невредимыми, все так же прославляющими Господа Бога. И хотя в ирмосе нельзя видеть непосредственного источника стиха, определенное сходство мотивов, общность ассоциаций налицо.

По мнению А. Д. Карнеева⁶, сюжет стиха восходит к апокрифическим арабским евангельским сказаниям. Возможно… И хотя мы не знаем конкретно: каким именно путем сюжет проник на Русь и, в частности, в этот стих, существовавший в большом количестве вариантов, невольно эта проблема отстает на второй план. На первом же – удивительно яркая иллюстрация к чаяньям народной веры – вознаграждение за жертву, принесенную во имя Христа. В одном из вариантов этого стиха о младенце в печи огненной сказано:

 
«Во печи трава вырастала,
На траве цветы расцветали
В цветах младенец играет,
На нем риза солнцем воссияет,
Евангельску книгу сам читает,
Небесну силу прославляет…
 

И подобная неуязвимость для физических мучений, превосходство духовного над физическим свойственны всем текстов духовных стихов.