Пролог

Перед Тиром, главным богом Алигалы, восседающим на огромном троне из вековых дубов и сверкающим недовольно глазами, стоял на коленях обнаженный молодой бог. Голое тело считалось в тех краях верхом унижения, особенно когда тебя разглядывают сотни любопытных глаз, принадлежавших подданным верховного, собравшимся поглазеть на расправу.

Узкое лицо с тонким, несколько длинным носом смотрелось чужеродно в сочетании с мощным телом связанного мужчины, сплошь покрытом мышцами и перевязями вен. Еще более нелепыми казались прозрачные голубые глаза, напоминающие ледяные озера, опушенные черными, по-девичьи длинными ресницами, на фоне темной загорелой кожи.

– Кир, ты знаешь, в чем я тебя обвиняю? – пророкотал голос главного.

– Да, мо Тир! – голубые озера спрятались за опущенными веками.

– Всегда бы ты был таким покорным! – недовольно фыркнул обвинитель. – Ты хоть понимаешь, что натворил?

– Да, мо, – голос обвиняемого звучал монотонно. Слова, которые он произносил механически, были давно заучены и не несли в себе ни капли эмоций, – я допустил гибель человеческой женщины, которая должна была родить божественного наследника и растранжирил родовой бирюзовый сет.

– Кир, – главный       бог вскочил с трона и навис над обвиняемым, – да шерд с этой бабой. Ты лучше скажи, зачем ты поперся в другие миры? Что ты там забыл?

Его мощные ноги, перетянутые до колен шнуровкой от сандалий, стояли широко, словно давая понять, кто тут главный. Огромный кулак с зажатым в нем посохе мог убить любого даже без помощи оружия. Но к Киру он не притронулся, терпеливо ожидая ответа от провинившегося брата.

Молодой бог нервно дернул плечом, а затем поднял на старшего глаза:

– Мне было интересно! – он просто пожал плечами.

– Как могут быть интересны те, кто зависит от простого взмаха твоей ладони? – Тир бессильно развел руки.

– Знаешь, брат, – в поднятых глазах не было ни капли покорности или страха, – они тоже живые и разумные.

– Вот и отлично, – старший отступил на пару шагов и недовольно поморщился. – Твоя задача вернуться в человеческий мир и найти ту, живую и разумную, которая является потомком погибшей, как бы это нелепо не звучало. Она срочно должна родить ребенка, который будет нашим продолжением. Отец ребенка значения не имеет. Это хоть как-то сгладит искривление пространства. И тогда, возможно, в мире все наладится. А пока женщина не обременена младенцем, она поможет тебе собрать то, что ты так бесславно растерял.

– И после я смогу вернуться обратно?

– Если она скажет, что всем довольна и отпускает тебя! – старший брат усмехнулся в усы. В отличие от младшего, его лицо было украшено окладистой бородой. – Именно тогда, и ни секундой раньше Алигала примет тебя в свои чертоги.

Затем он откуда-то достал скромное серебряное с бирюзовым глазком колечко, подкинул его в ладони, поймал и с усмешкой посмотрел на артефакт. Кир проследил глазами за кольцом. Он отлично понимал, что это такое.

– Не думай, что вновь сумеешь провести меня, – ухмыльнулся Тир. – Я тоже умею хорошо учиться. Это кольцо будет твоим якорем в земном мире. И оно же будет твоей гарантией на возвращение домой.

Узник тяжело вздохнул и уточнил:

– Ты отдашь его мне?

– Чтобы ты его сплавил проходящему мимо каравану купцов, а я долго и упорно следил за верблюдом, который достойно исполнил твою роль? – старшего бога скривило от неприятных воспоминаний. Так глупо ему ни разу не доводилось попадать, как на уловку этого бессовестного мальчишки. А тот лишь усмехнулся уголками губ и снова скромно потупил глаза:

– Как скажешь, мо!

– Сначала ты найдешь кольцо, потом женщину. А она поможет тебе собрать по мирам то, что ты там оставил. И если кольцо первым найдет землянка, ты будешь полностью в ее власти! – с этими словами он еще раз подбросил его в ладони, а затем неожиданно, мощным взмахом руки отправил артефакт в полет.

Глава 1

Я заметила в последнее время, что больше всего устаю в лифте.

Когда встаю утром, то под бодрое мяуканье Бонифация иду в кухонную зону. Зона потому, что я купила в ипотеку квартиру-студию. А Боня – это мой кот, обычный дворовый с рыжей спинкой и белыми лапками. Издаваемыми звуками он помогает дойти до холодильника, практически не открывая глаз. В холодильнике есть молоко и куриные головы, которыми питается мой личный маленький хищник. Включаю кофе-машину. Запах напитка окончательно позволяет проснуться и начать новый день. Пока все идет хорошо.

На позитиве я отправляюсь в универ, где читаю лекции студентам. Молодые головы и жадные до знаний умы позволяют мне чувствовать себя нужной. Я с удовольствием делюсь всем, что впитала за долгие годы учебы и неоднократные выезды на полевые раскопки. Дело в том, что по профессии я археолог. А ими становятся лишь тогда, когда не раз и не два перелопачивают горы земли или песка под палящим солнцем и тучами мелкого гнуса.

После лекций я веду трех аспирантов, являясь их научным руководителем. Три раза в неделю подрабатываю в Доме детского творчества, ведя для школьников археологический кружок.

И ежедневно, кроме выходных, хожу в бассейн или в тренажерку. Мне уже тридцать пять. И лишь спорт позволяет сохранять фигуру подтянутой и выглядеть на десять лет моложе паспортного возраста. Занимаюсь я с удовольствием.

В конце дня поездка домой кажется путешествием в рай. Сидя за рулем старенькой «Субары», я мечтаю о паре блинчиков с творогом, которые всегда хранятся в морозилке и кружке горячего чая. О чем может еще мечтать голодный доцент кафедры?

Но когда вхожу в лифт, то чувствую усталость. А когда он везет меня около 5 этажа, прислоняюсь к стенке, на 8-ом просто на нее валюсь, на 16 этаже с трудом выползаю в коридор и еле передвигаю ноги в сторону заветной двери. Когда я вхожу в квартиру, не хочу уже ни блинов, ни других вкусняшек. Успеваю кинуть Боне очередную голову, а затем просто валюсь на кровать и мгновенно засыпаю. Все дело в лифте… Но не идти же на 16 этаж пешком?

Сегодняшний день прошел почти по такому же плану. Отличие было лишь в том, что вместо посещения спортивных сооружений, у нас на кафедре затеяли генеральную уборку. Игорь Александрович, наш завкафедрой, произнес проникновенную речь о том, что археологи завалили шкафы всякой не имеющей исторической ценности дребеденью. И порядочному преподавателю даже приткнуть свои бумаги некуда.

– Или я прикажу техничке это выкинуть, или вы разберете все сами! – его тон был непререкаемым. А мы, три преподавателя кафедры: старший научный сотрудник Андрюха Половников, профессор Забелина Мария Степановна и я, доцент кафедры Ирина Звягинцева, поняли, что если не разберем сами свои сокровища, то пойдем искать их в мусорные баки, которые стояли недалеко от корпуса университета.

И поэтому, давясь пылью веков, честно перебирали, что лежало на полках, и с жалостью выкидывали в мешки с мусором то, что было прибрано по принципу «авось пригодится». Изначально нам каждому было выделено по полке. Предполагалось, что хранить на них мы будем конспекты лекций, пособия или что-то подобное. Только вот понятия «пособия» у нас и завкафа сильно отличались. Со временем эти самые «пособия» занимали все больше и больше места и постепенно расползлись по другим шкафам, поэтому сегодня перед нами стояла непосильная задача вернуться в прежние рамки.

Когда поставленная цель была достигнута, а в углу кабинета сиротливо стояли пять полиэтиленовых мешков с мусором, Мария Степановна, как старшая из нас троих, объявила:

– Все, баста, братцы! В мусорку я их точно не понесу. У меня рука не поднимется. Пусть кому надо, тот и выносит. А нам нужно срочно помянуть, – тут она смешливо хихикнула, – вернее, отметить итоги нашего героического субботника! Андрюха дуй в «Магнит». Я там сегодня скидки на «Лахны» видела!

Предлагать коллеге дважды сбегать за вином не пришлось. Он пулей умчался в магазин, расположенный неподалеку от нашего корпуса. А мы с удовольствием плюхнулись в два желтых кожаных кресла, которые стояли тут со времен расцвета социализма. Эпохи не археологической, но значимой в жизни нашей страны.

– А ведь Андрей неплохой парень! – задумчиво произнесла коллега. – И на тебя все поглядывает.

– Вы это к чему, Мария Степановна? – я с удовольствием вытянула затекшие за день ноги. Нужно было в кроссовки сразу переобуться. А я как была на лекциях в лодочках, так и за уборку в них взялась.

– Тебе сколько лет? Тридцать-то уже есть? – уточнила она.

– Тридцать пять, – опровергла я ее слова.

– Тем более! – женщина покачала головой. – Замуж тебе, Ирина Витальевна, пора, замуж! Не заметишь, как молодость кончится. А ты так и останешься со своими черепками да лопатами.

– У меня еще кот есть. Бонифацием зовут, – хихикнула я. Настроение, было хорошим. Обычно любая уборка с видимым результатом мне его поднимала.

– Нормально. Заведешь себе еще штук пятнадцать котов! – фыркнула в ответ профессорша.

– Не, пятнадцать не заведу, я же Боньку с собой на раскопки беру. Он привык со мной в палатке жить. Для него раскопки – это дача. А куда я пятнадцать дену? По соседям раздам? Так ведь не возьмут, – я сняла туфлю с пятки и теперь сидела, и качала ее на ноге. Меня почему-то развеселило поступательное движение каблука. Туда-сюда, туда-сюда… Не признаваться же, что у меня и секса-то три года уже не было. Только толстенький, с вечно потными руками Андрей совсем не привлекал. Да и моложе он меня был лет на пять точно.

Тут вернулся объект нашего разговора. С гордостью выставил на стол бутылку водки и пакетик с сухариками.

– Половников, а «Лахны» где? – возмутилась Мария Степановна.

– Кончилось! – развел руками наш курьер. – Его не только вы любите. Как скидку поставили, так и расхватали все. В винах я не понимаю, поэтому замену искать не стал. Водка надежнее будет.

Я грустно посмотрела на весь этот натюрморт и поняла, что ехать домой мне сегодня на такси и завтра на работу тоже. Если с рюмочки вина и хорошей закуски, я могла еще сесть за руль, то с водки и «Кириешек» точно нет. В течение получаса мы бодро отметили наши достижения, а затем отправились по домам.

С таксистом я решила расплатиться наличкой, поэтому заранее положила необходимую сумму в карман. И когда доставала деньги, среди купюр обнаружила небольшой жесткий предмет. Хотя точно помню, что, когда убирала деньги, карман был пустым. Рассчиталась с таксистом, а затем посмотрела на неожиданную находку. Это было кольцо. Простое, серебряное с синим камушком и незатейливыми завитушками. Современным оно не было. Но и определить, к какой эпохе относится, я с ходу не смогла. Решила, что ювелирное украшение попало в карман во время уборки. Завтра принесу и положу на место.

И вроде бы я пришла домой, но этот момент не помню. Бабушка в деревне говорила:

– Как корова языком слизнула.

Очнулась я от хрипловатого мужского голоса:

– Хозяйка, пожрать бы, а? – испуганно дернувшись, огляделась по сторонам. Я лежала в собственной кровати, правда, одетая. Похоже, что на «раздеться» сил не хватило. Слава богу, без кроссовок. Никого постороннего в комнате не наблюдалось.

– Эх, крысьи хвосты, путь к холодильнику лежит через сердце женщины! – я с ужасом поняла, что звук идет от кота, который спрыгнул с комода и начал с мурлыканьем тереться о мою руку. Он, действительно, всегда таким образом клянчил еду. Но чтобы сопровождать это вполне разумными репликами?

Быстро вскочив с кровати, стянула с себя пиджак и пошла на кухню. Достала пару голов и кинула их рыжему проглоту. Кот издал звук подозрительно похожий на слово «мясо». Но не более того. Разумных речей я больше от него не слышала. И сколько нужно был выпить водки, чтобы такое примерещилось? Или во всем был виноват голодный желудок?

– Бонифаций, это ты со мной разговаривал? – все же решила уточнить я у хвостатого постояльца.

Кот отвлекся от мяса и внимательно посмотрел, словно понял, о чем идет речь. Только ничего не ответил. Пить, Звягинцева, меньше надо!

Время приближалось к десяти вечера. Я собрала последние силы, приняла душ, смыв последствия уборки, переоделась в пижаму и с блаженным стоном завалилась в кровать. Боня тут же пришел ко мне под бок и заурчал, как маленький трактор.

Утром я проснулась в хорошем настроении, полная сил. День начинался как обычно.

– Бонь, представляешь, мне приснилось, что ты разговариваешь! – обратилась я к коту, пока мы с ним шли до холодильника. Наверное, я бы не отказалась, если бы это было реальностью!

Кот что-то мявкнул, похоже, выражая, согласие. Хотя перспектива, постоянно слушать его голодные вопли на человеческом языке вряд ли бы меня радовали. Но мечтать же не вредно? Как говорит мой племянник, вредно не мечтать. И тут я могу оторваться по полной.

Наскоро накормив животное, глотнув кофе, я натянула вчерашний пиджак, намереваясь идти на работу.

– Опять в джинсах пошла! – я вздрогнула, услышав знакомый вчерашний голос. Резко крутанулась на пятках и оглядела комнату.

– Кто тут? – в ответ на мои слова кото тоже развернулся и обвел взглядом квартиру.

– А кто должен быть? – звук точно шел от Бонифация.

– Боня, это ты? – я не верила своим глазам и ушам.

– Ну не собака же, крысьи хвосты! – он презрительно фыркнул и начал старательно вылизывать то, что у порядочных котов находится под хвостом. Кастрировать его у меня так рука и не поднялась. Да и попал он ко мне уже взрослым, состоявшимся мужчиной. И судя по воплям соседки со смежного балкона, но из другого подъезда: «Масенька опять принесла рыжих ублюдков!», пользовался он оставленным хозяйством со знанием дела.

Я не верила своим глазам и ушам, но решила уточнить:

– А при чем здесь джинсы?

– Ум тебе, Ирка, прятать надо. Он мужиков пугает. Пока мужик в оборочках, рюшечках да подвязочках разбирается, в кружевах запутается и не сбежит. А в этих штанах ум на поверхности лежит и их отпугивает.

Ноги меня держать перестали, и я благополучно приземлилась на пуфик в прихожей, не понимая, что делать с открывшимися обстоятельствами. Мой кот умеет говорить! Да не просто говорит, а еще и философствует.

– Боня, а почему ты до вчерашнего вечера молчал? – я уже точно знала, что прошлый монолог мне не приснился.

– Я всегда тебе полезные советы давал! – возмутился питомец. – Но ты только вчера стала к ним прислушиваться. Не боись, Ирка, мы тебе живо-два достойного самца найдем!

Что прикажете делать: плакать или смеяться? Взгляд на часы подтвердил, что времени у меня ни на первое, ни на второе не осталось. Если учесть, что я сегодня без машины и еще предстоит такси вызывать.

– Хорошо, этот вопрос мы с тобой вечером обсудим! – бросила я вместо ответа. Кот невозмутимо кивнул и устроился спать, свернувшись калачиком на полке в прихожей.

На мое счастье такси приехало быстро, а водитель оказался неразговорчивым. На разговоры у меня настроения сегодня не было. Я должна была все переварить и обмозговать. В моей жизни только что случилось чудо. И я должна его принять, уверовав, что не сошла с ума.

Год назад в интернете я вычитала, что британские ученые для теста на наличие шизофрении задают вопрос: разговариваете ли вы с котом? Я с моим Бонифацием не только разговаривала, но и советовалась. Ответов он мне не давал, или я их не понимала? Но чтобы кот отвечал… Посмотрю, как дела дальше пойдут. Если все будет так же печально, пойду для начала к психологу. А если психолог будет настаивать, дойду до психиатра.

Первой парой были второкурсники. Благо я у них и лекции читала, и семинары вела. Поэтому дала самостоятельную работу, раздав оставшиеся после вчерашней уборки черепки. А сама села за преподавательский стол, подперла голову кулаком и стала размышлять.

Тут как на беду мне на глаза попали две мухи, которые на подоконнике занимались сексом. Я с остервенением и злостью их прихлопнула. Ибо не стоит заниматься сексом на глазах у озабоченной дамы тридцати пяти лет отроду, которая даже для здоровья не получала разрядки три года.

На улице было по-летнему тепло. А толстые стены университетского корпуса хорошо хранили прохладу, которая ближе к середине сентября перерастала в жуткий холод, пока не включали центральное отопление. Дабы немного обогреть мрачную аудиторию, я приоткрыла окно. Тут откуда не возьмись на подоконник запрыгнул незнакомый кот.

– Мухи какие вкусные! Могла бы и поделиться! – зеленые кошачьи глаза впились в два трупика, сиротливо лежащие на подоконнике. Я их стряхнуть еще не успела. Подцепив мух на листок из тетради, вышвырнула бывших любовников на улицу.

– Благодарю! – ответил кот и спрыгнул за ними следом на землю. Я посмотрела на студентов. Те работали, как ни в чем не бывало, обсуждая, какой из эпох принадлежит очередная археологическая находка. Видимо, кошачий монолог слышала и понимала только я.

Меня бросило в жар. Я сняла пиджак и повесила его на спинку стула. Через пару минут животное снова нарисовалось на подоконнике и что-то протяжным ревом от меня потребовало. Но на этот раз это был всего лишь обычный кошачий вопль.

– Прости, но я больше тебя не понимаю! – ответила я тихо, чтобы не привлекать внимание студентов. Показалось, что кот тяжело вздохнул и спрыгнул обратно.