Полная духовная свобода ламаистского монаха соответствует почти в равной степени свободе материальной. Обитатели монастыря не живут коммуной, у каждого есть собственный дом или квартира, в зависимости от того, что он может себе позволить. Бедность не считается добродетелью, как у ранних буддийских монахов. Надо сказать даже, что лама, добровольно практикующий нищенство, не приобретет за это никакого особого уважения – скорее наоборот; только отшельники могут позволить себе такую «эксцентричность».