Глава 1. О том как Тильда получает распределение и триумфально добирается до эльфов

– Куда-куда вы меня распределили? – переспросила я.

Не то чтобы я страдала глухотой, просто поверить в услышанное оказалось сложно.

– К эльфам, – мрачно откликнулся магистр общей магии, он же ректор моего университета, таким безрадостным голосом, словно не к остроухим посылал, а к драконам воровать сокровища.

– Но я же ведьма!

– Я знаю, – печально отозвался ректор.

– Я черная ведьма, – уточнила, многозначительно намекая, что на Лужайку к эльфам меня распределять ну никак нельзя!

– Знаю, – еще более печально подтвердил старец по ту сторону стола.

Старец-то старец, но от шквальной волны темного огня на моем последнем экзамене он удирал как молоденький!

После того как все щиты сгорели.

– За что?! – возопила я, заламывая руки. – За что вы так co мной, магистр Теолит? Если дело в том ведре с освещенной водой над крыльцом общаги некромантов, то это не я!

Ну, по крайней мере, не одна я.

Судя по злобно прищуренным старческим глазонькам, я вообще совершенно напрасно упомянула про этот случай. Хотя бы потому, что ведьма из меня была лучше, чем конструктор, и механизм, который должен был ведро перевернуть, сломался. Зато отлично сработал второй! Благодаря которому ведро упало… стоймя… на спину ректора.

– Так и знал, что без тебя в этом мерзком, совершенно возмутительном случае не обошлось!

– Ну это же не причина отправлять меня на верную гибель? Тем более я тогда добыла редкую травку для лечения.

– Не на гибель, а к эльфам же!

– А разница в чем?

Неожиданно маг успокоился и уже гораздо более спокойным тоном сказал:

– Они сами отправили запрос на лучшую выпускницу курса темной магии. И приглашают на стажировку.

Каким интересным словом у нас стало называться самоубийство. А ехать к эльфам – оно и есть! Очень уж они не любят носителей моей магии. Впрочем не только они…

– И я уже все подписал, – вбил последний гвоздь в крышку моего гроба магистр Теолит. – Остроухи… хм… дружественная держава перворожденных неизменно предлагает своим работникам достойный оклад. Я позаботился о твоем будущем!

То есть, если что, похоронят меня с помпой, благо будет на что.

– Ну дядя… – пошла я на отчаянные, крайние меры.

– Никаких “но”, – остался непреклонен дорогой и, надо сказать, единственный родственник!

Неужели ему настолько хочется остаться последним в роду?

Усилием воли я загнала поглубже разочарование: все же тяжело смириться с тем, что любовно распланированное будущее только что рухнуло.

– Но я хотела поехать в деревню Большие Тинники, – напомнила, не теряя надежды. – И вроде как мы уже обо всем договорились.

– Это было до того, как я узнал, что ты договорилась еще и с местным лешим на тему закупки у него галлюциногенных грибов! И я даже представить себе боюсь, куда именно ты хотела их реализовывать!

Я смущенно потупилась. Что-то подсказывало, что сейчас дядюшка не поверит, если начать заверять его в исключительной надежности покупателей и рассказывать о лечебных целях, на которые пойдут грибочки.

А в эльфийских лесах их нет. Совсем нет. Хнык.

– Ладно, – дядя махнул рукой, и уже более серьезно проговорил: – Тиль, придется временно поступиться с амбициозными планами насчет того, чтобы подмять под себя всех леших восточных лесов. Ты нужна мне в эльфийском.

– Опаньки… – Я переплела пальцы. – Вот с этого и стоило начинать. Зачем я тебе там?

– Мне нужно твое мнение.

– Очень интересно… – Я бросила на родственника недоверчивый взгляд из-под ресниц. – Хотя и неправдоподобно. Чего нового я смогу рассказать про остроухих?

– О благостном эльфийском народе, – машинально поправил меня политически ориентированный дядя. – Ты мне нужна как наблюдатель и подопытная в одном лице.

– Вот всегда знала, что вам меня в принципе не жалко, но чтобы настолько! – наполовину восхитилась, наполовину обиделась я.

Это не новость, что на ведьмах так и норовят поставить эксперименты, слишком уж необычно дар проявлялся в разнообразных обстоятельствах. Но чтобы дядюшка приплел к такому опасному делу единственную родственницу?!

– Не утрируй, – беспечно отмахнулся ректор. – Максимум что тебе грозит – возлюбить все сущее с невиданной силой. Но что-то мне подсказывает, что в случае с черной ведьмой это не сработает. Потому ты и должна будешь понаблюдать. За остальными магами. Эльфы выписали весь цветник разнообразной магической направленности, и я не могу им отказать. Раньше они запрашивали конкретных специалистов, но сейчас все изменилось.

– Да что?! – наконец не выдержала я.

– Эльфийские Лужайки – город для переселенцев, в котором в последнее время стало твориться нечто странное. Притом все маги, которые туда ездили, возвращались хоть и живыми и здоровыми, но с неисправимо поехавшими мозга… то есть с кардинально изменившимся мировоззрением. Помнишь магистра Цириса?

– Еще бы.

Оного магистра боевой магии не знал разве что ленивый. Во-первых, потому что магистр был с ума сойти какой героический, а во-вторых, потому что просто жуть какой скандальный пьяница и бабник.

– Так вот он вернулся из Лужаек вчера, – мрачно вздохнул дядя. – Весь в белом, с благостной мордой и новостью, что отныне он отказывается от всего мирского и уходит в монастырь.

– В женский? – сделала я предположение, чтобы хоть как-то соотнести нарисованный дядей образ со своими данными о Цирисе.

– В мужской.

Мы трагически помолчали, поминая героического мужа. Который, конечно, не без греха, но магом был потрясающим. Именно благодаря ему и его команде многие леса стали спокойными, и туда уже без опаски можно было сходить по грибы не боясь, что тебя под елочкой смачно схарчат вурдалаки.

– В общем вот, – ректор открыл первый ящик стола и достал оттуда папку с бумагами и несколько крупных кошелей. – Твой диплом и мои рекомендации. В красном мешочке артефакты, а в зеленом деньги на расходы. Казенную метлу и фамильяра можешь забрать с собой.

Я мигом впечатлилась великодушием и устрашилась еще больше. Но взяла в руки сначала себя, а потом щедрые дары руководства, и спросила:

– Когда нужно уезжать?

– Сейчас. Берешь все необходимое и летишь в Лужайки. Ты должна прибыть туда за несколько дней до всех остальных, чтобы изучить обстановку.

Эм-м-м… то есть вот так вот рвануть? Теряя остроконечную шляпу и не поправляя полосатых чулок? За несколько дней до официального вышвыривания из Академии Магии на просторы взрослой жизни?

– А как же гулянка и банкет по случаю завершения учебы? – чисто из спортивного интереса спросила я, в целом не испытывая печали по поводу того факта, что не удастся в последний раз напиться в компании сокурсников.

– Я потом тебе отдельно устрою праздник души, если захочешь, – попытался было успокоить меня родственник, но видя разочарованно-скептическое выражение лица, попытался зайти с другой стороны. – От тебя зависит многое! Судьбы, жизни… магия!

Подозрительности во мне стало еще больше! Дядя еще пару недель назад уверял, что мне нельзя доверять даже полить кактус – он непременно сдохнет! А тут не просто кактус, а прям по-серьезному все!

– Да почему такая паника хоть? Они же не умирают.

– Тиль, они разом решают нести добро и свет самыми вредящими методами. Пример магистра Цириса еще самый легкий, хотя и печальный. А еще… постепенно теряют дар и жизненные силы. Несколько магов из тех, что вернулись из Лужаек в начале года уже в больничных палатах на искусственном жизнеобеспечении. Опережая твои возмущения – все кроме темных. Потому тебе там ничего не грозит.

– А других темных, профессиональнее меня, у нас нет?..

Ну действительно. Чем дальше, тем больше история шита белыми нитками.

– Дальнейшие расспросы не приветствуются, – покачал головой старец и сделал жест рукой, явно намекающий на то, что мне пора бы удалиться.

И я вышла из ректорского кабинета с четким ощущением: мне не сказали и половины правды, но втравили в нечто очень неприятное. И не исключено, что дурно пахнущее.

Если бы дядя был самодуром, то я бы и не размышляла особо, но, к сожалению или к счастью, такого хитрого и умного типа, как он, еще поискать.

– Ну ладно, – сама себе сообщила я, подходя к окну и рассматривая двор, по которому беспорядочно двигались адепты разных кафедр и направлений. Разношерстная и разноцветная толпа, частью которой я была долгие годы.

Весьма обособленной частью… вот как на третьем курсе у меня открылась темная магия, так сразу вынужденно и обособилась!

Так что от того, что я не буду присутствовать на банкете и заключительной гулянке, ничего не потеряю.

Поудобнее перехватила документы и щедрые дары дяди и отправилась в свою комнату – собираться.

Ну и радовать Жозефина тем, что мы поедем к эльфам и совершенно неизвестно, позволят ли ему там промышлять охотой. Будет жевать траву и листики! А что? Говорят, что коты это любят.

* * *

В общем собралась я быстро. Запихнула многочисленные платья в одну сумку, а ведьминские шляпы с трепетом убрала по коробочкам, и после определила это все в подпространственный карман. Кота под мышку, попку на метлу, и вперед! В светлые дали!

В Лужайки.

К сожалению, оптимизм мой продлился ровно до темноты…

Когда-то, будучи наивной студенточкой, я, раскрыв рот, смотрела на магические иллюзии, иллюстрировавшие жизнь в эльфийских лесах.

Оная жизнь само собой была светла и прекрасна, даже ночью. Фосфоресцирующие бабочки, многочисленные светлячки, поднимающиеся из высокой травы, и светлые стволы ясеней, от которых отражается лунный свет.

В суровой реальности все было совсем не так. Во-первых, небо заволокло тучами[1] и лунный свет никак не мог мне помочь, потому, снижаясь, я со всей дури вписалась в ствол. И демонов ясень, пусть сто раз прекрасный и легендарный, был трындец каким твердым.

Бабочки со светлячками тоже не спешили меня радовать. Так что я в кромешной темноте сидела на ветке дерева в обнимку с метлой и котом, пытаясь не загрустить. Этому очень способствовал накрапывающий с неба дождик.

– Эльфийские Лужайки… – злобно бормотала я, усаживая Жоза рядом с собой. – Прекрасный город на границе бескрайнего Леса, в котором найдется место для любого… согласованного программой переселения.

– Ну так – рекламный буклет, что ты хотела, – мяукнул кот, чьи глаза чуть заметно искрились во мраке. – И все же мне кажется, что ты просто до него чуток не долетела и забрала влево. Ну и вообще стоило купить нормальный кристалл-маяк и не полагаться на свой старый, практически разряженный.

Я только вздохнула и поежилась.

Да, купить, конечно, стоило. Но, пересчитав деньги, я пожадничала, потому что путеводный маяк имел свой срок годности и новым кристаллом я бы воспользовалась всего разок.

– Надо решать, что делать…

– Ждать утра. – Котяра свернулся клубочком на достаточно широкой для его пушистой персоны ветке. – Потом снова взлететь и поискать Лужайки, м-а-а-у…

Не думала, что мое знакомство с образом жизни остроухой нации начнется так скоро! И с чего – с ночевки на дереве!

Я прищурилась, вглядываясь во мглу, в которой полыхнуло зарево портала.

– Или можно спуститься и спросить вон того мужика… – оживилась я, ткнув пальцем в пляшущий между деревьями светлячок, что парил над неизвестным типом.

– Ты уверена, что ночью, в лесу, в дождь, нам действительно нужно подходить к стремному мужику в черном балахончике, скрывающем зачем-то его лицо, и спрашивать у него дорогу? – всерьез усомнился Жоз.

– У меня есть метла и ты, – бодро сказала я, снова активируя левитацию на верной метелке. – Если что, я кину в него тобой и улечу!

– Вот всегда знал, что, выбрав тебя, я совершил огромную ошибку, – фыркнул кот, но послушно перебрался на удобное сидение для фамилиаров.

Мы медленно и осторожно спустились, и я спрыгнула в траву, мысленно дополнив список недостатков эльфийских лесов еще и тем, что осока тут высокая, противно-мокрая и ужасно колючая! Даже штаны не спасали.

Я бы соврала, если бы сказала, что подбираться к неведомому типу мне было не страшно. Но спустя несколько секунд и еще парочку зажженных им светлячков стало понятно, что он тут не кровавые ритуалы устраивает, а какие-то растения собирает. Не эльф, стало быть? Те обычно перед каждым срезом долго и мучительно уговаривают растение, чтобы оно отозвало соки из нужного травнику листочка.

Именно поэтому, что бы там ни говорили, но травяные снадобья ушастых – так себе! Откровенно так себе.

Правда, когда мужик запустил руку в подпространство, вытащил оттуда лопату и начал с энтузиазмом что-то раскапывать, – я насторожилась!

Но отступать было поздно, да и некуда: на дереве спать – то еще удовольствие!

– Кхм! – откашлялась я, встав в паре десятков метров.

Каково же было мое удивление, когда тип в балахончике вскинулся, сноровисто запихал лопату и что-то вытащенное из земли обратно в “карман”, а сам подхватил полы плаща и бодро рванул в противоположную от меня сторону!

– Мужик! – спустя пару секунд очнулась я. – Подожди, мужик! Я ничего тебе не сделаю!

С появлением темной силы последняя фраза стала весьма частой гостьей в моем лексиконе.

“Балахончик” набирал темп. Залезать на метлу было опрометчиво, тем более что мой ориентир продуманно погасил светлячка и драпал в полной темноте, отлично ориентируясь и петляя как заяц.

Жозик насмешливо промяукал откуда-то из травы:

– Слушай, Тиль, ты и раньше не пользовалась популярностью у противоположного пола, но настолько откровенно убегают впервые. Мне кажется, стоит задуматься! А ведь он еще даже не знает, что ты ведьма!

Вот так вот и оказалось, что самая страшная в ночном лесу – это я, а не здоровенный мужчина. Да еще и маг, судя по той ловкости, с которой он строил телепорты.

Как раз в этот момент где-то в отдалении полыхнула вспышка пространственного перехода, сигнализирующая о том, что я опять осталась в одиночестве, точнее – с лучшим мужчиной в моей жизни. С котом.

– Ну и что будем делать? – спустя несколько секунд иронично поинтересовался Жозефин. – К слову, если ты собираешься морозить мою персону на земле, то я пожалуюсь. Всенепременно пожалуюсь! Должны же хоть с пятого раза одобрить мое ходатайство?

– Чтобы отморозить твою пушистую задницу, ее надо перенести на Северные Пустоши, а я, к твоему счастью, еще не освоила телепортацию. И вообще, ты бы подумал о том, что твое милое увлечение кляузами когда-нибудь действительно может привести к тому, что тебя у меня заберут.

– И хорошо, и замечательно, и буду счастлив! – пыхтел котяра, пытаясь запрыгнуть на ствол дерева и забраться на ветку. Получалось не очень. – Это стоило сделать еще тогда, когда ты не смогла отличить кота от кошки и назвала меня Жозефиной!

Я немного смутилась, так как подобный косяк за мной действительно водился, но за него я уже стократно откупилась радужной рыбкой! А также прозрачным мясом птицы вортун, которое захотел попробовать мой капризный питомец. Сколько денег ушло – страх!

А он взамен продолжал писать кляузы в Союз Фамильяров и стонал, что я плохо влияю на его душевное здравие, так как нанесла ему травму тем, что приняла за девочку.

Надо сказать, что период, когда я считала Жозика Жозефиной, был самым счастливым в моей жизни. Потому что тогда он молчал.

Пока я вспоминала более чем интересную историю нашего знакомства, успела устроиться на на развилке между крупных веток. Конечно, пришлось потратить немало сил, чтобы растянуть защитный купол не сверху, а снизу, да еще и с обратными характеристиками проницаемости – чтобы не свалиться. Но дело того стоило!

Ночь прошла… да, собственно, как она могла пройти в таких условиях? Единственным темным и светлым пятном был Жозик, который самоотверженно грел мне бок и спустя часик, когда я продрогла, даже расщедрился на то, чтобы начать мурчать, и окутал меня фамильяровой магией. После этого я и вырубилась, и спалось мне прекрасно и сладко!

Разбудили голоса. Мелодичные, красивые и действительно настолько сливающиеся с щебетом птиц, что я сквозь сон даже не сразу их различила.

– Лоэр Виринэль, нужно ступать аккуратно, в данный момент под вашей стопой сломалась ветка, и это, во-первых, пережало молодой побег папоротника, а во-вторых, оповестило всех медведей в округе о вашем присутствии.

– Она не сломалась, а лишь слегка хрустнула! – раздался очень молодой и звонкий голос, чью гендерную принадлежность было определить очень сложно. – Да и папоротник в это время года силен и обязательно выправится.

– Вирни, ключевой смысл моей фразы заключался в том, что ты топаешь так, что слышно совершенно всем. Если хочешь быть в лесной страже, то нужно для начала научиться ходить.

– Я лоэр Вирниэль, а не Вирни! – голосок зазвучал еще и гневно. – И моя мама…

– Да, я помню, что лоэра Цирилль способна на многое, – в интонациях собеседника звучала ирония. – Но боюсь, что она не способна научить вас ходить как стражи границы, потому вам придется прислушиваться ко мне. Ну а на “ты” мне позволено перейти хотя бы потому, что мы родственники.

До меня наконец дошло! Люди! То есть эльфы, но без разницы, они точно смогут меня вывести в цивилизацию!

Я встрепенулась, оживленно закрутила головой и не удержалась на ветке.

Наверное, в жизни любой девушки случались мгновения, когда она трепетно представляет: вот сидишь ты такая мечтательная, и ах – внезапно соскальзываешь со своего насеста. Мимо, разумеется, проходит мужчина мечты, который обладает сильными руками и ловит тебя в полете. Прижимает к широкой груди и чарующе улыбается.

Но когда ты падаешь вниз впереди собственного крика, то все, о чем успеваешь взмолиться небу: “Пусть я рухну на что-то такое, что поможет мне не сломать кости!”

Видимо, таки стоило обладать большим самообладанием и просить по максимуму.

Упала я на… нечто. Все, что я успела заметить, – нечто обладало серебристыми волосами, худощавой комплекцией и настолько сильным голосом, что с этих мощей предположительно мужского пола меня едва не снесло визгом!

– Вирни! – тотчас рявкнули над ухом и схватили меня за шиворот, разворачивая к себе и нацеливая клинок, молниеносно выхваченный из поясных ножен.

И тут бы и пришел мне бесславный конец, так как старшенький эльф действительно хотел перерезать мне горло. Но я успела вскинуть руки, заслонясь щитом, в который, зазвенев, врезалась сталь. Несколько мгновений мы со стражем смотрели друг другу в глаза, и этот миг совсем не романтично навсегда остался в моей памяти. Сложно забыть глаза мужчины, который хочет тебя убить. И сделал бы это.

Я щелкнула пальцами, призывая темную силу, и эльфа снесло куда-то в кусты.

Диалог начался совсем не конструктивно!

И вот я уже хотела было открыть рот, чтобы заявить нечто мирное и дружелюбное, когда мне на спину напрыгнуло нечто! Нечто вцепилось мне в шляпу, а после нашло под ней волосы и обрадовалось, продолжая голосить:

– И-и-и-и, не трогай его, ведьма поганая!

Я его стряхнула, кто бы сомневался.

В это время из кустов выбрался остроухий постарше, достал из-за спины ножик побольше и рявкнул:

– Вирни, в сторону!

– Я не Вирни, я воин! – раздалось над моим ухом, и эта сволочь сначала пнула меня под коленкой, а потом схватила за запястье, разворачивая к себе и обещая свежие впечатления. Ну а что, кулаком по лицу – это очень свежие впечатления!

Но некоторым событиям в нашей жизни не суждено случиться. Зато суждено другим.

Моя кожа под хваткой эльфийского мальчишки потеплела, и тут же от нас во все стороны хлынуло радужное сияние, а над головами вознеслась торжествующая трель небесной музыки, сигнализирующей о великом чуде, дарованном богами эльфийской расе.

О том, что встретилась истинная пара.

В воздухе упоительно пахло цветами… и подставой. Большой и воняющей совсем не васильками.

– Вот же… – ошеломленно выдохнул страж границы за моей спиной.

А потом он сказал еще кое-что. И еще. И я была совсем не против того, что в моем присутствии настолько откровенно матерятся, так как готова была подписаться под каждым словом!

Напротив стоял сереброволосый, возмутительно юный и, конечно же, прекрасно-голубоглазый эльф. Который якобы был моей истиной парой?! Да не может быть!

Именно в этот торжественный со всех сторон момент с дерева пыхтя слез Жозик, оглядел всю картину и заявил:

– Тильда, твоя целеустремленность восхищает! Что, этот не успел убежать, да? А че такой молодой? Или на безрыбье и эльф мужик?

– Жозик, замолкни! – взмолилась в ответ.

Что же я настолько невезучая-то, а?..