.А потом мне начали сниться странные сны. С каждым разом просыпаться было все сложнее, сны становились все страшнее… и уже через неделю я стала кричать по ночам так, что будила соседей. А через две недели в моих черных волосах появился первый седой.Сны казались реалистичными до дрожи.Снотворное не помогало, успокоительные тоже. И сейчас я морально готовилась сдаваться психиатру, если в ближайшее время ничего не изменится.В момент наивысшего отчаяния раздался звонок, а после – взрыв хохота, и знакомый бас за дверью сообщил:– Открывай, Сова, Медведь пришел!Щелкнули замки, которых в последнее время прибавилось, и, распахнув дверь, я попала в объятия внушительного плотного парня. Он приподнял меня и, немного покружив, поставил на ноги.Где-то на границе между разумом и больной фантазией мне почудилось недовольное шипение, но я не придала ему значения. Очередная легкая галлюцинация. Мой персональный кошмар был ревнив. Ему не нравилось, когда кто-то кроме него будил во мне эмоции. А уж если положительные… тогда в квартире начинала звенеть посуда, без ветра колыхались занавески и кот забирался на шкаф, поглядывая на все это круглыми от ужаса желтыми глазищами.– Ну, Мила, где же радость от встречи с другом? – потрепал меня по волосам приятель.– Не нахожу слов от восторга, – я светло улыбнулась Медведю. – Привет, дорогой!– Во-о-о-от! Другое дело! – он еще раз сжал меня в медвежьих объятиях и вздрогнул от удара в спину и возмущенного вопля.– Слышишь, ты, единоличник, я тоже, между прочим, по ней соскучилась!Я лишь рассмеялась в ответ, ощущая, как понемногу отогревается душа, измученная кошмарами во сне и наяву