– Расскажи, что было тут в тот вечер, когда он пропал? – не унимался Захаров.

– Что тут было? А, что тут было? Сидели они в тот вечер как обычно, гулеванили крепко. Часа в два ночи…, я тогда извиняюсь в сортире был… Вдруг по двери кто-то пинком как шарахнет. Я из кабинки выглянул, а это оказалось Архип заваливает. Весь красный как рак, а сам вот так руками, ворот рубахи оттягивает, словно его кто душит. Уперся лбом в зеркало, бельма вытаращил и бормочет что-то.

– А, что же он бормотал? – уточнил капитан, почесывая кулаком стену у головы бармена.

– Да, черт его знает! Перепил, наверное, я вообще на него больше не смотрел. Думал, он рыгать начнет.

– А он?

– А, что он? Постоял с минуту, потом как закричит, как резаный: «Иду! Иду!» И всё.

– Что, всё? – не понял Игорь.

– Да так, выскочил через подсобку на улицу и уехал. Больше его никто и не видел живым.

– На какой машине уехал? – уточнил Смирнов.

– А я откуда знаю! Я в этот момент задницу, извините, вытирал. Слышал, что машина заурчала. Мужики, я больше ничего не знаю, правда. Мне работать надо, а все расклады у Валета узнайте.

– Хорошо? Спасибо тебе братан, – пробубнил Захаров, задумчиво, – ты нам здорово помог Толик. Спасибо тебе и иди, конечно, работай.

В этот момент наверху послышался шум и чей-то грубый голос позвал.

– Эй! Рыжая задница? Ты, что там онанируешь что ли? Давай быстрее, народ жажда мучит!

– Иду, иду, – завизжал Толик, обрадовано. – Ну, все мужики, я побежал. А?

– Давай Толик, только не надо никому говорить об этом разговоре. Ладно? – попросил майор, похлопывая бармена по плечу.

– Хорошо, хорошо, – зачастил тот, быстро поднимаясь по лестнице.

– Ну, что скажешь? – задумчиво спросил Захаров. – Что думаешь по поводу этого доходяги?

– Да хрен его знает! Вроде правду говорит, да и резона ему врать вроде бы нету.

– Все верно. Ладно, идем за столик, еще грамм по сто «тяпнем», да «сваливать» отсюда надо. Не ровен час, нам захотят вопросы задать, а, по ходу в туалет завернем. Глянем, куда двери ведут, в которые Архипкин сквозанул.

– Логично, идем.

Пройдя в полумраке по залу мимо столиков с подвыпитыми посетителями, они направились к двери с мужским профилем на табличке.

– Вход платный, – пробубнил сидевший около вертушки за столом здоровенный детина. С надвинутой на глаза спортивной шапочкой, лениво жуя что-то.

– И сколько? – спросил Смирнов, доставая бумажник.

– По трехе с носа, – флегматично ответил контролер, почесывая грудь.

– Чего же так дорого? – посетовал капитан, уплатив взнос. – Овес, что ли подорожал?

– Ладно, ладно, не умничай, – промычал детина, пряча деньги.

– А билетик? – полюбопытствовал Захаров.

– Там есть бумага, – процедил контролер. Поправляя ворот видавшего виды свитера, в крупную клетку.

Тускло освещенная туалетная комната, напоминавшая перевернутую букву П, не отличалась идеальной чистотой и порядком. Тишину нарушало журчание воды, да чьи-то сладострастные причитания с левой стороны. В конце небольшого коридора, на подоконнике, покачивая ногами, сидел такой же, как и контролер на входе амбал. В спортивном костюме, с безразличным видом куря папиросу. Его круглое, раскрасневшееся, давно не бритое лицо довольно расплылось в улыбке. Батарея пустых банок из-под пива стояла на подоконнике рядом, сам же детина с короткой стрижкой, что-то сытно мурлыкал, слушая плеер.

– Ну, чего уставились? – промычал он. – Если труху слить, то сюда подгребайте, а нет, так в другом конце места хватит.

– А можно? Да? – заискивающе спросил Смирнов, играя роль простодушного «лоха», пытаясь определить по стонам, сколько человек в кабинках.

– Можно, можно, – хохотнул амбал. – У нас сервис не тяп-ляп.

Гляди-ка можно, – глупо улыбаясь, пробормотал капитан, подмигнув Захарову.

– Может просто уйдем? – поморщившись, проговорил Игорь. Отрицательно покачав головой.

– Да, брось! Интересно же! – отозвался Смирнов. Явно распаляясь от всего происходящего.

В этот момент стоны и характерные звуки в одной из кабинок достигли своего апогея, еще секунда и оттуда вывалился пьяный мужик.

– Кла-а-ас, – пьяно икнув, протянул он. Кивая в знак одобрения амбалу. И нетвердой походкой застегивая на ходу ширинку, засеменил к выходу. А из кабинки показалась взъерошенная с короткой стрижкой голова с пепельными волосами. Перепуганные глаза пронзительно-голубого цвета, с крупными чертами лица, ярко накрашенные, толстые губы, скривившиеся от боли, говорили о том, что хлеб насущный зарабатывается каторжным трудом.

– Вовчик, я больше не могу, – шмыгая носом, проговорила девица. Со слезами на глазах. – Этот кабан мне сережкой ухо порвал.

– А ну покажи, – заботливо проговорил амбал, сплевывая на пол. Дверь кабинки распахнулась и оттуда выскользнула крупного телосложения девица в вязаной кофточке, под которой колыхались тучные груди. Короткая кожаная юбка с широким ремнем, перетягивающим талию словно муравью.

– Фигня! До свадьбы заживет! – весело заржал Вовчик. – Вытри губу, тебя клиенты ждут.

– Ну, Вова-а-а, – гнусаво протянула девица, подтягивая руками чулки. – Пускай Надька обслужит, а я пока хоть курну.

– У него и курнешь, – захохотал амбал, кивнув на Смирнова.

– Так ведь она малолетка, – разочаровано протянул Сергей. Глядя на толстые икры ног, обтянутые черными чулками в сетку.

– Сам дурак! – внезапно взвизгнула кукла, скривив крашенное личико.

– Мужик, ты это…, – проговорил детина с угрозой в голосе. – Или плати или дергай отсюда. Ты чего тут, как мать Тереза, за нее «пишешься»?

С этими словами он спрыгнул с подоконника и в развалку двинулся к посетителям, разминая на ходу кисти рук. Короткий, но резкий удар капитана в кадык отбросил амбала на стену.

– А-а-а-а! – заголосила кукла, забившись в угол.

– Ах ты падла, – захрипел Вовчик, держась за горло. Выпучив глаза и хватая ртом воздух, словно рыба оказавшаяся на берегу, он медленно сползал по кафельной стенке, оставляя на ней кровь от разбитого затылка.

В ту же секунду дверца рядом с Захаровым распахнулась и оттуда показалась физиономия перепуганного мужика лет сорока.

– Чего кайф ломаете? – пролепетал он, дыхнув перегаром. Хранивший до сих пор молчание Захаров мгновенно схватил похотливого проходимца за нос и выдернул его из кабинки.

– А ну быстро на горшок и спать! – рявкнул майор, глянув в кабинку. На забившуюся в угол, перепутанную насмерть девицу лет шестнадцати.

Та быстро закивала в знак согласия, часто моргая при этом крупными накрашенными ресницами. Безвольное тело любителя орального секса напряглось и задергалось, он попытался натянуть штаны, тихо скуля. Ударом ребра ладони по шее Игорь буквально пригвоздил его тело к бетонному полу.

– А-а-а-а, – опять истошно закричала кукла.

– Заткнись! – рявкнул Сергей.

Крик мгновенно оборвался, а девица, вжав голову в плечи, затравлено уставилась на хрипящего Вовчика.

– Вы, чего тут творите? прогудел басом, появившийся сзади продавец билетов.

Он глупо таращил выпученные глаза, пытаясь сообразить, что же происходит на его территории.

– А мы тут вместе бумагу ищем, – ответил Захаров, медленно направляясь к нему.

– Я те сейчас башку расквашу, – прогудел тот, поняв, наконец, что произошло.

Могучий кулак прошелестел над головой увернувшегося майора и со страшной силой врезался в зеркальную стену туалетной комнаты. Послышался хруст лопнувшего стекла, и только потом мимо проплыло грузное тело, падающего по инерции продавца билетов.

Однако к чести последнего и в отличие от жалобно стонущего Вовчика, он на удивление быстро вскочил, заняв оборонительную позицию боксера.

Ах ты, сука, – шептал он, кривясь от боли в разбитой руке.

Не давая противнику перевести дыхание. Игорь демонстративно хлопнул в ладоши перед его перекошенной физиономией, и в ту же секунду нанес сильнейший удар ногой в живот противника. Тот, сломавшись в поясе, завертелся на месте как юла. Следующий удар ноги в глаз швырнул его на писсуар, с которого он медленно свалился на пол, судорожно хватая воздух ртом, рядом к хрипевшему на полу Вовчику.

– Дергайте отсюда! – рявкнул Смирнов девицам. Открывая кран с холодной водой.

– Нужно уходить, – тихо проговорил майор, глядя на входную дверь. А, то тут сейчас веселая гоп-компания соберется по наши души.

– Я, теперь принципиально из этого гадюшника не уйду, – проговорил капитан умываясь. – Я же не на службе уже, значит, имею право отдохнуть.

Захаров понял, что товарища «сорвало с резьбы». Именно за эту черту в его характере, появившуюся в последние годы, с ним многие из сослуживцев и не любили ходить в питейные заведения.

Если какой-либо хам начинал, по его мнению, себя недостойно вести, то Смирнов начинал воспитывать его хорошим манерам, как обычно все заканчивалось тем, что в итоге собиралась приличная группа желающих образумить самого Сергея.

В конце концов, он хлопал в ладоши и приглашал всех следовать за ним на улицу а, оказавшись на свежем воздухе, начинал в открытую куражиться над новыми знакомыми. Легкий бег на небольшой дистанции от преследователей только распалял последних, которые по простоте душевной пускались вскачь из последних сил, пытаясь сократить дистанцию и жестоко наказать наглеца. Им и невдомек было, что человек, бегущий от них с испуганным лицом, бегает каждое утро, по три-пять километров, в зависимости от свободного времени. Кидает ручную гранату почти на сто метров и вообще обладает очень хорошей физической подготовкой. Понимание этого приходило к ним тогда, когда группа преследователей делилась на три части. Первая из которых, тяжело дыша и ругаясь, останавливается не пробежав и тридцати метров, вторая – до пятидесяти и. наконец, самая немногочисленная третья группа, которую убегающий буквально сметал на землю, зацепившись рукою за фонарный столб. И используя кроме физической подготовки энергию, приобретенную во время бега.

Часть второй группы, как правило, оказывало ему вялое сопротивление. До первой группы, которая уже успевала отдышаться, дело, как правило, не доходило, она разбегалась кто куда.

Игоря и самого частенько «накрывала» тихая ярость, от расплодившегося «рванья» и где-то в глубине души он был солидарен с товарищем, а при случае сам старался частенько отбить охоту кривляться приблатненной братии.

– Ну, хорошо дверь глянем и вернемся в зал, за столик, – проговорил Захаров примирительно.

– Идем, – охотно отозвался капитан, вытирая лицо носовым платком. Заказав еще пива и корюшки, они продолжили пиршество, не обращая никакого внимания на ненавистные взгляды толпившихся у входа вышибал.

– Желаем еще что-то? – спросил официант, нервно теребя блокнот.

– Нет, спасибо, – ответил майор, – мы еще посидим немного и пойдем.

– А может водочки по чуть-чуть? – уточнил официант, пытаясь угодить.

– Пошел на хер! – рявкнул Смирнов, тряхнув головой.

– Понял, – быстро ответил тот. Было видно, что такое обращение для него привычное дело.

– Видел как девочки по пристроились? – процедил Сергей, закуривая. Он все еще не отошел от разборки. – Устроили из державы притон! Ишь, хари по-наедали, – зло процедил он, глядя исподлобья на изрядно выпившую публику бара. – Сидят билетиками торгуют, вместо того, чтобы пахать. И малолеток в разврат тянут.

– Ты прав, конечно, – поддержал Игорь. – Только ведь все эти Сонечки Мармеладовы тоже хороши. На наркотики, да на губнушки им тут хватает, уколются или курнут и снова жизнь прекрасна, у каждой из них жизнь искалечена. Если разобраться, каждая из них мужиков терпеть, не может.

– Это еще почему? – спросил Сергей, отхлебывая пиво из кружки.

– Ну, если бы все мужики после работы, чинно и важно к своим женам, да детям шлепали. Так они бы и не таскались по сортирам общественным. Но меня сейчас больше волнует другое, – признался он, закуривая.

– Что именно?

– Когда эта публика, начнет на нас кидаться со своими любезностями. Видишь, билетера с амбалом уносят? Видишь, как они зубами щелкают, на нас глядя.

– Пошли они все…, куда подальше. Они все с виду такие крутые, а ковырни их нутро, одно дерьмо прокуренное, да пропитое.

– Ну, давай сменим тему, – согласился Игорь, потягивая пиво. – Вот ответь, кто отсюда мог увезти Архипа?

– Да фиг его знает, – пожал тот плечами. Осматриваясь по сторонам.

– А, что он мог увидеть в зеркале.

– Слушай, а чего мы все за него «паримся»? Может, мужик сутенерством занимался, а сам импотентом был? Представляешь? Может нам надо просто к его медицинской книжке обратиться для начала.

– Мысль конечно интересная, – согласился майор, выпуская клуб дыма. – Заболевание эндокринных органов, сахарным диабетом могут приводить к импотенции, например.

– Вот видишь. А если учесть то, что на это дело оказывает влияние всякие стрессы, конфликты, истощение нервной системы, наркота опять же со спиртным. Ведь, что такое импотенция?

– Это поражение сосудов, затрудняющее приток крови, вызывающей эрекцию, по-моему, так говорят медики, – пожав плечами отозвался Захаров.