– Куда пойдем? – спросил Малыш Джеффер. – Дефилирование по улицам особого толка, думаю, не даст. Вряд ли обнаружим что-либо интересное. Все уже сметено ветром или затоптано ногами.

Гривс погрозил коллеге пальцем и справедливо заметил, что неплохо бы знать те улицы, где нам, вполне возможно, придется бегать в ночной темноте и без сопровождающих.

– Надо заглянуть в те квартиры, на которые напало неизвестное чудовище, глядишь, за что-нибудь и уцепимся, – обратился Ксан к полицейскому, которого отрядили с нами в качестве проводника.

Полицейский не возражал, но и радости особой не испытал от предстоящей экскурсии по местам кровавой вакханалии.

– Жуткая картина там. Кровь, разорванные тела, разломанная мебель, сероватая слизь на стенах… Бр-р-р! Сосед, который первым на все это наткнулся, до сих пор находится в больнице, оправляясь от нервного потрясения…

– А может, лучше приняться за изучение местной флоры и фауны, как собираются, делать Хейг с Вазилисом? Что-то не климатит посещать места преступлений, – Всеслав был в своем репертуаре, и, как всегда, невозможно было понять, серьезно ли он говорит.

– Зачем им мешать? Если они что-нибудь обнаружат, думаю, доведут и до нашего сведения. А пока все же обойдем жилища, в которых произошли эти ужасы. Пока мы летели, произошли новые преступления. Я про них еще не читал.

К первой из квартир добрались за пятнадцать минут. Внизу у входа стоял бледный испуганный полицейский. Увидев нас, он облегченно вздохнул и принялся почтительно приветствовать. Дверь в квартиру была разнесена в щепки так, словно это сказочный тролль махал дубиной в поисках пропитания.

– По крайней мере, не надо ломать голову, каким образом убийца проник в помещение! – проворчал Гривс, отбрасывая носком сапога кусок дерева, утыканного гвоздями.

На первый взгляд картина погрома, ничего особенного не представляла, если не считать расщепленной двери. Ковры как ковры, мебель как мебель…

– Наверху вся мебель переломана, – тихо произнес полицейский.

Легкий налет пыли, пара упавших стульев, бурые пятна на розовых обоях. И тишина… Тишина – это было самое неприятное. Мебель наверху действительно была переломана, валялись осколки посуды, вещей. Самое страшное уже было убрано, контуры обнаруженных частей тел обведены белой краской. Широкие пятна засохшей крови обводить не требовалось, они хорошо выделялись и так. В этой квартире погибли три человека. Вид сломанной детской погремушки в форме дракончика больно кольнул сердце. Усугубила картину кроватка со сломанными задними ножками и залитой кровью простыней. Высохшая кровь приобрела форму шипастой головы с приоткрытой пастью…

Из покосившегося шкафа вдруг послышалось какое-то шуршание. Все напряглись, ожидая чего угодно. Всеслав рывком распахнул дверцу, из-за которой слышался подозрительный шум. Там сидел маленький серый зверек с раздвоенным хвостиком, круглыми ушами, напоминавший одновременно какого-то микрояшера и обычную мышь. Когда дверца открылась, он весь сжался, а затем резко бросился наутек. Ловить его не стали.

– Что за тварюка? – спросил Гривс провожатого.

– Круминг, – пояснил тот, – Некоторые держат их вместо домашних животных. Их много в городе.

– Почти ничего не выяснили! – прогудел Малыш Джеффер, выйдя вместе со всеми на свежий воздух из помещения.

– Как я понимаю, без засад и ночного патрулирования не обойтись! – сказал Всеслав.

– Ты прямо капитан-очевидность, – буркнул Гривс, тоскливо взглянул на вход ближайшего бара и безнадежно махнул рукой.

А пока было решено вернуться на временную базу. Прежде чем разрабатывать план ночных действий, необходимо было отдохнуть.

* * *

У самого входа в коттедж десантников ожидала дочь губернатора, красавица Джейн. Гривс отправил подчиненных предаваться отдыху, готовиться к ночному бдению, а сам пригласил даму в уютную беседку, где можно было спокойно поговорить, не опасаясь любопытных взглядов и советов сослуживцев.

– Еще раз здравствуйте, Ксан! – смущенно сказала девушка, явно делая вид, что вспоминает имя собеседника, – Вы не можете уделить мне время?

Разве можно отказать такой красивой девушке, впрочем, после одичания в казарме порой, и кобыла покажется невестой. Джейн весьма мило улыбалась и душа десантника растаяла. Хотя не только душа…

Они целовались в беседке. Это произошло спонтанно. Порой для таких отношений даже слов не надо, достаточно взгляда, едва уловимого жеста.

Вначале говорили о всевозможных вещах – о Земле, Альдамире, космических путешествиях, а потом как-то совершенно неожиданно принялись целоваться. Можно ли в этой ситуации образумиться? Можно, если постараться и начать думать головой, а не «нижними извилинами». Это тебе не развлечения в дедушкином гареме. Одно неловкое движение и от брачной церемонии ничто не спасет. Гривс представил пытку бракосочетания и благоразумно одернул руку от талии собеседницы.

– Ты мне сразу понравился, – нежно сказала Джейн.

Эти слова медом пролились в душу, можно сказать бальзамом. Пороком скромности Гривс никогда не страдал, но все же, как хорошо все это услышать со стороны!

– Рад слышать, – лицо десантника осталось невозмутимым, на первый взгляд.

– Я столько слышала всяких историй про «Черных Ангелов»! Чего только не рассказывают!

– И что же такого говорят? Что мы злобные чудовища, на завтрак едим женщин, в обед постимся, а на ужин закусываем невинными младенцами?

– Ой, таких страстей не слышала! «Черные Ангелы», рассказыают, практически непобедимы, об их супертренировках, тестах на выживание, силе, ловкости, смелости, геройских подвигах рассказывают в школах на уроках по истории Лиги. Правда, что вас без оружия и без пищи сбрасывают в джунгли Хорхоны, где вам в одиночку требуется прожить две недели, и лишь после этого зачисляют в подразделение?

– Ну, не совсем чтобы так…

В джунгли Хорхоны десантников действительно забрасывали, правда, всего на два дня, и не совсем безоружных, а с лазерным резаком и парой кинжалов. Но и двое суток слишком долго для джунглей, где любое живое существо норовит съесть тебя. Там растения жгутся или источают яд, насекомые грызут кожу, пытаясь отложить в подкожную клетчатку яйца или поселить своих личинок. А животный мир сильно напоминает времена земных динозавров. Бывало, что не все испытуемые возвращались на базу. У Гривса под левой лопаткой на память о Хорхоне, остался не слишком красивый шрам, память об общении с чересчур голодным обитателем джунглей.

– А ты убивал? – вдруг спросила она.

– В смысле?

– Ну, не животных, не чудовищ, а себе подобных.

– Любишь же ты задавать вопросы! – нахмурился Ксан.

Что ответить? Что только однажды стрелял в человека на поражение, да и тот был капралом «Черных ангелов»? Зато по всяким монстрам палить из разных видов оружия приходилось немало.

– К счастью – нет!

– Нет? – она выглядела разочарованной, – А я думала, что «Черные Ангелы» борются с пиратами и прочими бандитами!

– Боремся, но зачем, же убивать? Я предпочитаю обезоруживать и брать в плен.

Опасаясь, что Джейн задаст еще какой-нибудь неприятный вопрос, Ксан заглушил в себе внутренний голос и заключил девушку в объятия с поцелуем. Ох, видел бы это все губернатор Альдамира!

* * *

Двадцать полицейских, отобранных Тархом и Райдером, представляли собой весьма забавное зрелище, прямо мини экспозиция кунсткамеры: маленькие и верзилы, худые и с довольно солидными животиками, молодые и в возрасте… А чего, спрашивается, можно было ожидать от провинциальных полицейских, многие из которых даже не прошли курса молодого бойца в армии Лиги. Имеем то, что имеем, а то, что имеем – лишняя головная боль для спецназовцев. Гривс размеренной походкой прошелся вдоль строя, изобразил понимание в силу своих непрофессиональных актерских способностей и взглянул на Тарха так, словно его одарил в порыве щедрости годовым жалованием.

– Какие уж есть орлы, выбор не особенно богатый! – развел руками Тарх, перехватив взгляд командира.

– Ночь, между прочим, приближается, – заметил Всеслав, – А ночью очень сложно искать черную кошку, особенно если ее уже съели.

– Да-а. Разобьемся на пять групп, пусть каждый возьмет четверых из этих «гвардейцев»! – вздохнул Ксан, – Философ! Всеслав, ты, где находишься? Ты в армии! А в армии философствовать по уставу не положено! Помнишь – что по этому поводу говорят отцы-командиры? Тебе повезло, что я тоже философ! Но… Ничего разумнее, чем малоприятный ночной обход города, я не придумал. Есть другие идеи? Думать я разрешаю! Какие есть мысли у армейских гигантов?

– А детективы ничего не раскопали? – спросил с плохо скрытой надеждой Райдер.

– Не знаю! Джеффер! Свяжись с начальником полиции!

Через несколько минут выяснилось, что Вазилис с четырьмя местными полицейскими агентами поехал на вездеходе по лагерям исследователей и стоянкам старателей, чтобы от них попробовать узнать, не встречалось ли на этой планете что-либо, что могло бы угрожать жизни людей. Хейг же в это время сидел в гостинице, чем он там занимался, неизвестно. Попытки связаться с ним завершились неудачей: номер не отвечал.

– Ладно, сделаем проще. Во время обхода заскочим к Хейгу. Тогда и побеседуем, – последовал резюме начальника по поводу сложившейся ситуации.

Всеслав разложил на столе новенькую хрустящую карту Города, которую сегодня получил от заместителя начальника полиции Стока Палинта, намечен маршрут движения групп, определены условные сигналы. Оставалось совсем немного времени, чтобы собраться мыслями, поужинать и перекурить, если того требовал организм.

* * *

Начинало темнеть. Конечно, при трех лунах полной темноты никогда не бывает, но дневная жара отошла прочь, с моря подул свежий ветерок, насытив воздух едва уловимым ароматом морской соли. Было не холодно, но достаточно неприятно. Даже комендантского часа не требовалось. Обыватели и так спешили по домам. За последний месяц фирма «Железный Капут» по продаже бронированных дверей получила изрядную прибыль, но на прошлой неделе хозяин фирмы умер не своей смертью ночью в собственной постели, и его хоронили с почестями. Дверь производства его фирмы уцелела, но вот с окном вышла неприятность. Филиал по производству окон явно выпустил бракованную продукцию.

Полицейских звали Блейк, Чаррик, Спирроу и Стропов. Блейк, худощавый, среднего роста человек, лет около тридцати, представлялся самым надежным из этой четверки. Автомат он нес легко, уверенно, не озирался по сторонам, как остальные, а спокойно оглядывался, к тому же понимал напарника почти с полуслова. Стропов тоже казался неплохим парнишкой, но был излишне молод, излишне худ, нескладен, рыжая шевелюра и веснушки не добавляли серьезности его облику, к тому же, все происходящее вызывало у него какое-то восторженное состояние, можно было подумать, что он собирается поиграть «в войнушку». За ним надо будет следить, чтобы не наломал дров. Чаррик, крупный, но какой-то рыхлый, поминутно вытирал холодный пот со лба, его постоянно потряхивало от внутреннего напряжения. Что же касается Спирроу, то до него вообще многие слова доходили с трудом, и чудилось, что его жидкие белесоватые волосы на голове то и дело встают дыбом. Он был какой-то бесцветный и невзрачный…

На улицах вспыхнули фонари, но вместе с этим густой, плотный, серый туман стал заполнять пространство между домами. Видимость резко ухудшилась, да и дышалось уже не так легко. Особенно тяжело задышал Чаррик.

– У меня хронический бронхит, – смущаясь, пояснил он.

С наступлением сумерек и появлением тумана люди совсем исчезли с улиц. Казалось, город вымер, и лишь мертвящий туман царствует в этом мире мрака и теней. Если бы не спецкомбинезон, я бы еще и продрог, так же, как и мои спутники. Заметил: сердце стучит значительно чаще, чем обычно. Сверху на щеку упало несколько крупных капель, затем еще.

– Дождь? – с сомнением произнес Гривин.

– Нет, – ответил Блейк, – Туман конденсируется.

На стенах и окнах домов действительно висело множество полупрозрачных капель, капли оседали и на одежде.

– У вас часто такой туман?

– Каждую ночь, – усмехнулся Блейк.

Было тихо, даже как-то слишком тихо. Каждый шаг гулко отдавался в тишине, многократно повторяясь и сливаясь со звуками Других шагов. Создавалось неприятное ощущение, будто кто-то крадется за нами. Чтобы проверить это ощущение, мы иногда останавливались и ждали, внимательно вслушиваясь. Ни одного звука не доносилось даже из окружавших домов – то ли жители были так запуганы, что боялись даже чихнуть, то ли надо говорить спасибо строителям за отличную звукоизоляцию. А капли падали все чаще и чаще.

Подошли к гостинице. Это было типичное провинциальное здание, невысокое, тоскливое и какое-то угрюмое. Лишь несколько окон светились в завесах тумана, и выглядели они очень одинокими. Поднялись по ступенькам, двери оказались закрытыми. Надавил на кнопку звонка, довольно долго никто не открывал, и никаких звуков за дверью не возникало, затем послышался испуганный старческий голос.

– Кто там?

– Откройте, полиция! – произнес Блейк, доставая жетон.

Камера, висевшая над дверью, мигнула, после чего щелкнули запоры и гостей впустили. Седой дед с длинной окладистой бородой в одежде швейцара держал в правой руке старинный пистолет, прямо-таки рыжий от ржавчины. Вглядевшись в нас, он с облегчением опустил свою «пушку».

– О, даже, как я гляжу, «черный ангел» среди вас! – произнес он с уважением, – Чем могу быть полезен?

– Всех гостей с пистолетом встречаете? – слегка ехидно поинтересовался Гривин и покачал головой.

– Да ночи уж больно страшные, в газетах такое пишут! И вообще, у моей внучатой племянницы жениха, когда он от нее шел, на части разорвали, а кто – неизвестно! С полчаса назад кто-то возился под дверью, я зашумел, пистолетом пригрозил – так все стихло, а на душе все равно боязно. Хорошо еще дверь у нас из крепчайших сплавов, никакой силой не выбьешь, а то бы… – старик попался словоохотливый.

– У вас тут детектив Хейг поселился, что по особому заданию прибыл. В каком номере он проживает?

– Сейчас посмотрю, – старик подошел к столу, достал из ящика регистрационную книгу, принялся ее листать, – А вот, нашел! Номер 327-й!

– На каком этаже? – уточнил командир десантников.

– На третьем, у нас, изволите видеть, всего четыре этажа, – пояснил дед.

Оставив Спирроу и Чаррика отдыхать в мягких зеленых креслах в холле, Ксан с остальными поднялся в лифте на третий этаж. Весь пол на этаже был покрыт мягкими, пушистыми коврами и какой-то невиданной шерсти. По ним бегали волнами искры и огоньки, иногда сливающиеся в бурные потоки. Волны были то бирюзовые, то золотые, то отдавали серебром или пурпуром. Краски постоянно менялись. Ступать по такому ковру десантными ботинками показалось кощунством, но выбирать не приходилось.

– Хейг, это Ксан Гриве из «Черных Ангелов», откройте, пожалуйста!

– А может, не зря не видно дежурной по этажу? – засмеялся Блейк.

Вспомнив Хейга, подумалось, что такое предположение относительно него вполне допустимо. Недаром большая часть рассказов Хейга во время полета на грузовом звездолете к Альдамиру посвящалась сексу во всех его проявлениях.

– Похоже, действительно так, – пришлось согласиться с Блейком, – Пойдем!

Уже сделали два шага к лифту, как услышали сдавленный всхлип Стропова. Он был белый как полотно.

– Т-та-ам-м! – произнес он трясущимися губами, дрожащей рукой указывая на низ двери номера Хейга.

Из-под двери струйкой, с каждой секундой расширяющейся, вытекала темно-красная жидкость, кровь. Не дожидаясь ключей, снесли дверь. В комнате царил легкий полумрак, горел только ночник в виде голубоватого неизвестного цветка, что располагался над широкой кроватью. Постель была смята, одна из подушек валялась на полу. Кровь явно была свежей, она даже не успела свернуться, минуты отделяли происшедшее здесь страшное событие от нашего появления. В том, что это убийство сомнений не оставалось. На столе стояла полупустая бутылка дорогого вина, рядом два бокала, лежала недоеденная плитка шоколада. Стекло в окне было выдавлено.

– Убийца не мог далеко убежать, – прошептал Блейк.

– Осмотреть все! – приказал Гривин и в первую очередь подбежал к окну, но ничего, кроме тумана, не обнаружил.

В ванной пусто… С замиранием сердца открывали дверцы, заглядывали под кровать, но ничего и никого не нашли. Темно-бордовое платье вместе с кружевным бельем лежало на кресле, под ним стояли синие почти новые туфли на высоком каблуке, рядом на кушетке, валялась, как попало одежда Хейга. На кровати, полускрытая одеялом, обнаружилась золотая сережка, вырванная вместе с мочкой уха.

– Как же это? – испуганно прошептал Блейк.

– Смыкайте кольцо вокруг гостиницы и будьте начеку! – четко и достаточно холодно приказал Гривс, – В случае явной опасности стрелять сразу, без предупреждения и предупредительного выстрела вверх. На поражение! Всем понятно? Вот и славненько, дорогие мои герои.

Оставив Стропова и Блейка в номере, начальник спецназовцев торопливо спустился в холл, в двух словах сообщил о случившемся, приведя в ужас и старика-швейцара, и Чаррика со Спирроу. Спирроу чуть в обморок не упал.

– Ч-человек? – сглотнув, спросил Чаррик.

– Нет! – последовал ответ.

Чаррик побледнел еще больше. Звонок по видеофону начальнику полиции, был принят четко и вовремя. Деколь обещал выслать помощь.

– Чаррик! Остаетесь здесь, будьте осторожней!

– Есть! – ответил тот и спросил, – А вы?

– А я обойду гостиницу вместе со Спирроу.

На лице Чаррика отразилась нерешительность, он взвешивал, где же будет безопасней – в гостинице или за ее пределами? Не сумев ничего решить, вздохнул и крепче стиснул в руках автомат. За порогом, Спирроу вдруг схватился за грудь, судорожно хватая ртом воздух.

– Ладно, – презрительно усмехнулся десантник, – Возвращайся в холл к Чаррику и жди меня там.

Ему сразу стало легче, и он не преминул воспользоваться предложением, геройски провести рейд в четырех стенах. Ксан медленно и осторожно пошел вокруг здания гостиницы. Вроде все тихо и тварей, как реальных, так и потусторонних не наблюдалось. Дорожка, что шла вокруг гостиницы, была, как и все в этом городе, чистой, без единой трещины или выбоины. Шаги давались с трудом. Трава по краям дорожки то и дело принимала вид червей, змей или чьих-то щупалец, по счастью, при более близком рассмотрении это все оказывалось той же травой или цветами. Шаг, еще шаг… Боже милосердный, что это? На садовой дорожке, плохо различимое в клубах тумана, лежало тело Хейга. Точнее, его верхняя обнаженная половина. Внутренности расползлись гигантскими червяками в разные стороны, оголенные, сломанные ребра высовывались сквозь распоротую кожу. Кровь, казавшаяся черной, траурно окаймляла это разорванное какой-то чудовищной силой тело.

Стекленеющие глаза Хейга были устремлены в небо, а рот скривился то ли в гримасе боли и ужаса, то ли в злобно-иронической усмешке. Мороз по коже побежал. Совсем рядом с останками Хейга, обнаружилась кисть руки. По ее форме, крашеным ногтям нетрудно было догадаться, что рука женская.

– Что случилось? Ксан, что произошло? Почему молчишь? Отзовись! – послышался в наушниках встревоженный голос Всеслава.

Сообщение потрясло сослуживцев. Даже в наушниках Гривс услышал четкие команды Всеслава, щелканье затворов, топот ног.

– Держись, мы скоро будем! – послышался голос друга, – Конец связи.