Цитаты из книги «Прокурор в уголовном процессе Российской Федерации»

Наделение прокурора правом вносить представления на незаконные, необоснованные и несправедливые приговоры, определения, постановления суда – это еще одно эффективное средство обеспечения законности в уголовном процессе. Участие прокурора в рассмотрении вышестоящими судебными инстанциями представлений и жалоб на решения судов по уголовным делам также способствует решению указанной задачи.

Что касается судебных стадий, то здесь роль прокурора в укреплении законности проявляется иначе. Выступая в суде в качестве представителя государства, он защищает его интересы и интересы конкретных физических и юридических лиц, которым был причинен вред совершенным преступлением. Преследование лиц, совершивших преступление, начатое прокурором на досудебных стадиях и продолженное в суде, уже является деятельностью, прямо направленной на соблюдение законности в стране. Прокурор не руководит действиями суда, но, выступая в качестве представителя государства, обязан реагировать на нарушения законов, допускаемые в ходе судебного разбирательства.

Сфера приложения прокурорских полномочий значительно шире судебных. Она отличается оперативностью, инициативностью, охватом, возможностью проверочных действий, цепкостью»[11].

1). «Прокурорский надзор возникает не потому, что учреждается прокуратура, а потому, что с возникновением законности в государстве появляются органически связанные между собой объективные потребности в обеспечении ее единства…»

выделяют следующие его виды: 1) предварительный (разрешительный); 2) последующий в пределах стадии расследования; 3) последующий в судебных стадиях процесса. Первый предполагает рассмотрение судом ходатайств прокурора, следователя, органов дознания и органов, осуществляющих ОРД, о проведении соответственно процессуальных или оперативных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (ч. 2 ст. 29 УПК РФ). Ко второму виду относятся рассмотрение и разрешение жалоб на решения и действия дознавателя, следователя, прокурора, нарушившие конституционные права граждан (ч. 1 ст. 125 УПК РФ). К третьему – обнаружение нарушений, допущенных при расследовании, в ходе судебного разбирательства и на последующих судебных стадиях[219]. Другие авторы характеризуют судебный контроль полномочиями суда: «Судебный контроль в ходе досудебного производства включает в себя рассмотрение жалоб на действия (бездействие) дознавателя, следователя, прокурора (ч. 3 ст. 29, ст. 125 УПК), принятие решений о применении мер процессуального принуждения (ч. 2 ст. 29), разрешение на производство следственных действий, а также проверку их законности после выполнения (ч. 2 ст. 164, ст. 165 УПК РФ)»[220]. Ф. Кобзарев и И. Ю. Таричко считают судебный контроль функцией суда[221]. В УПК РФ отсутствует понятие «судебный контроль»[222]. Впервые официально оно было использовано в принятой Верховным Советом РСФСР 24 октября 1991 г. Концепции судебной реформы в РСФСР. Однако наряду с судебным контролем в ней в том же значении используется понятие «судебный надзор»[223]. Под судебным контролем понимались санкционирование судом следственных действий, связанных с возможностью ограничения конституционных прав и свобод граждан, последующая проверка законности и обоснованности таких действий и решений органов расследования, надзор за применением в ходе предварительного следствия мер процессуального принуждения, сопряженных с ограничением свободы и неприкосновенности личности, разрешение споров между органами, ведущими уголовный процесс, и рассмотрение жалоб граждан на органы уголовного преследования[224]. Кроме рассмотрения споров между органами, ведущими уголовный процесс, УПК РФ воспринял все перечисленные положения Концепции. По нашему мнению, в обязанности суда по осуществлению контроля в досудебных стадиях входит еще дача заключения о наличии или отсутствии признаков преступления в действиях лиц, перечисленных в п. 1–5, 9, 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ (член Совета Федерации, депутат Государственной Думы, Генеральный прокурор РФ, судья и т. д.), при решении вопроса о возбуждении в отношении них уголовного дела. В

другого мнения придерживаются опрошенные прокуроры. 63 % из них относятся к введению судебного контроля отрицательно и только 33 % – положительно. Однако чем больше проходит времени с момента вступления в действие УПК РФ, тем меньше остается противников судебного контроля. Многие отмечают, что введение данного института привнесло в деятельность правоохранительных органов, в том числе органов прокуратуры, больше положительных моментов, чем отрицательных. Вместе с тем имеют место различные мнения о балансе между полномочиями суда и прокурора, о механизме их взаимодействия, о судебной процедуре разрешения вопросов, возникающих на досудебных стадиях, и т. п. Судебный контроль на досудебных стадиях не является новым институтом для уголовно-процессуального законодательства России. Так, еще Устав уголовного судопроизводства 1864 г. предусматривал наличие прокурорского надзора и судебного контроля. Прокурорский надзор устанавливался в виде постоянного наблюдения за следствием в форме предложений следователю для исполнения. Судебный контроль осуществлялся как дозволение судебному следователю на производство ряда действий, как рассмотрение жалоб прокурора на его действия и, наоборот, рассмотрение жалоб судебного следователя на предложения прокурора[215]. И. Ф. Демидов еще в период действия УПК РСФСР, но уже при новой Конституции РФ 1993 г. выступал за сочетание прокурорского и судебного контроля: «Судебный контроль не исключает прокурорский надзор, а дополняет его, в результате чего создается более надежная система гарантий прав и свобод человека в уголовном процессе»[216]. И. Л. Петрухин выступает за четкое разграничение прокурорского надзора и судебного контроля. Он полагает, что нет смысла на предварительном следствии создавать как бы двойной заслон от ошибок и злоупотреблений и что при хорошо поставленном судебном контроле прокурорский надзор за производством следственных действий становится излишним. Прокурорский надзор, по его мнению, следует сохранить в отношении тех действий, которые осуществляются без судебного решения[217]. Еще раньше в литературе утверждалось, что передача на усмотрение суда решения вопросов о заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу, производства обыска в жилище и некоторых иных процессуальных действий практически лишает прокурора всякой власти в уголовном судопроизводстве[218]. Между тем судебный контроль не исключает прокурорского надзора, а вместе с ним делает систему гарантий прав человека на этапе досудебного производства по уголовному делу более надежной. Что касается понятия судебного контроля, то некоторые авторы

Еще до принятия УПК РФ на страницах печати стал живо обсуждаться вопрос о роли и функциях суда в досудебных стадиях в связи с дополнением в мае 1992 г. УПК РСФСР новыми ст. 220.1 и 220.2. Они предоставили право содержащемуся под стражей, его защитнику или законному представителю обжаловать в суд примененную органом дознания, следователем, прокурором меру пресечения в виде заключения под стражу или продление срока этой меры[211]. До этого суд мог участвовать только в стадии возбуждения уголовного дела, осуществляя функцию борьбы с преступностью. Наряду с прокурором, следователем и органом дознания он был наделен правом возбуждать уголовные дела. В связи с демократизацией уголовного процесса на базе новой Конституции РФ, Конституционный Суд РФ в 1999 г. принял важное решение, которое разрешило обжаловать в суд действия и решения органа дознания, следователя и прокурора, связанные с производством обыска, наложением ареста на имущество, приостановлением производства по делу и продлением срока предварительного расследования[212]. Это дало повод некоторым авторам предположить, что судебный контроль в стадии предварительного расследования «представляет собой специфическую и самостоятельную функцию судебной власти»[213]. Новый всплеск дебатов по указанному вопросу произошел в период опубликования проектов УПК РФ и его принятия. Кодекс наделил суд весьма обширными полномочиями в стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования. Только по судебному решению избираются меры пресечения в виде заключения под стражу и домашнего ареста, а также производятся некоторые процессуальные действия (ст. 29 УПК РФ). Суд рассматривает жалобы на действия прокурора, следователя и дознавателя, проверяет законность произведенных следственных действий, требующих судебного решения, в случаях, не терпящих отлагательства (ч. 5 ст. 165 УПК РФ), дает заключение о наличии в действиях отдельных категорий лиц признаков преступления при решении вопроса о возбуждении в отношении них уголовного дела (ст. 448 УПК РФ). Отдельные авторы еще в период обсуждения проекта УПК РФ высказывали сомнения в правильности такого шага или категорически выступали против него[214]. Большинство ученых приветствовало передачу части полномочий от прокурора суду, имея в виду, что это приведет к усилению гарантий соблюдения прав и свобод участников уголовного процесса. Несколько

меры пресечения, избранной им в отношении подозреваемого или обвиняемого, направления уголовного дела в суд или его прекращения. В этом случае следователь направляет уголовное дело со своими письменными возражениями вышестоящему прокурору, который отменяет указание нижестоящего или поручает производство следствия другому следователю (ч. 3, 4 ст. 38 УПК РФ). Указания по другим вопросам следователь также может обжаловать, но не приостанавливая их исполнения (ч. 3 ст. 37 УПК РФ). Следует сказать, что в отличие от УПК РСФСР, по которому следователь имел право не выполнять только отдельные указания (ст. 217), УПК РФ предоставил ему право не выполнять и некоторые решения прокурора, оформляемые специальными постановлениями. К ним относятся решения об отказе в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства о производстве процессуальных действий, проводимых только по судебному решению; об отводе следователя; о его отстранении от дальнейшего ведения следствия; о передаче уголовного дела другому следователю (п. 5, 7, 8 ч. 3 ст. 38 УПК РФ). В ч. 3 ст. 38 и ч. 4 ст. 124 УПК РФ говорится о возможности обжалования следователем и дознавателем действий и бездействия прокурора. Однако надо иметь в виду, что уголовно-процессуальное значение действия или бездействие имеют только в том случае, если они каким-то образом влияют на ход расследования. Бездействие прокурора может выражаться в неоправданном затягивании решения вопроса о даче согласия на возбуждение уголовного дела или на возбуждение перед судом ходатайства о производстве соответствующего процессуального действия, о продлении срока предварительного расследования; в длительной задержке передачи следователю или дознавателю дела, по которому прокурор принял решение о возврате на дополнительное расследование и т. п. Следователь и дознаватель вправе обжаловать действия прокурора при производстве следственных и иных процессуальных действий с его участием, устные решения и указания по делу. Однако факт дачи прокурором устных указаний труднодоказуем. Поэтому закон требует давать указания и принимать решения по делу только в письменной форме. Прокурор уполномочен поручать органу дознания производство следственных действий и давать указания о проведении оперативно-розыскных мероприятий (п. 11 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Следователь же как в первом, так и во втором случае дает поручение органу дознания. С точки зрения упорядочения документального оформления взаимоотношений прокурора со следователем, дознавателем и органами дознания предпочтительной, на наш взгляд, представляется следующая схема: следователю и дознавателю прокурор дает указания, а органам дознания, как и следователь, – поручения. Если прокурор может поручать органу дознания производство

применением эффективных методик расследования; правильным планированием хода расследования и производства отдельных следственных и иных процессуальных действий; выдвижением и проверкой обоснованных версий; оперативным выявлением и закреплением доказательств, правильной их оценкой; своевременностью и целесообразностью применения процессуальных мер принуждения и т. д. Естественно, ни о каком качестве нельзя говорить, если при расследовании допускаются нарушения требований уголовно-процессуального и других законов. Осуществляя руководство, прокурор помогает следователю, дознавателю, органу дознания профессионально и эффективно решать встающие перед ними при расследовании преступлений задачи. Он может рекомендовать провести те или иные следственные действия, проверить дополнительную версию, помочь правильно сформулировать обвинение в плане смыслового содержания, стилистики, квалификации содеянного, принять законное и обоснованное решение по делу, указать на имеющиеся недостатки с целью их устранения. Такого рода помощь официально не регламентируется законом, но объективно входит в понятие руководства. На практике прокурору не всегда требуется применять властно-распорядительные полномочия. В ряде случаев он ограничивается устной беседой рекомендательного характера. Но при необходимости прокурор может применить полномочия, которыми обладает в силу закона. На наш взгляд, нельзя согласиться с мнением Л. Н. Башкатова и Г. Н. Ветровой, изложенным в «Комментарии к УПК РФ», о том, что эффективность, всесторонность и объективность предварительного расследования обеспечиваются надзорными полномочиями прокурора[178]. Во-первых, данные задачи решаются не надзорными полномочиями, а полномочиями, с помощью которых реализуется функция руководства процессуальной деятельностью. Во-вторых, сугубо надзорных полномочий очень мало. Как отмечалось ранее, одни и те же полномочия одновременно могут обеспечивать реализацию разных функций. Одним из таких полномочий является право давать письменные указания следователю, органу дознания или дознавателю о направлении расследования, производстве следственных и иных процессуальных действий (п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Они обязательны для органа дознания и дознавателя, хотя могут быть обжалованы вышестоящему прокурору без приостановления их исполнения (ч. 4 ст. 41 УПК РФ). В отношении следователя закон предусматривает исключение. Если он не согласен с полученными указаниями, то вправе не следовать им в том, что касается привлечения конкретного лица в качестве обвиняемого, квалификации преступления, объема обвинения, избрания меры пресечения либо отмены или изменения

преступлением (ч. 1 ст. 155 УПК РФ); о направлении запроса компетентным органам или должностным лицам иностранного государства о производстве процессуальных действий в соответствии