1

Даже в тёплом, мерцающем свете свечей Лисандр выглядел слишком бледным. Лежал на белье из красного щёлка безо всякого движения и самодовольно изучал тело Виктории. Её тонкую талию и пышные груди с розовыми затвердевшими сосками, изящное, кукольное личико, сохранившее ещё детскую непосредственность, и слишком живые для вампира голубые глаза. С высокомерием, достойным Первого, наслаждался её усердием и лишь изредка поглаживал её ногу.

А Виктория старалась. Она давила отвращение к ледяной коже Лисандра, терпела твёрдую, но до мурашек холодную плоть в себе. Теперь это уже было привычно. Когда целый год приходится исполнять прихоти Посвящённых клана, такие мелочи становятся рутиной, хоть каждый раз всё более обидной.

Виктория двигалась ритмично и дышала в такт проникновениям. Вознестись на пик наслаждения получалось редко, но сегодня был, похоже, именно такой день. Внизу живота начинало покалывать, по коже волнами пробегали мурашки. Ещё совсем немного и истома разольётся по телу нестерпимым счастьем, а каждое движение приближало этот момент.

Внезапно Лисандр вздрогнул. Следующий скачок Виктории, и он выгнул спину, зажмурился. Всего несколько секунд и всё кончилось. Виктория прекрасно понимала, что будет дальше, и потому спешила…

– Хватит. – устало произнёс Лисандр.

Но Виктория не могла остановиться. Всего несколько мгновений… тяжёлое дыхание… всё чаще… быстрее… и вот…

– Слезай, тебе говорят! – прикрикнул Лисандр и сбросил с себя девушку.

Пик так и остался не взятым, и это было уже не просто обидно. Злость подступила к горлу, едва не вырвавшись оскорблением. Лишь чудом Виктория удержалась от непростительной ошибки. Закрыла лицо руками, чтобы Лисандр не увидел слёз, и кинулась прочь из комнаты.

Нагишом она преодолела путаные коридоры древнего замка, пересекла красную гостиную с высоким камином и портретом Первого над ним. Ещё несколько поворотов и Виктория ворвалась в общую спальню Дочерей. Не обращая ни на кого внимания, она бросилась на свою кровать и лицом зарылась в подушку.

Несправедливость