© Тамоников А. А., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Глава 1

Максим Власов проснулся от трели сотового телефона. Не открывая глаз, протянул руку к тумбочке, но не дотянулся до трубки, лишь сбросил на пол пачку сигарет. Трель заполнила комнату, разбудила Надежду, его подругу, и она сквозь сон недовольно протянула:

– Макс! Ну что ты не выключишь этот граммофон?

– Знать бы еще, где он.

Пришлось вставать. Джинсы у кресла, рубашка у подоконника, а вот трусы почему-то на плафоне ночника. И как они туда попали? Телефон между тем продолжал трезвонить. Власов подхватил джинсы, встряхнул их, но звук нисколько не приблизился, он исходил откуда-то из-за кресла, единственного, кроме кровати, атрибута спальни. Все остальное из мебели – в зале двухкомнатной «брежневки», где после смерти родителей проживал тридцатилетний Максим Евгеньевич Власов, в прошлом капитан спецназа, заместитель командира одной из боевых групп центра «Антитеррор». Он нашел-таки телефон, причем в довольно неожиданном месте: тот находился между секциями батареи отопления. Как? Почему? На это ответа у капитана запаса не было.

Он включил трубку:

– Да!

– Доброе утро! – прощебетал молоденький голос. – А Эдю можно?

«Вот, твою мать! – подумал Власов. – Надо же, ошиблась номером», – а вслух довольно грубо ответил:

– Можно, девочка, можно, и не просто можно, а как хочешь ты, в любом месте, сколько угодно долго. Разрешаю!

И отключил трубку.

Окончательно проснувшись, Надежда тем же недовольным тоном спросила:

– Ну, кто там еще?

– Молоденькая девица.

– Да? – глаза у Надежды моментально расширились. – И сколько ей лет?

– Лет семнадцать.

– Кто она?

– Черт ее знает, а ты что подумала?

– О господи, кто бы знал, как мне хреново! – простонала в ответ Надежда, накрывая голову подушкой. Затем приподнялась и с хмурым видом буркнула: – Мне в ванную надо.

Она встала с кровати и, даже не удосужившись накинуть на себя халат, пошла принимать душ. Власов же направился в кухню и обвел взглядом стол. Пустая бутылка водки, пустая бутылка шампанского, пустая бутылка сухого вина, остатки салата, колбасы, почему-то лаваша (и где они его взяли?), зажигалка, полная окурков пепельница.

Он повернулся к холодильнику, открыл дверцу и облегченно вздохнул.

Там на второй полке стояла запечатанная бутылка пива. Самое то, что сейчас требовалось капитану запаса. Он отработанным приемом сбил крышку, из горла в несколько глотков выпил содержимое бутылки, хотел бросить в мусорное ведро, но, ввиду его полной загруженности, поставил рядом. Сразу полегчало. Захотелось курить. Максим вернулся в спальню, забрал пачку, прошел на кухню, сел на табурет у стола. Щелкнув зажигалкой, с удовольствием затянулся и подмигнул своему отражению в зеркале – а жизнь не так уж и плоха. Если не нажираться, как вчера. Но вчера был повод, день рождения Надежды. Справляла она его в своей фирме, которая впаривала народу всякую электронную хрень, он забрал ее еще до завершения вечеринки, пока не увез кто-то другой. С чего его так развезло? До поездки на фирму выпили с соседом Егорычем пол-литра, по литру пива, на фирме охрана угостила, еще граммов двести коньяку или виски. Потом, когда Надежда уселась в салон, он остановился у супермаркета, брали закуску, водку, шампанское, там же, наверное, и сухое вино, пустые бутылки из-под которого продолжали украшать стол. И пиво. Но это же ерунда. Наверняка у охраны «паленка» была. Но, с другой стороны, он же не отрубился до конца, спал с Надеждой, пусть на автомате, но занимался же любовью? Значит, тогда помнил, и только утром – нет.

Из ванной в пеньюаре вышла подруга:

– Ну ты чудак, Макс, на букву «м».

– С чего это?

– Ты знаешь, сколько своего сока в меня зарядил? А если забеременею?

– Аборт сделаешь.

– Да? Он кайф получает, а я под чистку?!

– Как будто ты кайф не получаешь. И не ори, Надь, мозги и без тебя на грани выноса.

– Ты должен жениться на мне, – неожиданно и совершенно не в тему выдала Надежда уверенным тоном.

– А вот это не надо, дорогая! Ты знаешь, я никому ничего не должен.

– Хочешь, чтобы мы расстались?

– Сейчас я хочу одно – похмелиться.

– Алкаш!

– Возможно, но почему ты желаешь, чтобы на тебе женился алкаш?

– Да потому, что люблю я алкаша этого.

– Что совершенно не мешает тебе принимать ухаживания своего босса, так? Кстати, ты уже опаздываешь. Не думаю, что вчерашний корпоратив станет уважительной причиной опоздания. У вас ведь на фирме волчьи законы. Кто кого первым сожрет, тот и продвинется по карьерной лестнице, дабы получать на двадцать-тридцать тысяч больше.

– Черт! – воскликнула Надежда. – Я действительно опаздываю. Ты отвезешь меня?

– В таком состоянии?

– Твое нынешнее состояние мало чем отличается от вчерашнего, когда ты приехал за мной.

– У меня бывают заскоки. Я же контуженый. Вот вчера контузия, помноженная на спиртное, и дала о себе знать. Вызывай такси, я никуда не поеду.

Фыркнув, она метнулась в зал и начала одеваться.

Сотовый вновь издал сигнал вызова.

– А это еще кто? – проговорил Власов и, не глядя на экран, нажал кнопку:

– Слушаю!

– Извините, я могу услышать Эдю?

– Ты не охренела, девочка? – взорвался Власов. – Ты ведь уже звонила мне!

– Хам!

Он отключился.

Из дверного проема высунулась голова Надежды:

– Что? Та же девица? Проверяет, не ушла ли я?

– Ты это о чем?

– О том. Учти, отпрошусь, приеду и, не дай бог, застану тебя со шлюхой, удавлю! Ты понял меня?

– Я все давно понял.

– Вызови такси.

– У тебя есть телефон, у меня мобила SMS не принимает и не отправляет.

– Нормальный телефон купить не можешь?

– У меня нормальный, я сам попросил оператора отключить эти сообщения, чтобы не получать всякую хрень, типа, мне утвержден кредит в триста тысяч рублей, и наличные могут привезти прямо сейчас домой вместе с кредитной картой.

– И как так можно жить?

Надежда оделась, привела себя в порядок. Вызвала такси.

Не успела еще чем-нибудь подколоть любовника, как пришло сообщение – такси подано.

– Знаешь, Власов, я могу вернуться в любое время.

– А я, дорогая, в любое время могу уйти.

– Ты хочешь скандала?

– Как будто у нас хоть один день проходит без того, чтобы не поскандалить.

– И это говорит о нашей любви. Все, ушла.

Она сняла ключ с крючка в прихожей, открыла дверь, выпрыгнула на лестничную площадку, и по лестнице звонко застучали ее каблучки.

– Нет, Наденька, это говорит о том, что скоро мы расстанемся, – вслед ей произнес Власов.

Действие пива начало ослабевать. Да и что такое пиво после вчерашнего? Как говорили в войсках, похмелиться – значит выпить на пятьдесят граммов меньше вчерашнего.

Он оделся, посмотрел в зеркало.

– Да, морда кирпича просит. Действительно, как у алкаша.

А собственно, почему, как? Он стал алкоголиком, и это следует признать. Максим достал из секретера несколько тысячных купюр. Выходное пособие приближалось к нулю, и вскоре вопрос с работой станет вопросом банального выживания, но пока есть деньги, будем думать о настоящем, а не о будущем. Оно, это будущее, само заявится, и не факт, что обрадует своим приходом.

Максим прошел в прихожую и тут вспомнил, что не взял телефон. А тот на кухне уже в третий раз за утро заливался сигналом вызова.

– Нет, я убью тебя, дорогая! – взревел Власов, проходя на кухню. Схватил трубку: – Тебе, идиотка, сколько раз повторять, не тот номер набираешь?!

– Макс?! Ты чего?

– Осип? Твою мать, а мне тут одна полоумная девица с утра названивает, просит дать ей какого-то Эдю, думал, и на этот раз она. Извини, брат.

– Ничего. У меня плохая новость для тебя.

– Обломилась работа?

– Да. Владелец автомоек и заправок Ринат обещал тебя пристроить, а сегодня в отказ, мол, он своему слову хозяин, хочет дает, хочет берет обратно. И ржет, сука. Так хотелось дать ему в морду, да люди кругом.

– Правильно сделал, что сдержался. Хоть у тебя работа есть.

– Уже нет. После отказа я заявление его секретарю бросил.

– Зачем, Юра?

– Да ну его, этого маймуна (обезьяну) волосатого. Вместе другую работу найдем, неужели для нас, спецов, не найдется? Надо просто по-серьезному взяться и обойти солидные фирмы.

– Значит, сейчас ты свободен?

Юрий Осипенко, в прошлом старший лейтенант, служивший в группе спецназа вместе с капитаном Власовым, усмехнулся:

– Как муха в бреющем полете, и даже бабки выбил у бухгалтера, что положены за отработанное время. Так что я при деньгах. Правда, денег тех двадцать тысяч, но тоже хлеб.

– Давай ко мне, Юрик, выпьем за жизнь нашу гражданскую, дерьмовую, вспомним боевое прошлое.

– Лады. Еду!

– Я сейчас в магазин, пойло, закуску, сигарет куплю. Ты когда приедешь, если не застанешь меня дома, обожди, подойду, – предупредил Власов.

– Да я позже приеду. На такси раскошеливаться желания нет, а как у нас маршрутка да общественный транспорт ходят, ты знаешь. Хорошо, если за час доеду. Да, а Надежда дома?

– На работе.

– Но была у тебя?

– Была.

– Так, смотрю, дело скоро до свадьбы дойдет.

– И ты о том же? Все, конец связи!

– Конец!

Отключив телефон, Власов вышел из квартиры, спустился по лестнице, лифтом пользоваться не стал, всего четвертый этаж, прошел к супермаркету, который был метрах в ста от его двухподъездной девятиэтажки. Купил литр водки, нарезку в целлофане, пельмени, сигареты, несколько банок пива. А когда вышел на улицу, телефон вновь разразился трелью вызова.

– Да что ты поделаешь! Сотовый с ума сегодня сошел! – проворчал он, но на этот раз не забыл посмотреть на экран. Там светилось имя – Надя. – Да, дорогая?

– И где мы?

– Дома.

– И это в спальне работает грузовик?

Действительно рядом с Максимом стоял «ЗИЛ», водитель которого побежал в супермаркет.

– Это из окна слышно.

– Власов, может, хватит меня обманывать?

– Да в магазин я вышел.

– За водкой?

– Не только, и за пивом, и за сигаретами, и за закуской.

– Ты понимаешь, что реально превращаешься в алкоголика, если уже один пить намереваешься?

– А я не один, ко мне едет Юрик Осипенко.

– Еще один неприкаянный. И зачем вас увольняют из армии?

– Вот этот вопрос тебе надо президенту задать. Хотя он в принципе ни при чем.

– Значит, бухать с Юрой будете? – вздохнула Надя.

– Да.

– А как же его работа?

– Он просил за меня, начальник отказал, тогда Юра, следуя законам боевого братства, уволился сам.

– Вы придурки! Оба!

– Давай условимся, дорогая, ты этого не говорила, я не слышал. На меня нападать можешь сколько угодно, а вот на моих друзей – нет. Понятно объяснил?

– Да пошел ты вместе со своими друзьями! – сорвалась Надежда.

– Вот и поговорили.

– А что? Вполне мило, без мордобоя. Хорошая вещь сотовый телефон, можно без контакта сделать больно.

– Ладно, Надь. Вечером поговорим.

– Нет. Я сегодня не приеду.

– Почему?

– Догадайся с трех раз.

– А чего с трех, – усмехнулся Власов, – и с одного понятно, ты не желаешь видеть мою пьяную рожу, холеная морда твоего босса в любом виде куда приятней, – и отключил телефон.

Вернувшись домой, еще раз посмотрел на себя в зеркало и прошел в ванную. Побрился, принял душ, побрызгался дорогой туалетной водой, надел новые джинсы, майку. Даже нижнее белье сменил. Бывшее в употреблении забросил в стиральную машинку. Вернется Надежда, простирнет, а не придет, сам постирает.

Расставив на кухонном столе пойло и закуску, Максим выставил пепельницу и, прикурив сигарету, открыл форточку, пуская ровные кольца дыма к потолку.

Раздался звонок в прихожей.

Максим прошел туда, не глядя в «глазок», открыл дверь.

На пороге с пакетом в руках стоял в недалеком прошлом его боевой товарищ и подчиненный старший лейтенант запаса, Осипенко Юрий Олегович.

– Привет, Макс, вот и я!

– Заходи. Чего в пакете?

– Как чего. Литруха водки, сардельки, хлеб. Все, что надо, чтобы отметить очередное увольнение с очередной работы. На этот раз по собственному желанию. Знаешь, я даже представить не мог, как это клево увольняться по собственному желанию. Не по сокращению, не по воле чинуш, а самому. Написал бумажку, бросил секретутке, получил бабки и свободен!

– Ты вообще-то молодчик, ничего не скажешь, был один безработный, стало двое, – покачал головой Власов.

– Да ну его на хрен, этого абрикоса Рината, шел бы он куда подальше со своей мойкой и заправкой. Сам-то что ни на есть чмо галимое, а порядки устанавливает. Мы таких, как он, без боя брали, а этот прижился в городе, оборзел вконец.

– И как тебя рассчитали?

– Очень просто. Сказал главбуху, не выдаст деньги, и ему, и Ринату фейс отрихтую, причем главбуху прямо сейчас и серьезно.

– Ты неисправим, Осип! – рассмеялся Власов.

– Какой есть. А ты не такой?

– Все мы одной крови.

– Вот это верно. Чего в прихожей держишь? Или Наденька вернулась?

– Один я, проходи. А водку зря купил, я взял литруху.

– А ты разве не слышал, что водки много не бывает?

– Я слышал, женщин некрасивых не бывает, бывает мало водки.

– Один хрен.

Осипенко глянул на стол:

– А что, очень даже прилично, – произнес он и сунул пакет Власову: – Держи, хлеб в хлебницу, сардельки в холодильник, тебе на ужин, водку на стол.

– А с чего ты командуешь, Юра?

Офицеры обращались друг к другу то по имени, Максим и Юрий, то по прозвищам, которые часто служили и позывными, – Влас и Осип.

– Да брось ты, Влас, не на службе. Наливай лучше.

Власов достал стаканы – из рюмок офицеры не пили, по крайней мере в своей компании. Налил по полному стакану, опустошив одну бутылку.

– Давай, как всегда, за Бороду. Если бы не он, не сидели бы мы тут, – предложил Осипенко.

– Да, Коля Бородин, – вздохнул Власов, выпил в три глотка всю емкость, закусил. – Помнишь, Осип, как погиб Борода?

– Еще бы. Тот бой мне часто снится.

– По-глупому тогда вышло. Повелись на подставу.

– Повелись. А как было не повестись, если приказ на зачистку крайнего дома пришел из отряда?

– Но я же докладывал, сапер, осматривая все здания аула, обнаружил «растяжку» перед крайним домом. И в ходе наблюдения за окраиной в этом доме не проявилось чье-либо присутствие. Нет же, приказ – снять «растяжку» и проверить хату.

– Вот и проверили…

В кухне воцарилась тишина, на бывших офицеров нахлынули воспоминания…

…Это было год назад на Кавказе. В отряд поступила информация о выходе к одному из аулов на плато банды наемников. Боевой группой, находящейся недалеко от селения, тогда командовал капитан Власов, так как штатный командир находился на реабилитации после того, как подхватил желтуху и отлечился в госпитале. Соответственно, ему и пришел приказ на реализацию разведданных. Другими словами, на обнаружение, локализацию и уничтожение банды в районе аула, с обязательным условием недопущения гибели мирных жителей.

БМП-2 группы пошла к аулу. Остановились в балке, в трех километрах. Оттуда провели разведку вместе с сапером. По информации, поступившей в отряд от анонимного источника, банда намеревалась встать на ночной привал в ауле, так что торопиться было некуда, времени хватало все как следует посмотреть, согласовать и выполнить задание. Доклад разведчиков озадачил. Никакой банды в ауле не было. Один из местных сообщил – приезжали двое родственников семьи, недавно поселившейся в крайнем доме, и все. Власов приказал подойти к этому крайнему дому, и тогда-то сапер обнаружил «растяжку». Сняли ловушку, прошли к дому. Внутри никаких признаков жизни, ни машины, ни самих гостей. А вот «растяжка» была. Почему, для чего – непонятно.

Власов принял решение ввести группу в аул.

БМП прошли три километра за минуты. Встали у этого крайнего дома. Отыскали главу местной администрации, старейшину, который решал в ауле все вопросы вместе с главой. Вышли из домов мужчины. Тот, от кого поступил сигнал о банде, средних лет мужчина, подтвердил, что видел старый джип и двух мужчин, вошедших в крайний дом. Вечером же там была семья, дети во дворе играли, жена хозяина занималась скотиной. И ночью еще свет горел. Как джип уехал – а до этого один из приезжавших что-то делал недалеко от дома, выходит, ставил «растяжку», – света в доме уже не было.

Власов вызвал на связь командира отряда.

Того на месте не оказалось, ответил дежурный.