Глава 1

Ясное, будто за ночь вымытое и начищенное до блеска чьей-то заботливой рукой дневное светило едва лишь начало выползать из-за еще покрытых непроницаемым мраком горных пиков, когда железнодорожный экспресс «Огненная Стрела» причалил к платформе губернского городка Кряжска. Как обычно бывает в таких случаях, перед тем как окончательно остановиться, состав с минуту дергался, лязгая железом и сотрясаясь мелкой дрожью, будто норовистый скакун после забега на спринтерскую дистанцию. Наконец паровоз исторг из своих огненных недр финальный свист, более всего походивший на рев раненого зверя, после чего лязг и тряска окончательно прекратились.

И в этот момент до ушей пассажиров донесся усиленный мощными динамиками женский голос:

– Внимание! Ко второй платформе прибыл скорый поезд Царьград – Усть Великай! Стоянка пятнадцать минут! Пассажирам просьба не опаздывать! Будьте внимательны и предельно осторожны! Не оставляйте личные вещи и ручную кладь без присмотра! Повторяю...

Голос был препротивно визгливым, к тому же невыносимо гундосым, то ли его обладательница страдала хроническим воспалением носоглотки, то ли диспетчер специально делала так, чтобы досадить дрыхнущим на скамейках перрона бродягам, а заодно взбодрить отъезжающих и прибывающих граждан, дабы те не особенно расслаблялась и не забывали о том, что железная дорога – зона повышенной опасности.

После того как диспетчер перестала оглашать окрестности «чарующими» звуками своего скрипучего сопрано, в распахнутые настежь окна вагонных купе ворвался обычный шум перронной суматохи и неразберихи – непременных спутников коротких остановок поезда на промежуточных станциях и полустанках.

По большому счету, причин для волнения не было, ибо пятнадцать минут, отпущенные для стоянки поезда, были сроком, вполне достаточным, чтобы не только освободить вагоны от прибывших граждан и наполнить их отъезжающими, но еще и для того, чтобы все они без исключения успели с комфортом расположиться на своих местах согласно купленным билетам. Однако едва лишь какой-нибудь закоренелый домосед решает отправиться в путешествие на достаточно длительный срок и удаленное расстояние, в силу вступают совершенно иные законы, регламентирующие его поведение. Оторванный от своего родного дома, он тут же теряет былую степенность, начинает суетиться, манеры его приобретают налет задиристой скандальности. Без малейшего раздумья он готов толкаться, распихивая женщин и детей, вступать в пререкания с кем угодно и по самому незначительному поводу. Откуда что берется? Но стоит этому субъекту добраться до своего места в купейном или плацкартном вагоне, он вдруг опять становится все тем же добродушным милягой-парнем, каким его знают родные, знакомые и соседи. Он сразу же принимается выкладывать на стол жареную курицу, вареные вкрутую яйца, домашние пироги, сало и прочие кулинарные изыски, коими его с избытком обеспечила благоверная супруга, и начинает усиленно потчевать всех без исключения соседей, включая тех, с кем совсем недавно был готов вступить в банальную драку за право первым оказаться в вагоне.

Именно в такую катавасию ненароком угодил один молодой человек, которого угораздило немного задержаться в вагоне поезда для того, чтобы самым достойным образом попрощаться с двумя юными особами женского пола, чей милый щебет в значительной степени скрасил его трехсуточное путешествие от столицы до губернского города со странным названием Кряжск. Когда он, весело помахивая чемоданчиком и приличных размеров сумкой, вошел в тамбур, чтобы наконец-таки покинуть вагон, его едва не смела ворвавшаяся внутрь поезда оголтелая толпа личностей, жаждущих как можно быстрее застолбить и обжить свои законные места. На мгновение в голове юноши возникла забавная мысль, что, подчиняясь какому-то странному порыву, все население загадочного Кряжска решило в одночасье покинуть свой город и обосноваться где-нибудь в другом месте.

Через какое-то время юноше все-таки удалось протиснуться мимо мужчин, увешанных различной поклажей, весьма жеманных молоденьких и пожилых дамочек, от которых за версту разило свежим духом дремучей провинции, вперемешку с запахом дешевых духов, а также горланящей на все лады разновозрастной детворы.

Оказавшись на свежем воздухе, он подошел к одной из скамеек и, поставив чемоданчик на каменную брусчатку перрона, ловким движением свободной руки очистил сиденье от пребывающего в полусонном забытье типа откровенно маргинальной наружности. На освободившееся место юноша тут же взгромоздил свою ручную кладь и начал одергивать полы слегка помятого в недавней толчее френча.

Бродяга спросонья попытался было выразить свое недовольство, но, разглядев на плечах незнакомца новенькие погоны поручика, а на его петлицах изображение Святого Афанасия, поражающего копьем многоголовую гидру, тут же испарился, только его и видели. И не зря, поскольку каждому сознательному жителю империи известно, что Святой Афанасий – испокон веку является незримым покровителем всех блюстителей правопорядка, начиная с какого-нибудь распоследнего городового и кончая самим министром Внутренних Дел Великой Рутании.

Действительно, молодой человек был самым настоящим полицейским. Мало того, выпускником Высшей Школы МВД, получившим не далее как неделю назад погоны полного поручика, а к ним назначение на должность следователя. Единственное, что какое-то время омрачало настроение нашего героя, было то, что ему, отличнику учебы и боевой подготовки, не нашлось места в Царьграде. Однако очень скоро он решил для себя, что от добра добра не ищут – мол, и на периферии есть масса возможностей проявить себя с самой лучшей стороны. Тем более что богатых родителей или влиятельных родственников у него не было, а значит, перспективы его карьерного роста в Царьграде были весьма сомнительными. Таким образом, сама судьба подбрасывала ему шанс пробиться из низов к вершинам власти, без участия всяких там благодетелей и покровителей. Вот такие похвальные мысли присутствовали в голове нашего героя в тот момент, когда его нога ступила на перрон губернского города Кряжска – древней столицы легендарного Синегорья.

Точно в назначенное время все еще заспанные проводники втянули лестницы внутрь вагонов и захлопнули двери. Паровоз протяжно ухнул, подобно гигантскому филину, и, с шумом выпуская пары, начал постепенно набирать ход, влача вслед за собой дюжину пассажирских вагонов.

Когда окошко с машущими ему изо всех сил своими платочками девицами – то ли подружками, то ли дальними родственницами – плавно проплыло мимо молодого человека, он помахал им рукой в ответ и, проводив взглядом удаляющийся поезд, направился к стоянке таксомоторов, расположенной на привокзальной площади.

Пока господин поручик бодрой походкой следует в направлении привокзальной площади, нам стоит поближе познакомиться с этим человеком. Как уже отмечалось, это был совсем еще молоденький выпускник Школы Министерства Внутренних Дел – высшего учебного заведения, обеспечивающего всю Рутанию кадровыми офицерами полиции. Был он высок, ладно скроен, по-военному коротко стрижен. Лицо его было открытым, весьма располагающим: высокий лоб мыслителя, большие умные глаза, породистый нос с едва заметной горбинкой, не большой и не маленький рот, четко очерченный волевой подбородок. Поддерживающая его голову могучая шея покоилась на мощных плечах, ширине коих мог бы вполне позавидовать иной цирковой борец. Ярко-зеленый цвет глаз юноши наводил на мысль о том, что в длинную вереницу его предков когда-то ненароком затесался один или несколько представителей лесного народа, но его сравнительно небольшие уши, правильной формы, напрочь опровергали эту гипотезу. Другими словами, это был великолепный образчик славного племени людей. Звали юношу Зенон Мэйлори.

Добравшись до привокзальной площади, наш герой нашел ее довольно пустынной. Прибывшая на поезде почтенная публика уже успела разъехаться по своим делам, а других пассажиров вокруг не наблюдалось, поскольку экспресс, следующий по маршруту Усть Великий – Царьград будет только к вечеру. Лишь двое сонных дворников без особого усердия мели гранитную брусчатку, да какой-то мужичок неопрятного вида, заметив Зенона, стал поспешно улепетывать в направлении ближайшей дубовой рощицы. По всей видимости, он имел за душой кое-какие грешки, иначе к чему бы ему бояться представителя правоохранительных органов? В другое время Зенон, следуя профессиональному долгу, обязательно догнал бы бродяжку с целью проведения «дознавательных мероприятий», но сейчас ему было необходимо срочно попасть в город. К тому же он еще не успел получить официальную должность, поэтому считал неэтичным вмешиваться в дела местной полиции.

На стоянке таксомоторов обнаружилось всего одно-единственное транспортное средство. Столетней давности «Дэнновэр», сотрясаясь мелкой дрожью, попыхивал паровым агрегатом. За рулем, дымя трубкой, сидел гном довольно пожилого возраста и с равнодушной миной на бородатой физиономии ожидал, когда клиент немного оклемается от вида столь древнего раритета на колесах и наконец-то «клюнет». Поскольку других таксомоторов поблизости не наблюдалось, бородач был спокоен, словно удав, загипнотизировавший своим взглядом кролика, ибо наверняка знал, что жертва от него никуда не ускользнет.

Нужно отдать должное выдержке нашего героя. Он довольно быстро пришел в себя и, подойдя поближе, обратился к водителю:

– Э... Доброе утро, уважаемый!

– Привет, служивый! – услышал он в ответ грубый бас таксиста. – Куда надыть? Садись, вмиг подбросим.

– А это, – Зенон опасливо указал рукой на обшарпанный капот локомобиля, – в состоянии проехать хотя бы сотню метров?

– Не боись, паря! Мой «Крылатый Дракон» лишь с виду такой неприглядный. Залазь! Прокачу с ветерком. Не пожалеешь. Он хоть и старый, но не уступит современным тачкам. Я на нем в пятьдесят шестом континентальный Кубок Кленового Листа в легкую выиграл...

– Извиняюсь, уважаемый... э...

– Торвальд, зови меня Торвальд или дядюшка Торвальд. – Общительный гном широко улыбнулся, продемонстрировав юноше два ряда прокуренных до черноты зубов. – Меня в городе почитай всякая собака знает. А тебя-то, сынок, как кличут?

Зенон, в свою очередь, представился, а заодно поведал горному карлику о цели своего визита в Кряжск.

– Так тебе нужно в самый центр, дорогой ты мой, – еще шире ухмыльнулся гном. – Пешкодралом туда далековато будет. Залазь, паря, не боись, с ветерком подбросим и лишнего не возьмем – заплатишь точно по счетчику!

– А сколько примерно это будет? – поинтересовался Зенон.

– Марка серебром!

Цена показалась молодому человеку вполне приемлемой, и, поскольку иного выхода у него не было, он не без внутреннего содрогания уселся рядом с водителем, предварительно закинув свой небогатый скарб на заднее сиденье. Сразу же после этого древнее, как его владелец, транспортное средство, занявшее лет сто назад первое место на каких-то континентальных гонках, пару раз чихнуло, еще сильнее затряслось и... заглохло.

– Вот стервь падучая! – смачно обругал своего железного коня дядюшка Торвальд. – Еще вчерась хотел поменять саламандру, да руки как-то не дошли. Погодь, паря, чуток. Щас мы с ей разберемся. Машинка хоть и не новая – вмиг домчит куда надыть.

С этими словами гном покинул водительское кресло и, подойдя к капоту, сноровисто откинул крышку. Покопавшись минут десять в недрах локомобиля, он радостно воскликнул:

– Жива, падла, растуды ее в каюк! Щас немного увеличим подачу пара в котлы, и можно ехать.

И действительно, стоило только гному вновь вернуться на прежнее место, машина, как ни странно, завелась и, мелко подрагивая всем корпусом, тронулась с места...

Кряжск оказался пыльным провинциальным городишкой, широкой полосой раскинувшимся вдоль побережья весьма обширного озера Кугультык, что в переводе с орочьего означает «бездонное». Издревле этот пресноводный водоем служил источником пропитания для различных племен, обитавших в этих местах. Десятки пород промысловых рыб, ракообразные, водоросли, из которых до сих пор извлекают весьма ценный пурпурный краситель, жемчуг пресноводных моллюсков – вот небольшой перечень того, чем одаривает окрестных жителей озеро Кугультык. В наше время основным товаром, которое производит местная промышленность, является речной жемчуг, выращиваемый на специальных фермах. Также знаменитый кугультыкский омуль пряного посола, десятки тысяч бочек которого ежегодно отправляются по железной дороге во все концы необъятной Рутании и за ее пределы. Сам Кряжск едва ли не превосходит многомиллионный Царьград по площади, хоть и насчитывает всего-то около сотни тысяч жителей. Это оттого, что столь популярное в столице многоэтажное строительство жилых зданий сюда еще не докатилось. Поэтому предприимчивые кряжцы не только живут в частных домах, но позволяют себе иметь в черте города приличных размеров приусадебные участки, за счет которых обеспечивают свои потребности в овощах и фруктах, а также яйцах, молоке и мясе. Мало того, излишки сельскохозяйственного производства свозятся на местные рынки, где с радостью раскупаются ушлыми снабженцами артелей золотодобытчиков, охотников и лесорубов, ведущих постоянный или сезонный промысел в Синих горах. Все это, включая массу подробностей, кои мы опустили по причине их малой значимости, между делом поведал молодому человеку словоохотливый водитель.

Обещание таксиста «домчать вмиг» растянулось на целых сорок минут, а могло бы занять еще больше времени, если бы Зенон Мэйлори не обратил внимания на то, что они уже в третий раз проезжают мимо одного и того же трактира. Затем по другим приметам он понял, что ушлый водитель, выражаясь профессиональным языком незаконопослушных граждан, «разводит клиента на бабло». Пришлось Зенону внятно и со знанием дела растолковать излишне предприимчивому водиле, какими статьями уголовного кодекса в данный момент тот пытается манкировать и какими неприятными последствиями могут грозить ему эти его «милые шалости». Как только до мозгов дядюшки Торвальда дошло, что его маленькая хитрость не является секретом для другой заинтересованной стороны, локомобиль на первом же перекрестке свернул вправо и через пять минут «Крылатый Дракон» подъехал к парадному подъезду полицейской управы.

Несмотря на то что на счетчике таксомотора не «накапало» и половины вышеозначенной суммы, Зенон все-таки вручил дядюшке Торвальду ранее оговоренную марку серебром.

– Это тебе за экскурсию по городу, – отмахнулся от протянутой сдачи юноша и, подхватив чемодан и сумку с вещами, напоследок сказал: – Ну, бывай, уважаемый Торвальд! Не обессудь, но теперь я лично стану за тобой приглядывать, и, ежели чего... Короче, сам понимаешь.

Пробубнив в ответ что-то невразумительное, гном утопил педаль акселератора до пола так, что древнее транспортное средство рвануло с места, подобно застоявшемуся в стойле резвому скакуну.

Отпустив такси, Зенон поставил чемодан на вымощенную все той же гранитной брусчаткой мостовую и огляделся вокруг.

Трехэтажное, облицованное каким-то камнем серого цвета здание полицейской управы Кряжска фасадом выходило на главную площадь, именуемую Площадью Согласия, абсолютно пустынную в столь ранний час. Нетрудно догадаться, что это место было сосредоточием административной жизни города, поскольку здесь же находились здания мэрии, торговой палаты, главного фискального управления и, конечно же, резиденция генерал-губернатора, а также прочие госучреждения. В центре площади, в окружении четырех действующих фонтанов, на гранитном постаменте высотой в рост человека возвышалось трехметровое бронзовое изваяние какого-то мужчины в полном боевом облачении древнего витязя. Поза воина представляла собой весьма динамичное зрелище: он был весь в поступательном порыве, высоко над головой вознесено широкое лезвие двуручного меча – вот-вот опустится на голову невидимого врага. Дополнительную динамику статуе придавал заброшенный за спину щит, который как бы парил в воздухе, явно не поспевая за своим хозяином. Скульптурное изображение произвело положительное впечатление на нашего героя, и он минут пять простоял столбом, не отрывая взгляда от работы неведомого мастера. Единственным, что резало глаз и здорово мешало во всей полноте оценить масштабность замысла художника, были характерные следы жизнедеятельности пернатых на плечах, груди и голове бронзового воина. Зенону даже захотелось вытащить из кобуры табельный «ПП» и пару раз пальнуть в сторону гулькающей неподалеку стае сизарей. Но молодой человек все-таки удержался от ребяческой выходки – не хватало, чтобы его с самого первого дня зачислили в безнадежные шалопаи.

Однако очень скоро Зенон вспомнил о своем гражданском и профессиональном долге. Юноша подхватил чемодан и сумку и твердой уверенной походкой военного человека проследовал к парадному входу строения, обозначенного соответствующей табличкой с номером двенадцать, иными словами, к зданию полицейского управления губернского города Кряжска.

Кроме дежурного офицера – лысеющего мужчины лет сорока в погонах капитана, караульного КПЗ и трех заспанных рядовых полицейских Зенон Мэйлори там никого не обнаружил. Часовой, устроившись на стуле рядом с обитой железом дверью камеры предварительного заключения, спал самым бессовестным образом. Нижние чины, распушив усы, пили крепкий чай из граненых стаканов в алюминиевых подстаканниках вприкуску с колотым рафинадом. Дежурный за толстым пуленепробиваемым стеклом также баловался чайком, совмещая приятное с не менее приятным – чтением какой-то замусоленной книжицы.

– Капитан Каллит, – представился дежурный офицер. – Чем могу быть полезен, господин поручик?

Молодой человек в свою очередь назвал себя и доложил о цели своего прибытия.

Нужно отдать должное гостеприимству местных жителей – Зенона встретили как дорогого гостя. Без излишней бюрократической волокиты с проверкой удостоверения личности, сопроводительных документов, командировочного предписания и прочих бумаженций. Юношу попросту усадили за стол в караулке. И вскоре перед его носом непонятно откуда появились: стакан ароматного чая, блюдо домашних пирогов с разнообразной начинкой, половина каравая ржаного хлеба, тарелка с жареной бараниной, вареные вкрутую яйца, яблоки, груши и прочие кулинарные изыски. Все это на языке местных жителей называлось «попить чайку». Изголодавшийся с дороги молодой человек не стал манерничать и отказываться от угощения. Он пододвинул свой стул поближе к столу и, к вящему удовольствию аборигенов, отдал должное каждому из предложенных ему блюд.

Пока наш герой набивал желудок пирогами и мясом, дежурный офицер объяснил ему, что высокое начальство появляется в управе обычно часам к десяти-одиннадцати. Для оперов, криминалистов, дознавателей и прочих работников среднего звена рабочий день официально начинается с девяти, то есть только через час. Поэтому молодой человек, если пожелает, может немного вздремнуть в караульном помещении на топчане.