В этом приморском городке я оказался совершенно случайно. Так бывает. Отправишься куда-нибудь по делам, а непредвиденные обстоятельства спутают все карты. Что и получилось. Спешил в Монте-Лу, а якорь бросить пришлось, не доехав до города двухсот миль, в Нервилле. Всему виной мой авантюрный характер, помноженный на погоню за «жареным».

Я Фил Смит, репортер столичной газеты, которая пишет в основном о строительстве. Том Хэнк (это мой шеф) командировал в Монте-Лу на открытие нового стадиона. Тема мне была неинтересна, но задание есть задание. Я бы его, конечно, выполнил, да в общем вагоне разговорился с пассажиром из Нервилля. Тот, размахивая руками и тараща глаза, клялся, что в Нервилле половина города наблюдала НЛО. Более того, один неопознанный летающий объект ночью даже приземлялся. Жители звонили на центральное телевидение, но телевизионщики почему-то не поверили, и никто не приехал. НЛО улетел, но остались следы приземления. А это – сенсационный материал и отличная прибавка к моей не самой высокой зарплате.

Не поставив в известность толстого Хэнка, я выбрал форс-мажор. А как бы вы поступили? Какой-то очередной стадион или НЛО пришельцев? Победителей не судят…

В Нервилле никаких инопланетных следов обнаружить не удалось. Моим попутчиком, по описаниям, оказался местный чудик Дик Весли. Продавщица газет рассказала, что этому лохматику периодически грезятся всякие пришельцы, и он ими задурил головы всем в городке.

Но куда большей неприятностью оказался тот факт, что следующий поезд на Монте-Лу ожидался лишь через два часа, и на открытие стадиона я никак не успевал. Назад поезд был вообще только утром… Я позвонил шефу и честно во всём сознался. Хэнк выдержал паузу, что обычно не предвещает ничего хорошего, и бросил трубку. Интересно, что бы этот Фома сказал, окажись НЛО правдой?

В дурном настроении я побрел в сторону побережья, где снять жилье на ночь, по словам здешних советчиков, было дешевле. Пока ковылял, выпивохи одолели со своим враньем: дай им на кусок хлеба! Сам я не люблю попрошаек, считаю, что опускаться до протянутой руки – последнее дело. Человек в силах сказать «нет» любым обстоятельствам. Поэтому я советовал вонючкам не приставать к прохожим, а идти работать.

***

Устроиться на ночлег оказалось действительно несложно, поэтому уже вскоре я стоял в дверях двухэтажного аккуратного домика и договаривался о цене с его хозяином. Еще через какое-то время, оставив свои вещи в уютной комнатке в мансарде, спустился скоротать вечер за бутылочкой белого вина.

Это был неплохой дом, а может, и лучший в Нервилле. Видно было, что его владельцы живут в достатке, не зная забот, чему я в душе даже позавидовал.

В летнем дворике располагался небольшой домашний кафетерий с парой-другой столиков. Лет пятидесяти седовласый хозяин за стойкой сосредоточенно протирал бокалы и негромко отдавал распоряжения светловолосой зеленоглазой девушке (наверное, дочке) – та весело их выполняла.

Вид на море, крики чаек и вино сделали свое дело. Я даже пожалел толстого Хэнка, который изнывал от духоты в городе. И когда дурное настроение уже было улетучилось, а веки после напряженного дня начали тяжелеть, в высокую калитку протиснулся один из тех оборванцев, что приставал давеча на улице.

«Сейчас тебе тут обломится», – злорадно подумал я, посмотрев на хозяина. Каково же было мое удивление, когда хозяин не только не прогнал вонючку, но и велел Бетти (так звали девушку) собрать «гостю» что-нибудь из съестного.

– Спаси-и-ибо, господин Мартин, – протянул весело оборванец. – Господь не забудет вашей доброты…

– Подожди, на вот тебе еще, – передал хозяин купюру. – Бетти, проводи человека!

Удивленный такой заботой о пройдохе, я невольно хмыкнул.

– Наверное, я не самый дурной человек, и мне тоже бывает жалко сирых и убогих, – позволил я себе на правах клиента. – Но вы, господин Мартин, приваживаете бродяг совершенно напрасно. Постояльцам может не понравиться, да и ваши деньги не пойдут прощелыге впрок, поскольку он их тут же пропьет. Человек сам выбирает свою дорогу, так зачем его заставлять сомневаться в выборе, искушая хлебом и вином?

– Не скажите, – улыбнувшись, ответил Мартин. – Обстоятельства бывают сильнее человека, и от нас порой ничего не зависит. Например, бывает так, что кто-то куда-то держит путь, а оказывается совсем не там. Он бы и рад всё поправить, да поезд – ту-ту… И у человека потом – проблемы. Никогда не нужно спешить с выводами.

Я несколько удивился такой догадливости, ведь обстоятельствами своей вынужденной остановки ни с кем не делился…

– Что есть, то есть, – согласился я. – С такими окнами в расписании поездов ваш гостиничный бизнес, должно быть, процветает. И дай вам Бог… Но сравнивать меня и того голодранца, думаю, не совсем правильно. Всё-таки есть разница между прилично одетым путником и бродяжкой, у которого всё на лбу написано…

– Не знаю, не знаю, – задумчиво произнес собеседник, отставив в сторону протертый бокал. – Если бы я вам рассказал историю одного моего знакомого – он, правда, не из наших краев, но какое это имеет значение – то вы бы, уверен, изменили свое мнение.

– Попробуйте, – ответил я, отхлебнув еще вина.

Времени было хоть отбавляй, заняться нечем. А любопытная история на сон грядущий всё-таки интереснее попрошаек на побережье. Тем более для журналиста…

– Бетти! – крикнул Мартин, – принеси-ка нам еще бутылочку из кладовой.

Хозяин дома удобно устроился напротив меня в ротанговом кресле и, не дожидаясь возвращения девушки, начал свой рассказ. Его я привожу полностью. Вымысел же оставляю на совести рассказчика.

***

Знакомого Мартина звали Алекс Хок. Не думаю, что его действительно так звали, и не уверен, что имена других героев соответствуют действительности. Ибо зачем Мартину их озвучивать? Но суть не в этом…

Владелец небольшой, но вполне преуспевающей дизайнерской компании Алекс Хок раз в полгода мотался в головной офис с отчетами. Путь лежал из города Таврель в город Лузин (назовем их так) с пересадкой в окружном центре. Отправился Хок и той злополучной осенью…

Нужно сказать, у Алекса тогда пошла полоса неудач. Зачем-то спутался со своей секретаршей Кэт, а жена обо всём узнала. Алекс недоумевал – как могла узнать Марта? Лучший его друг и компаньон Джек Сименс успокаивал: мол, ничего страшного, Марта простит его и всё станет, как прежде. Тем более что Марте принадлежал энный пакет акций компании и удара по общему бизнесу никто не желал. Но конфликт зашел слишком далеко, речь уже шла о разводе. Хорошо еще, в семье не было детей, – каково детям переносить родительские дрязги? С таким вот настроением отправился Алекс в головной офис.

Добрался он до центра округа в полдень. На железнодорожном вокзале в одной из многочисленных кафешек перекусил сэндвичем и с недопитой бутылкой фруктовой шипучки привычно направился к билетным кассам.

В подземном переходе с цветочницами вдоль стен, бородатым бардом с гитарой, распевавшим «Один в поле не воин…», и выходами на платформы какой-то парень, спеша, видно, на свой поезд, налетел на Алекса. Выбитая из руки Хока бутылка, упав на бетонный пол, с грохотом разлетелась. В следующий миг Алекс увидел: прямо на него прет какой-то оборванец.

– Постой, – кричал он Хоку, как сумасшедший, – подожди!

Алекс тоже не переносил побирушек. От них так воняет, что сжечь хочется. А тут как раз такой грязнуля тянет к тебе свои лапы неизвестно с какой заразой и просит на выпивку. Еще чего? Алекс и так уже привлек к своей скромной персоне излишнее внимание и даже испытывал невольный стыд от взглядов приличных людей.

– Да отвяжись ты! – увернувшись от оборванца, буркнул Хок и поскорее шмыгнул в толпу зевак.

За спиной еще раздавалось: «Подожди, подожди…» – но Алекс уже находился у билетных касс в платном зале ожидания. У дверей – полицейский, а стало быть, дорога грязным и вонючим сюда заказана.

***

До поезда оставалось целых четыре часа. В голове – тяжелые думы: Марта, фирма, бизнес… А из репродуктора приятный женский голос уже в который раз приглашал на экскурсию по городу: «Дамы и господа, желающие принять участие в увлекательной поездке… Автобус ждет у западного выхода вокзала».

Никогда не участвовавший в подобных забавах, на этот раз Алекс решил развеяться, а заодно сократить время до уютного купе.

Желающих осмотреть достопримечательности города набралось не так уж и мало. Алекс подсел к блондинке в больших темных очках.

Эту даму он заприметил еще на подступах к автобусу. В красной мини-юбке она стояла в стороне от основной группы, кокетливо скрестив ноги, руки сложив так, будто ей холодно, а обнять больше некому… Когда Алекс увидел возле нее в конце салона свободное место, не раздумывая бухнулся рядом.

– Позволите? – спросил он нарочито развязным тоном.

Но блондинка лишь пожала плечами и отвернулась к окну. Правда, уже на пятой минуте поездки весело смеялась над пошлыми анекдотами попутчика.

Экскурсовод что-то увлеченно рассказывала о городе, улицах, площадях… Но два пассажира ее не слушали. Один флиртовал, другая отвечала благосклонностью, что в тот нерадужный день Алексу определенно импонировало.

За городом участникам экскурсии предложили размять ноги, посетив придорожное кафе.

Улыбчивые официанты полупустого заведения уже поджидали пассажиров. Алекс с Розой (так представилась попутчица) уединились за дальним столиком. Хок предложил шампанское за знакомство. Он вначале сбегал за наполненными бокалами, потом – за плиткой шоколада. Но уже после второго глотка почувствовал странное головокружение, голос Розы стал двоиться, троиться… А потом наступила темнота.

***

Очнулся Алекс от пронзительного холода. Голова гудела. Приподняв ее, Хок с ужасом обнаружил, что уже темно, а он – на обочине дороги у лесополосы. И ни экскурсии, ни Розы… «Документы! – резануло Алекса. – Деньги, телефон!» Ни портмоне, ни сумки с документами, ни телефона не было.

Покачиваясь, Алекс вышел на проезжую часть. Вдалеке светились огни какого-то селения. В голове проносилась нестройная череда мыслей. Первая – о том, что он дурак. Вторая – где он? А третья – что теперь делать?

Плюс к остальным не хватало еще и этой проблемы. Теперь главное – добраться до телефона и позвонить Джеку Сименсу, чтобы тот поскорее приехал и забрал Алекса домой. Вот уже будет злопыхать Марта… А может, наоборот, пожалеет? И это будет поводом для мира.

Как же Алексу стало тогда тоскливо. Сердце сжималось от этой тоски и от нахлынувшей жалости к себе. Хотелось поскорее извиниться перед Мартой, на коленях просить у нее прощения… Да, именно так и сделать, пошло всё к чертям…

– Что ты там сказал? – услышал вдруг Алекс неподалеку.

Увлекшись своими мыслями, Хок, видимо, не заметил, как говорит вслух, а бессвязная речь привлекла внимание какой-то компании на обочине дороги. И что-то Алексу подсказывало, что компания эта отнюдь не джентльменов.

– Извините, господа, это я не вам, – начал оправдываться Хок. – Меня тут обворовали… Не подскажете, откуда можно позвонить?

– Как не подсказать? – донесся в ответ хриплый пьяный голос. – Из телефонной будки. – Только за эту ценную информацию придется теперь заплатить.

Из темноты выступили несколько силуэтов, которые стали окружать Алекса.

– Денег, говоришь, нету, ну да мы костюмчиком возьмем…

– И туфельками…

Чья-то крепкая рука схватила Алекса сзади за волосы, еще несколько – стали срывать пиджак.

Алекс попытался вырваться. Но мощный удар чем-то тяжелым по затылку лишил его чувств.

***

Второй раз приходить в себя оказалось куда сложнее. Алекс понял, что он вблизи той же дороги, на той же осенней земле, в одних трусах и майке. От холода зуб на зуб не попадал, левый глаз не видел, волосы на затылке слиплись от крови. А багровая полоска света вдалеке говорила, что уже светает, и чтобы совсем не замерзнуть, нужно выбираться к людям. Но куда в таком виде?

Рядом с собой Алекс обнаружил какое-то тряпье, похожее на спортивный костюм, а неподалеку – драные кроссовки. Из-за своей патологической брезгливости Хок бы никогда не притронулся к таким вещам, но рассветный холод не оставлял выбора.

Натянув влажные от утренней росы штаны, куртку и не по размеру большую обувь, Алекс на четвереньках выполз на дорогу, подобрал какую-то палку (видимо, ею его и лупили) и, стуча зубами, побрел в сторону огней. Спасением сейчас были бы какие-нибудь добрые люди. И тут вдалеке вспыхнул свет фар.

– Боже! Ты услышал меня!..

Чтобы еще и увидел, Алекс, опершись на палку, застыл посреди дороги с поднятой рукой. И машина не промчалась мимо… Особенно Алекс обрадовался тому, что она оказалась полицейской, а в салоне находились два блюстителя порядка.

– Добрый вечер, го-господа. Или утро, – начал было Хок, хромая к автомобилю. – Спасибо, что притормозили…

– Стой, где стоишь, и брось дубину! – раздался в ответ грозный окрик. Из распахнувшейся двери на землю опустились ноги в форменных брюках.

– Я из Тавреля, – продолжая ковылять к машине, объяснял Алекс, – меня тут избили, забрали все деньги и до-документы.

Один из полицейских подлетел к Алексу, и удар резиновой палкой пришелся по почкам.

– Что вы делаете? – опускаясь на колено, вскрикнул Хок. – Я буду жаловаться!

– Еще угрожать будешь, гаденыш! Лучше расскажи, чем ты в доме господина Франца занимался.

– И куда деньги дел, – добавил вылезший из машины второй. – Слышь, Ник, врежь ему еще, чтобы был покладистым.

– Какого еще Франца?! – не понимал Алекс. – Вы меня с кем-то путаете!

– Неплохое алиби, Ник!

– Отличное, Сэм! Жаль только, что ночной гость господина Франца был в таких же шмотках. Или, может, скажешь, всё это нашел?

– Ну да, именно так всё и было… Я же и объясняю… Надо скорее задержать преступников…

Полицейские засмеялись, и по спине Алекса прошлась очередная серия ударов.

– Давай его в машину, в полиции не захочет травить байки.

***

В тесной холодной камере с небольшим зарешеченным окошком под потолком уже находился один человек. Это был светловолосый кудрявый паренек лет восемнадцати. Лежа на скамейке, он пытался согреться под большой газетой, но печатного СМИ не хватало на всё тело, и парень никак не мог устроиться. Увидев нового постояльца, незнакомец оживился.

– Добро пожаловать на наш курорт. Солнце сегодня сильно шпарит. Вот пытаюсь укрыть плечи, чтобы не сгорели.

– На, согрейся, – Алекс снял с себя подсохшую на теле спортивную куртку и бросил шутнику.

– Спасибо, конечно, – оценил парень жест. – Признаться, я совсем уж окоченел. А ты как же?

– Меня она уже выручила.

– Том Блэкит, – протянул молодой человек Алексу руку. – Можно просто Черныш. А тебя?

– Вчера был Алексом Хоком, директором одной компании. Пока не поехал по делам, а по дороге не ограбили… Документов нет, а полицейские с кем-то перепутали и обвиняют теперь в каком-то криминале…

– А как же ты хотел? Встречают-то по одежке… Да не волнуйся. Сейчас личность установят и отпустят. В отличие от меня.

– А с тобой-то что?

– Долго рассказывать. Если в двух словах, то подставил нехороших людей, а у тех всё схвачено. Теперь вот отправлюсь за решетку. Могу рассказать, если интересно…

Черныш был сиротой. После смерти родителей его с младшим братом Брюсом забрала на попечение тетка. Но братья сбежали от жадной родственницы, которая попрекала каждым куском хлеба. Их воспитывала улица. Благодаря улице Черныш уже дважды побывал в местах заключения для подростков. Оба раза брал на себя грехи своих опекунов-бандитов.

Вернувшись в последний раз из колонии, Черныш узнал, что брат нуждается в операции по удалению раковой опухоли. В частной клинике Том заплатил деньгами, которые одолжил у местного гангстера Фуфлона. Это за его дружков он отбывал срок… Но потребовалась повторная операция, и врачи запросили еще. Фуфлон мог добавить, но не добавил. Брюс умер в клинике, а заплаченные деньги никто назад уже не отдал. Фуфлон посочувствовал Чернышу, но долг потребовал вернуть. За душою Тома не было ни монеты. Тогда Фуфлон предложил отработать.