2

– Ну что? – за ужином опять спросила его с ухмылкой жена. – Ельцина-то защищать собираешься или нет? – я что-то не поняла. Собираешься ехать баррикады у Белого дома строить? Конституцию оберегать?

– Какие баррикады? от кого? Опомнись, – растерянно ответил поморщившийся Вадим, машинально овощной салат пережёвывая, а сам при этом весь в себя погрузившись, в думы свои невесёлые. – Разве ж они смогут спасти от спецназа? – группы “Альфа”, или группы “Вымпел” той же. Спектакль какой-то, цирк-шапито прямо, как ты сама же и окрестила всё это чудачество… Да и кого защищать, непонятно? Кто на этого придурковатого Ельцина нападает-то? кому он, прохвост неугомонный, нужен?… Стал президентом России пару месяцев назад, получил что хотел, Горбачёва по носу щёлкнул, из-под него наполовину выползя. Ну и живи – не тужи, казалось бы, пей любимую водку вёдрами у себя на даче… Нет, ему всё мало и мало. Всё никак не уймётся, не успокоится, паразит. Столько лет уж страну и народ баламутит…

После ужина не находивший места Стеблов опять включил “Океан”, без всякой надежды, впрочем, что снова там что-то на коротких волнах услышит.

«Давно уж, небось, приехали и забрали всех поголовно, и уже на Лубянке допрашивают, “хвосты” паренькам крутят, яйца каблуками щемят», – растерянно думал он, к приёмнику припадая… Но какого же было его удивление, когда на той же самой волне он услышал уже знакомого диктора с неведомой радиостанции “Эхо Москвы”, всё так же истерично и настойчиво призывавшего надтреснутым от усталости голосом собираться и ехать на защиту Ельцина и демократии, уверявшего радиослушателей, что к ним-де всё так же ломятся и стучат, да достучаться и вломиться вроде бы пока не могут; но это всё временно, дескать, что вот-вот их всех арестуют и поставят к стенке свирепые сотрудники из ЧК. Это как пить дать. Но они этого будто бы не боятся, будто бы до безрассудства смелые…

«Тут что-то не так, слушай, лажа какая-то стопроцентная, а может просто – брехня, – подозрительно подумал Стеблов, с недоверием приёмник опять выключая. – У нас что, КГБ разучился уже работать, что ли? или дверь не могут сломать, чтобы парней скрутить и заткнуть глотки?… Их же пару-тройку часов назад собирались арестовать, отчаянных журналистов этих, – и всё никак не арестуют. Хотя они уже и координаты в прямой эфир выдали, улицу свою назвали… Или же до Тверской-Ямской чекисты добраться никак не могут с Лубянки за целый день? Почему?… У них там что, у оперативных работников, машин уже нет? или бензин у всех разом кончился?…»

Когда он часов в десять вечера, не утерпев, в очередной раз включил “Океан”, и опять услышал там того же самого парня, что настойчиво призывал москвичей собираться и ехать на защиту Белого дома, при этом ещё и нагло продолжая врать в эфир, что к ним-де в квартиру чекисты ожесточённо ломятся, и вот-вот ворвутся и всех повяжут до одного, – тут уж Вадим не выдержал: взорвался негодованием и полную волю чувствам дал, со злостью выключая приёмник. Он, помнится, от души выругался тогда и обложил по матушке невидимого “отчугу-агитатора” из радиоэфира: «Кому другому мозги засерай, дружок, кто помоложе и поглупей, – с ядовитой ухмылкой сквозь зубы прошипел на того. – А нам не надо! Мы – люди грамотные!…»

Ему вдруг стало ясно как Божий день, что это “Эхо Москвы”, единственная незакрытая радиостанция на всю страну, – стопроцентно подсадная и вражеская, как и “Голос Америки” из Вашингтона, или английская “Би-Би-Си”. И создана она была, скорее всего, для одной-единственной цели – собрать у Белого дома побольше одураченных москвичей. Чтобы те обеспечили моральную поддержку и прикрытие забузившему в очередной раз Ельцину… И никакие чекисты к ним на самом-то деле не ломятся и не ломились никогда: это всё байки, рекламная пыль, чтобы людям мозги запудрить.

Больше он после этой догадки-прозрения приёмник включать не стал, ещё сильнее вознегодовав против взбалмошного прохвоста Ельцина, за спиною которого такие тёмные силы стояли, которым даже и советский КГБ не страшен был…

3

Уже перед самым сном, часов в одиннадцать вечера, к ним в дверь неожиданно позвонил сосед Николай и, извиняясь за поздний визит, настойчиво позвал Вадима выйти с ним покурить на лестничную площадку – для разговора. С Николаем этим Стеблов работал в одном институте, только в разных отделах. Они приятельствовали лет восемь уже, симпатизировали друг другу, ежедневно встречались и подолгу беседовали в курилке, новости обсуждали; вместе участвовали в ДНД, Москву по вечерам патрулировали; вместе же несколько лет назад в жилищный кооператив вступили, а, купив себе и семьям своим квартиры и поселившись на одной лестничной клетке, стали почти ежедневно общаться и на работе, и дома – семьями уже дружить, имея, к тому же, ещё и детишек-ровесников…

– Ну-у, ты слышал, надеюсь, что в нашей стране-то делается? – сразу же спросил он вышедшего в коридор Вадима, ещё даже и сигарету не успев закурить, спички достать из кармана. – Представляешь себе, какая заварилась каша!

– Слышать-то я слышал, Коль, да только ничего понять пока не могу, – виновато ответил Стеблов. – Ты хоть мне растолкуй теперь, что в Москве происходит. Кто там “наш”, кто – “не наш”. Кто – “красный”, кто – “белый”. И на чью сторону, соответственно, становиться, за кого в драку вписываться. А то ведь я весь день с ребятнёй на пляже был. Вернулся к ужину, а тут такое твориться!… От жены добиться ничего не могу: ей политика до одного места, сам знаешь. Кинулся к телевизору – там “Лебедей” запустили по всем каналам, хоть плачь. Радио не работает – мрак! Так что давай рассказывай, что успел узнать. Ты же, в отличие от меня, не в отпуске: на работу ездишь, с умными людьми общаешься, газеты утренние читаешь. Расскажи, что в институте-то у нас говорят про всё это?…

Соседа долго упрашивать не пришлось последними новостями поделиться: для этого, собственно, он и пришёл к Стеблову. Прикурив сигарету и затянувшись нервно, он, клубы дыма из себя выпуская, стал торопливо рассказывать всё, что знал: что с самого утра, оказывается, в стране было объявлено чрезвычайное положение в связи с резким ухудшением внутриполитической обстановки, и в десять утра по телевизору выступили члены Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению во главе с вице-президентом Янаевым. Он-то и объявил громогласно, что для предотвращения развала СССР и в связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым М.С. своих прямых обязанностей, он, Янаев Г.И., в соответствии со статьёй 127-7 Конституции СССР берёт на себя всю полноту власти. А значит, становится исполняющим обязанности президента СССР и вводит военную технику в Москву для охраны особо важных объектов. Всё. После этого заявления, добавил сосед, телевизоры сразу и выключили.

– Зачем? – недоумённо произнёс Стеблов, не понимая последнего действа… и потом, подумав, спросил, переваривая услышанное: – А кто на этой пресс-конференции помимо Янаева был, не помнишь? кто ГКЧП возглавил?

Сосед назвал восемь фамилий главных организаторов ГКЧП, которых показывали по телевизору:

“Бакланов О.Д. – первый заместитель председателя Совета Обороны СССР, Крючков В.А. – председатель КГБ СССР, Павлов В.С. – премьер-министр СССР, Пуго Б.К. – министр внутренних дел СССР, Стародубцев В.А. – председатель Крестьянского союза СССР, Тизяков А.И. – президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, Язов Д.Т. – министр обороны СССР, Янаев Г.И. – и.о. Президента СССР”.

Все были люди известные и достойные, наделённые высшими властными полномочиями. Все как один – патриоты, за исключением чекиста Крючкова, который, пусть только и на словах, но тоже патриотом себя называл и позиционировал.

– Так они что, – Стеблов внимательно и в упор смотрел на соседа Кольку, пытаясь будто бы дальнейшие события предугадать, – Горбачева с трона скинуть собрались что ли?

– Не знаю. Наверное. Ближайшее время покажет.

– Да правильно решили мужики, молодцы! Давно пора этого гниду продажную выгнать и посадить – за всё то, что он, негодяй, со страною сделал.

–…Пора-то оно пора. Это верно, Вадим, кто спорит, – Николай усмехнулся, прищурился глубокомысленно, потупился и ещё гуще дымом на весь коридор зачадил. – Только… только там ещё и с Ельциным разобраться надо будет, не забывай, который тот ещё геморрой, с потрохами купленный… И тоже сдаваться без боя не собирается, гад. Слышал, небось, какую бучу-то уже поднял, едва появившись в Москве после прилёта из Казахстана от Назарбаева? Выступил после обеда с заявлением – американцы его, говорят, м…дака безпалого, перед тем накачали-науськали, – что он-де не поддерживает ГКЧП, считает членов его узурпаторами и самозванцами, отказывается им подчиняться и всё такое. Ну и призывает жителей Москвы поддержать его в этом неподчинении, прийти на защиту Дома Советов – то есть на его, президента Ельцина, защиту. Ты его, засланного казачка, защити, а он потом с Россией тоже, что и Горбачёв с СССР сотворит: камня на камне уже и от РСФСР не оставит. Молодец, хорошо придумал на пару со своими американскими руководителями. Раздолбай!