Цитаты из книги «Нью-йоркский обход»

Ужас заглушается рутиной, усталостью, заполнением бумажек, отвлеченным интеллектуальным любопытством («интересный случай»), инстинктом самосохранения

Все в порядке вещей. Смерть вплетается в жизнь, обступает ее со всех сторон.

Я усвоил мысль Достоевского о том, что самое бесчеловечное — это объявить человеку срок.

Четверть века спустя краснокирпичные фасады Квинса, воскрешающие в памяти тот домашний запах, действуют на меня так же, как печенье «мадлен» и цветы боярышника — на состарившегося мальчика из Комбре.

«Все, что может случиться, случалось уже с другими»

Легче пребывать в неведении, чем заставить себя что-то сделать; лень — союзница малодушия

Буенос диас, Эльба! Комо сэ сиенте? Комо сэ сиенте эста маньяна?» 3

как известно, люди склонны прощать жулику его жульничество, если верят, что в глубине души он — добрый малый.

В одном известном интервью Иосиф Бродский рассказывал, как когда-то, еще в первые месяцы эмиграции, сидя за рабочим столом, он потянулся за словарем и вдруг понял, что

оттепели…» Для моей мамы шестидесятые (школьные) годы — золотой век человечества, а Москва того времени — эталон, по которому оценивается любой новый географический пункт.