Отзывы на книги автора «Александр Соловьёв»

Как мы представляем себе окружающий мир? Что за вопрос? – скажет кто-то. Мир – это совокупность предметов, явлений и взаимосвязей между ними. Абсолютно верно. Но сколько этих миров?
Приведу пример: каждый из нас – кто чаще, кто реже – видит сны, и я ни для кого не открою Америку, если скажу, что мир сновидений отличен от обычного мира, в котором мы живем. Реальность в мире снов другая. Смена явлений, способ передвижения в пространстве, построение и трансформация образов – все происходит по другим законам – законам сновидений. Законы эти не действуют в мире нашего бодрствования. Просыпаясь, мы понимаем, что видели сон. Фактически мы допускаем существование двух реальностей: мира снов и мира бодрствования. И с этим вряд ли поспоришь, потому что такое восприятие можно назвать шаблонным, и мы совершенно спокойно подстраиваемся под него. Но, наряду с этим, все мы прекрасно понимаем, что шаблон – это нечто весьма упрощенное, среднее арифметическое, что ли. Но между чем? Где тогда его полюса? Мы охотно используем персональный компьютер для общения, к примеру, с друзьями в Интернете, и при этом не владеем ни одним из языков программирования. Без их существования такое общение было бы невозможным, просто нам совершенно необязательно знать их. И мы охотно не знаем: зачем париться, усложнять себе жизнь? Мы преспокойно согласились с существованием двух реальностей: сна и бодрствования, потому что с ними сталкивались в своей повседневной жизни. Причем реальность бодрствования является явно приоритетной и довлеющей, с реальностью сна мы просто вынужденно соглашаемся: да, есть такая, куда от нее деваться? Но сны открывают нам дорогу в иной мир и доказывают, что мир, который мы считаем единственным, является лишь одним из множества параллельно существующих миров! Мы способны при определенных способностях и обстоятельствах проникать в них (подобно тому, как человек засыпает или программист создает для пользователя удобный интерфейс). Если рассматривать только материальную составляющую мира, трудно объяснить этот процесс, но все мы знаем, что материя без энергии – только часть нашей жизни (лампочка без электричества, самолет без топлива…). Если мы научимся воспринимать энергетическую сущность предметов и явлений, мы сможем путешествовать в иные миры.
Как раз об этом и идет речь в книге Александра Соловьева «Мятежник Хомофара». В представлении автора Вселенная – это энергия, и три ее составляющие – Время, Пространство и Сознание положены на персонифицированную, как в мифе, отрицательную бесконечность. В образе Вадима Расина автор раскрывает перед нами возможность восприятия других миров и описывает процесс путешествия по слоям подсознания внутрь себя, дает понять, из каких составляющих формируется наше подсознание. Автор выбрал довольно оригинальный способ реализации некоторых теоретических и практических предпосылок главного героя к познанию своей роли в формировании окружающей его Вселенной и выполнению своей миссии. Феномен главного героя стал связующим звеном между реальностью мира повседневного и невидимым миром сверхъестественного, с которым, в силу его способностей, ему пришлось столкнуться. Автор поставил перед собой задачу сделать процесс путешествия вглубь Вселенной доступным каждому читателю, поскольку эта сфера нашей жизни представляет для человечества особый интерес. А, поскольку все мы, по большому счету, люди с рациональным складом ума, «Мятежник» вполне может вызвать шок представленной в нем структурой мироздания и системой взаимодействия глубоких слоев нашего подсознания. Так что если вы прочитали книгу и ощутили «де-жа-вю» - ничего страшного, это всего лишь значит, что вы – Посвященный!

ХОМОТРОФЫ: русский хоррор или новая антиутопия?

Вид пустынного городка, в который попадает герой, напоминает ему старинный пожелтевший фотоснимок. Странные вещи творятся вокруг: люди прячутся по домам; безобразная старуха, у которой поселился, внушает страх; сосед по комнате смахивает на идиота. Городок – скопление серых домишек-бараков – как бы прирос к мрачному полиуретановому заводу, и нельзя вырваться за пределы невидимой стены. Ночью герою снится большая хищная луна и собственная казнь. Наутро удается устроиться на работу в канцелярию того самого полиуретанового завода, ведь надо как-то выживать… Страсти накаляются, пора бы начать бояться. Но нет, это не хоррор. Вас не отошлют к голливудским «ужастикам» или к нескончаемой рефлексии «а-ля дядюшка Кинг». Похоже, авторы (Ю.Скуркис, А.Соловьев) вовсе не ставили задачи вызвать у читателя животный страх перед неизвестным. После того, как он, читатель, отождествившись с героем, погружаются в пароноидальную атмосферу города-ловушки, ему показывают возможные варианты спасения.

Тут в самый раз попытаться дать определение жанру. Скорей всего, это синтез социальной фантастики и мистики, ибо объяснимое и необъяснимое в книге органически переплетены.

Аппарат управления полиуретанового завода – это пищевая пирамида, на вершине которой сидит Главный Хомотроф (буквально: людоед), пьющий страх из душ подчиненных, а те, в свою очередь, делают то же самое со своими подчиненными – и так вплоть до низших звеньев. Узнали? Да ведь это ни что иное, как гротескная модель любой крупной современной корпорации. Все, что связано с процессом «хомотрофии» – царящие порядки, невидимая стена вокруг города, ритуалы, поведение персонажей – постепенно объясняются с точки зрения логики. Перед нами – антиутопия! Сверхъестественные существа (оборотни-менги, призраки убитых клерков, начальники-хомотрофы) разоблачены, их истории рассказаны в соответствии с законами жанра фантастики. Это рациональная часть произведения.

Но есть и мистическая, иррациональная, составляющая (мистика – ученье о таинственном, загадочном, сверхъестественном, о сокрытом, иносказательном смысле и значении обрядов веры). Есть грань, за которую невозможно переступить, есть некая темная сила, суть которой необъяснима. Пока мы заняты действием, осознание глубинного инфернального зла, породившего корпорацию хомотрофов, как бы временно отодвинуто в сторону, но оно лишь ждет своего часа, чтобы в самом финале неожиданно выйти на сцену и навалиться властно, неумолимо и беспощадно, меняя реальность и не оставляя больше надежды на спасение.

Неискушенный читатель сразу и не разгадает, на что замахнулся автор. Довольно простые обороты речи, общество дикарей, загнанных обстоятельствами в подземелье… И вот на арену выходит некий Враг. Кто он? Примитивная «железяка», поставленная кем-то, чтобы следить за порядком? Или нечто высшее? В ходе действия романа образ врага трансформируется, ибо он претерпел долгий, как сама эволюция, путь развития. В сознании главного героя – дикаря Сигурда – абстрактный враг постепенно оборачивается могущественным богом-кинготом.
Предложенная А.Соловьевым модель мира вполне претендует на оригинальность: правит не святая троица, и даже не тайное общество иллюминатов, а кучка могущественных сверхсуществ: они обрели вечную жизнь, но не могут найти способ сосуществовать! Враг циничен, он подвергает опасностям мир главного героя и, по мере расширения границ последнего, становится все более могущественным.
У примитивных существ – примитивные цели, но, чем большего уровня развития они достигают, тем сильнее трансформируются их ценности, цели и потребности. Более сильные и продвинутые начинают эксплуатировать сообщества себе подобных, но более слабых, в корыстных целях. Время от времени они с особым цинизмом и рвением принимаются решать свою проблему – достижение могущества. Познавший его вкус уже не может остановиться. Ум становится изворотливым и извращенным, вчерашние ценности обретают статус строительного мусора, а на смену им приходят новые, дикие, непостижимые и поначалу даже пугающие. Но, в конечном счете, все становится на свои места: в ходе эволюции всегда выживают сильнейшие, и цель зачастую оправдывает средства. Сильнейшие выживают, но за время своей эволюции они так поумнели, набрались опыта, и, несомненно, преуспели в жестокости (ибо другого способа превознестись над остальными не существует!), что навсегда утратили способность ужиться с себе подобными. Чем больше благ становятся доступными, тем сильнее ощущается неудовлетворенность достигнутым.
Трудно найти игрушку, которая удовлетворила бы прихоть избалованного, капризного ребенка. Так и кинготы – пресытившись благами, а, значит, пройдя путь состязания в накоплении благ (в том числе самоутверждение силой, жестокостью, подавление более слабых и уничтожение их ради присвоения их благ), шагнули на верхнюю ступень сообщества: ты настолько много знаешь о путях достижения могущества, за свою вечную жизнь ты перерыл вручную такие горы дерьма своих соперников, чтобы одолеть их и вознестись над ними, а тех, которые равны тебе по силе, ты ненавидишь за то, что они тебе не по зубам и за то, что не можешь их подмять, и лучшее, что можно придумать, - это худо-бедно мириться с их существованием, удалившись на максимально возможное расстояние. Но это так нелегко, потому что ты знаешь, что они сильны и могущественны, и тебя бесит, что твой удивительно извращенный ум не может извратиться еще ровно настолько, чтобы прихлопнуть намозолившего тебе глаза соседа и стать единственным могущественным! (Хотя вряд ли тебя и этот вариант устроит – кто же тогда признает, насколько ты могуч?) Что тут придумаешь, если жить тебе – вечно, а все ресурсы исчерпаны? Остается предаться иллюзиям: а вдруг колода карт ляжет так, что ты увидишь новый расклад, и тебе пофартит развлечься? Вдруг среди твоих подопытных появится шут гороховый, который, отрабатывая свое право на существование, однажды поднимет на мгновение голову, увидит тебя и разыграет дешевую сценку ради твоего развлечения в обмен на короткий миг откровения?