– Я с ней познакомился лет пять назад в Ля Рашели, – проговорил он. – Прибыл туда по делам и неожиданно наткнулся на нее. Влюбился, как дурак, но было уже поздно. Шарлота, чтобы выжить в этом безумном мире и избежать злословия, вышла замуж за боярина Зимина.

– Вы влюблены в нее, граф? – Удивился Меншиков.

– Увы.

– И что же произошло в Ля Рашели пять лет назад, Рашфорт?

– Вече решило, что мы с боярыней должны отправиться в Париж.

– А зачем?

– Видишь ли, граф, – проговорил Обочин, снимая с вертела курицу. – Мы знали, что католики не остановятся. Они не успокоятся до тех пор, пока хотя бы один ордынец будет топтать их страну. – Рашфорт хихикнул: – Они забыли, что их руководители это потомки все тех же ордынцев. Только они в отличие от нас, что на вершину пирамиды ставят доблесть и честь, предпочитают золото и власть. То самое золото, что когда-то украшало купола русских соборов. Мы знали, что Ля Рашель не оставят в покое. Мы готовились. Часть ордынцев собиралось покинуть Францию. Некоторые предпочли земли Ангелов, часть Ямарику. Но уходят, хотя правильнее сказать бегут, не все. И среди этой горстки смельчаков, если нас можно так назвать, есть те, кто готов отстаивать свои родной город, до последней капли крови, до последнего вздоха.

Меншиков понял, что Рашфорт не шутит. Слова для дворянина явно не были пустым звуком.

– Вече решило, что мы должны оттянуть это событие, хотя бы лет на пять-шесть, а тогда к нам придет помощь из земель ангелов. Мы сможем противостоять Ришелье, и только тогда нам удастся заиметь свою автономию и стать вольным городом. Городом последних казаков континентальной Европы. Для выполнения этой миссии нужны были люди, и они нашлись.

– Вы, Рашфорт и боярыня? – задал свои вопрос Меншиков.

Граф утвердительно кивнул.

– Нам удавалось удерживать агрессию, то тут, то там плетя различные интриги. Это мы посоветовали кардиналу подобрать Людовику супругу из ордынской династии.

– Анну Австрийскую?

– Да. Вот только женщина, это мы узнали потом, оказалась довольно строптивая.

– Не продолжайте, граф, – проговорил Меншиков: – но я могу предположить, что она закрутила отношения с представителем англичан, – Федор впервые ангелов назвал известным в его время именем, – лордом Бэкингемом.

– Именно с ним. Она называла его так. Мы же именовали его просто – король из орды.

Путешественник понимающе кивнул. Не удивительно, что слово орда трансформировалась у картавого Людовика XIII в лорда, а титул, что использовался в провинциях Монгольской империи в слово – Кинг. Что значила буква «Бэ» в титуле оставалось только гадать. Может быть обозначение Белой Орды, а может быть порядковый номер. Вот тут Меншиков задал вопрос, а как же король Якоб, что будет править правил в будущем, когда Карл I будет казнен, а Кромвель низложен? Существовал ли он на самом деле? Или это была просто перестановка слов с глотанием окончания? Ну, ведь могли же сказать якобы король? Да и имя короля Карла напрашивалось само собой к расшифровке, что он был первым не ордынским правителем, после Бэкингема. Вот только как самодержец он оказался никаким! Иначе не свергнут, был бы впоследствии народом, ведомым Кромвелем. После смерти Бэкингема мир на Британских островах закончился.

– Бэкингем, очарованный Анной Австрийской все испортил. Он уже сейчас готов начать экспедицию к вольному городу. Его корабли стоят в Лондонском порту под парусами и ждут приказа. Нам с миледи срочно нужно было отправляться в Ля Рашель. Терять времени было нельзя. Кардинал подумывал отправить шпионку в Польские земли.

Меншиков удивленно взглянул на Рашфорта. Граф понял, что его приятель не понял о чем идет речь и пояснил:

– Там сейчас находится второй претендент на Французский трон. Видишь ли, мой друг, Людовик лично собирается возглавить армию, а это во все времена было опасно.

– Так Миледи уехала в Польшу?

– Нет, она уехала на несколько часов раньше в сторону Ля Рашели. Мне пришлось чуточку задержаться. И виной всему – ты, д’Мане.

– Я?

– Увы, да. Я не мог тебе оставить одного в Париже. Тем более в таком виде.

Рашфорт замолчал. Посмотрел в сторону и произнес:

– Эжен, ты подготовил одежду для графа?

Стоявший все время в тени с узелком слуга Рашфорта, поклонился и молвил:

– Да, сударь.

Он сделал пару шагов вперед. Остановился. Поставил узелок на землю и развязал. В нем оказался черные, до колен, штаны, камзол, а так же белая рубашка, чулки. Пока Меншиков все это примерял, Эжен принес плащ и широкополую шпагу. Когда же Федор полюбопытствовал насчет сапог, Рашфорт развел руки в сторону и произнес:

– Увы, второй пары у меня нет. – Затем взглянул на Меншикова, улыбнулся и добавил: – А ваши-то ботфорты, чем вас, граф, не устраивают?

Меншиков взглянул на сапоги и согласился с графом. Через минуту он оделся. Накинул плащ, взял в руки шляпу. Обе вещи вызывали отвращение, их не хотелось надевать, но Рашфорт настоял:

– Одевайте, граф, без них вам в городе будет не выносимо. И запомните.

Дворянин встал.

– Когда вы будете здороваться с дамой, отводите шляпу в сторону. Вот так.

Рашфорт сделал реверанс. Получилось довольно красиво.

– По крайней мере, так меньше воняет. Увы, но Франция медленно и верно скатывается в тартар. Французы воняют, как свиньи. Вам, граф, как жителю Московии этого не понять. Небось, в остальных странах, что лежат между Русью и Францией, люди куда более культурные и не выливают отходы на головы проходящих мимо прохожих.

Меншикову вспомнились слова профессора Преображенского из «Собачьего сердца». Он невольно улыбнулся. Рашфорт оценил его улыбку по-своему.

– Раз уж вы, граф поняли, что к чему, то теперь можно и перекусить. Снимайте свой плащ и шляпу, да присоединяйтесь к трапезе.

Дворянин разломил курочку на две части, одну протянул Федору. Взглянул на Эжена и произнес:

– Любезный, принеси вино.

Слуга поклонился и пошел к карете, пока он возился, Рашфорт неожиданно проговорил:

– Видишь ли, мой милый друг, я тут подумал вот о чем. Я вас вытащил из Парижа, теперь вот везу в Ля Рашель, а вам это, граф, нужно ли? Может быть, у вас есть другие планы? Я вас не тороплю, д’Мане, но вы должны выбрать, как собираетесь дальше поступать.

Слуга принес две бутылки вина. Протянул Рашфорту, тот раскупорил и взглянул на Меншикова:

– Ну?

В костре трещал хворост. На темном небе светила одинокая луна. Рядом, накрывшись плащом, спал Рашфорт. Эжен, дремал на козлах кареты, надвинув на лицо широкополую шляпу. У костра, прижавшись к огромному мушкету, сидел Меншиков. Ружье ему вечером подал граф Обочин.

– Вы думаете, граф, что мне удастся с помощью этой махины, – Федор указал на ружье, что держал в руках Рашфорт, – отбиться?

– Отбиться? – Уточнил граф. Меншиков кивнул: – Думаю, что вряд ли, – сказал Рашфорт. – Да вот только мушкет вам не во врагов стрелять. Вряд ли одного выстрела будет достаточно, чтобы отпугнуть человек десять-пятнадцать, а вот разбудить меня вполне достаточно. А там уж дело техники. – Граф коснулся рукой эфеса шпаги. Увидел удивленные глаза приятеля, пояснил: – Будет вам известно, д’Мане, но я первая шпага в этой провинции.

Оспаривать этого Меншиков не стал. В отличие от графа шпагу до своего путешествия в прошлое не держал. В первое свое путешествие с Путятиным взяли мечи, так как надеялись в ледовом побоище поучаствовать, но не получилось. В этой «реальности» о князе Александре Невском даже не слышали.

– Ну, раз все ясно, граф, то берите мушкет и приступайте. Я потом вас сменю. Надеюсь, вы умеете обращаться с этой штукой?

Обращаться с мушкетом ни разу не приходилось. Меншиков предполагал, что не сложнее, чем с обычным ружьем. Подошел к графу и взял мушкет. Выругался. Оно все же оказалось тяжелым и как потом выяснилось непривычным. Рашфорт посчитав, что подобных в Московии просто нет, вынужден был продемонстрировать. До выстрела дело не дошло, оказалось, достаточно было только одной теории. Затем похлопал Федора по плечу, пожелал удачи и завалился спать. Путешественник хотел было посоветоваться с Эженом, но тот уже дремал на козлах.

– Вот такие пироги, – прошептал Меншиков.

Прежде чем, заняться возложенной миссией, Федор сбегал до кустов. Отыскал там ветку и сделал из нее нечто наподобие биты. Уж с чем с чем, а с ней он обращаться умел. Ее хватит для того, чтобы нанести хоть какие-то увечья. Сам же Меншиков в душе надеялся, что ночь пройдет спокойно и к ней, как и к мушкету прибегать не придется.

Вот и сидел он у костра. Рассуждал. С одной стороны у него сейчас была куча возможностей. Во-первых, вернуться к самолету и отправиться домой. Вот только Меншиков не для этого сюда прилетел, чтобы вот так вот сразу вернуться. Все приготовления, как и в первое с Мишкой путешествие, были в таком случае напрасны. Во-вторых, он мог вновь попытать свое счастье в Париже. Тут тоже были два варианта. В первом случае он должен был идти сейчас, пока не отъехали они с графом довольно далеко, а во втором нужно было опять же вернуться к машине времени и совершить путешествие. Либо в прошлое, либо в будущее. Вот что только выбрать Париж XVI века или XVIII? Но к обеим эпохам Федор был не готов. Повторять ошибку, совершенную сейчас, ему не хотелось. Да и денег, не говоря уж о золоте, что было у него вначале приключения, уже не будет. Монеты, что дал Рашфорт либо устареют, либо еще не будут существовать. Короче неприятностей опять не избежать. В-третьих, можно было отправиться в совершенно иной город, но в одиночку. Можно, но стоило ли? Граф уже доказал, что эта затея не такая уж безопасная. Для начала нужно хотя бы фехтование освоить. Сражаться на шпаге, если уж не как Рашфорт (Меншиков понимал, что до такого уровня нужны, как минимум годы), то, по крайней мере, как человек способный защитить свою честь в сложной ситуации. Вот отчего и оставалось четвертое, а именно ехать с гугенотом в Ля Рашель.

Рассуждения прервал Рашфорт. Дворянин выспался, ему хватило всего лишь несколько часов. Он поднялся, взглянул на Федора и произнес:

– Теперь ваша очередь, граф.

– Я принял решение, Рашфорт, – проговорил Меншиков.

– Какое?

– Я еду с вами в Ля Рашель, но…

– Но?

– Есть одно условие.

– И какое же?

– Вы должны научить меня обращаться со шпагой, а то я боюсь вот с этим, – Меншиков продемонстрировал биту, – я долго не проживу.

– Сейчас и начнем?

– Нет, граф. Вы как хотите, а я бы хотел выспаться. Тем более что у вас такая возможность уже была.

– Спите, мой друг, – проговорил Рашфорт и рассмеялся.

Неизвестно как прошла ночь, но, по крайней мере, выстрела из мушкета Федор не слышал. Не оттого, что спал довольно крепко, а скорее всего потому, что на них так никто и не решился напасть.

Весь день ехали они лесом. Карета то и дело подпрыгивала на ухабах. Федька еле сдержался, чтобы не ляпнуть: А говорят в России дороги самые плохие. Сдержался и правильно сделал. Зато на одном из ухабов его в карете так тряхнуло, что он ударился головой об крышу. Выругался. Рашфорт взглянул на него и улыбнулся.

– Привыкайте, это же окраина империи. Тут все дороги такие. Небось, граф, скучаете по родине?

– Скучаю, – признался Меншиков.

– Ну, ничего, вот приедете в Ля Рашель, глядишь и надумаешь на родину вновь вернуться.

– Да я вообще-то и не спешу.

– А если в войне завянешь?

– Буду драться как истинный казак.

– Похвально. Вот только придется, как я посмотрел, тебе многому еще научиться. Хоть ты и из Московии, а с местным оружием обращаться не умеешь. Небось, к дамасскому привычен, да только такое редко в этих краях сыщешь. Но, с дубиной, – Рашфорт кивнул на биты, – ты, я погляжу, обращаться умеешь.

Граф хотел было, что-то еще добавить, но тут раздался выстрел. Карета резко затормозила, и Федор полетел вперед. Успел, выставит руку, иначе ударился бы головой. Граф Рашфорт выругался:

– Вот только этого нам, екарный бабай, нам и не хватала.

Вытащил из ножен шпагу и приоткрыл дверь. Меншиков взял биту и тоже приготовился.

– Ну, что там, граф? – Спросил Федор.

– Гости. Человек десять. В основном крестьяне. У одного ружье, а у остальных косы да… – не договорил. – Вот только нас по ходу дела теперь двое. – Рашфорт указал на стену кареты, на которой выступало огромное кровавое пятно. – Убили, по ходу дела, нашего кучера. А теперь, граф, давайте решим нашу проблему.

Рашфорт выскочил из кареты, за ним Меншиков. Замерли и стали осматривать разбойников. Действительно, отметил Федор, человек десять. Один с мушкетом, остальные вооружены, чем попало. Больше похожи они на любителей, чем на профессионалов. Меншиков вдруг усмехнулся. Может шпагой и другим холодным оружием он в совершенстве не владел, но кое-какие навыки каратэ имел. Тому заслугой были фильмы. Сто раз он пересмотрел китайские кинокартины. Особенно был восхищен умением Брюса Ли, отчего в последние школьные годы старался подражать ему. Записался в спортивную секцию. Теперь у него был шанс проверить свои навыки на практике. Меншиков как-то даже и не задумался, что этот шанс может оказаться первым и единственным.

В сражение с головой. Первый нападающий отлетел он удара дубинкой под дых, второго он ударил с разворота, третий получил по голове и тут же свалился. Тот, что с мушкетом вдруг сделал ноги. Меншиков на секунду остановился и огляделся. У Рашфорта так же не было проблем. Граф Обочин делал выпад за выпадом, отправляя соперников к праотцам. Наконец он разделался с пятым. Причем элегантно. Перерезал тому легким движением шпаги веревку, что держала на том штаны. Те свалились. Рашфорт залился смехом, он даже не опасался, что соперник его атакует. Явно, что разбойнику было не до него. Тот подхватил обеими руками брюки и со скоростью марафонца устремился за своим приятелем с мушкетом.

Меншиков с Рашфортом хохотали от души. Наконец граф Обочин хлопнул Федора по плечу и произнес:

– А с дубинкой ты неплохо обращаешься. Неужели все детство в монастыре провел? Только там учат защищаться с помощью палок и посохов.

– Было дело, – промямлил путешественник, понимая, что правду говорить нельзя. Все равно Рашфорт ему не поверит. Не дай бог сочтет его за сумасшедшего. А Меншикову это надо? Да нет, конечно же.

– И все же придется, тебя, научит со шпагой обращаться, – проговорил граф, повернулся и посмотрел на кучера. – Мда, что же нам теперь делать? Ты умеешь с каретой обращаться? – Потом рукой махнул в отчаянии: – Ну, даже если и не умеешь, то я тебя научу.

Возражать Меншиков не встал. Взглянул на кучера и вздохнул. Пуля попала тому в грудь. Камзол был в крови, и осталось только порадоваться за покойного, что тот умер не мучаясь.

– Как воин, – прошептал Федор.

– Что? – спросил Рашфорт, поворачиваясь к Меншикову.

– Погиб, говорю, как воин.

– Ну, это ты, брат, загнул. Хотя с другой стороны, уж лучше так, чем в постели да от старости.

Дворянин подошел к разбойникам, что были обезврежены Федором. Сначала склонился над одним, затем над другим, потом над третьим, и наконец над четвертым. Покачал головой.

– Жить будут, но связать необходимо, – проговорил.

– Не всех, оставь не связанным одного. – Молвил Меншиков.

– Это еще зачем?

– Пусть он нам, Эжена похоронит. Нельзя уезжать, не придав его земле.

– Это ты, граф, верно подметил. Вот только которого?

– Вон того, что худого.

– Так и сделаем. Я пока их связывать буду, ты заряжай пистоль. Будешь, его на мушке держать, пока он копать будет.

Меншиков кинулся к карете и остановился.

– А чем копать-то? – Полюбопытствовал он.

– Там лопата должна валяться под сидением, на котором мы с тобой сидели, – проговорил Рашфорт, приступая к связыванию поверженных врагов.

Пока Меншиков заряжал пистоль, да искал лопату, связал всех четверых. Затем, привел худого разбойника в чувства, и произнес:

– Сейчас могилу копать будешь, – молвил он, когда тот начал озираться по сторонам.

– Кому? – Прошептал разбойник и побледнел, решив, что могила эта предназначена ему.

– Кучера нашего хоронить будешь.

– А если я откажусь?

– Откажешься, могилу будут рыть твои товарищи, но уже не только кучеру, но и тебе.

Разбойник побледнел. Меншиков кинул ему лопату. Она вошла рядом с ним в землю. Затем Федор навел пистолет.

– Хорошо, – согласился разбойник.

Рашфорт развязал руки. Тот тут же схватил лопату.

– Здесь, копай, – приказал граф и рукой показал под одинокое дерево.

Разбойник кинулся туда и начал копошиться.

– Да не спеши ты, – проговорил граф Обочина, – времени у тебя достаточно.

Он направился к карете, забрался на козлы. Стащил тело Эжена и подтащил к дереву. Затем вернулся и занял место покойного на карете. Выругался:

– Что же вы, сволочи, карету-то мне испортили. Эх, убить вас – мало.

Спрыгнул, подошел к Меншикову и прошептал:

– Не по-христиански это конечно, но нужно срочно уносить ноги. Так что забирайся в карету, но пистолета с разбойника не своди.

– А, вы?

– А я на козлах поеду. Потом поменяемся, когда от этого места достаточно далеко отъедем.

Федор, пятясь, забрался в карету. Высунул пистоль из окна. Граф Рашфорт забрался на козлы.

– Но, – прокричал дворянин и хлестнул лошадей плеткой.

Карета дернулась и покатилась. Меншиков еле удержался на ногах. Зато разбойник удивленно проводил взглядом отъезжающий экипаж, продолжая капать землю. Наконец, когда карета скрылась за поворотом, в сердцах плюнул. Кинул лопату. Подбежал к трем своим приятелям и развязал им руки.

– Ушли гугеноты, – прошептал он.

– Да и бог с ними. Ты продолжай копать.

– Зачем?

– Своих придадим земле, – проговорил старший разбойник.

– А этого? – Худой кивнул на кучера.

– Пусть валяется. Волки съедят.