© А.А. Саркисов, 2016

© ИПО «У Никитских ворот», оформление, 2016

Предисловие

Новая книга Александра Саркисова, как и прежние его книги, посвящена военно-морскому флоту и людям, для которых флот стал смыслом их жизни.

Основу новой книги составляют две повести – «Акамедия» и «Море Эритрейское».

Несмотря на то, что обе повести написаны в свойственной Александру Ашотовичу ироничной манере, впечатление они оставляют разное. «Море Эритрейское» – это почти синдбадовская сага о советских гидрографах в далеком Красном море, об их нелегких буднях и нечастых, но от этого особо веселых злоключениях. Несмотря на описание всех трудностей, переживаемых героями повести, повесть оставляет ощущение чего-то светлого и доброго, ощущение уверенности в завтрашнем дне. Именно эти чувства и присутствуют у моряков, возвратившихся после дальнего похода домой. Да, им было трудно, но они с честью и достоинством прошли через все испытания и, немного отдохнув, снова готовы служить своему Отечеству.

Что касается повести «Акамедия», то, несмотря на то, что ее герои не стоят на уходящих из-под ног шатких палубах, а сидят и грызут гранит науки в больших и светлых аудиториях, их одолевают совсем иные чувства, чем героев «Моря Эритрейского». Пришедшие в стены академии, чтобы стать профессионалами высочайшего уровня, офицеры неожиданно понимают, что объявленная сверху перестройка уже вынесла страну на край пропасти. И вместо размеренной и интересной службы всех их ждет страшная неизвестность. И эти переживания не могут заслонить все красоты и блага столичной жизни.

При этом, на мой взгляд, автору удалось очень тонко передать как позитивное эмоциональное состояние героев «Моря Эритрейского», так и грядущее крушение идеалов и всех жизненных устоев героев «Акамедии». Почему? Скорее всего, потому, что автор сам побывал и в том, и в другом качестве.

Отмечу, что до этой книги А.А. Саркисов писал исключительно небольшие рассказы-новеллы, и две его повести – это первый опыт в новом литературном жанре. Причем опыт, как мне кажется, вполне удачный.

Что касается включенных в книгу рассказов, то все они написаны в уже привычной Александру Саркисову манере.

И герои рассказа «Жертвы зачистки», находчивые курсанты-выпускники, сумевшие превратить практику в отдаленном гарнизоне во второй отпуск, и находчивый курсант Беловский, дерзко объявивший проверяющему, что он Гогенцоллерн, и его коллега Коля Давыдкин, ставший в одночасье самым знаменитым артистом Ленинграда, и заместитель командира эсминца Костя Сабуров, лихо побратавшийся с немецким капелланом на Кильской неделе, – все они узнаваемы для флотского читателя. Кроме этого, все герои рассказов весьма симпатичны автору, который описывает приключения и злоключения своих героев так, как описывают похождения только очень близких друзей.

В целом новая книга Александра Ашотовича Саркисова – это его новый несомненный успех, еще одна ступень наверх по лестнице обретения профессионализма. Это еще одна взятая литературная высота.

Стоит лишь пожелать автору и далее трудиться не покладая рук на ниве русской словесности, радуя нас новыми произведениями. Ну а самой книге, как говорят на флоте, попутного ветра и семи футов под килем!

Секретарь Союза писателей России

капитан I ранга

Владимир Шигин

Все события и герои, описываемые в книге, вымышлены автором. Любые совпадения с реально существующими людьми абсолютно случайны.

Море Эритрейское

 
Африка ужасна,
Да-да-да!
Африка опасна,
Да-да-да!
Не ходите в Африку,
Дети, никогда!
 

Корней Чуковский

Инструктаж

«Инструктаж» – сколько музыки и философского содержания в этом слове, и является он началом начал – первоосновой всего сущего. Для военного моряка инструктаж так же обязателен и естественен, как прием пищи, утренняя приборка или любовь к Родине. Любое дело на флоте начинается с инструктажа, хоть плац мети, хоть медяшку драй, хоть стреляй ракетами, инструктаж и подведение итогов есть альфа и омега флотской службы.

Актовый зал отдела гидрографической службы Черноморского флота был забит до отказа офицерами океанографической экспедиции и дивизиона гидрографических судов. Мероприятие готовилось серьезно, потому как дело предстояло многотрудное и долгое. В зал вошел начальник гидрографии вместе с начальником политотдела спецчастей.

– Товарищи офицеры!

С шумом, хлопая сидушками, все встали и замерли в самой безопасной для военнослужащего стойке – стойке смирно.

– Товарищ контр-адмирал офицеры дивизиона и экспедиции для инструктажа собраны!

Адмирал обвел взглядом собравшихся.

– Товарищи офицеры.

С шумом, хлопая сидушками, все расселись.

Сначала адмирал напомнил, что одиннадцатая океанографическая экспедиция была создана распоряжением Совета Министров СССР специально для проведения комплексных гидрографических работ в Красном море. И теперь после окончания рекогносцировки мы отправляем в Эфиопию наш передовой отряд. Заканчивая, он сказал, что на картах Красного моря много белых пятен, и долг гидрографа – эти пятна заполнить.

Следом выступил начпо и коротко рассказал о непростой ситуации, которая сложилась после победы революции во главе с товарищем Менгисту, и напомнил, что долг каждого коммуниста – помочь братскому эфиопскому народу.

Лейтенант Морев сидел на предпоследнем ряду среди таких же, как и он, лейтенантов с горящими глазами, готовых сию секунду отбыть в далекую Эфиопию. Что он знал об этой стране? Знал он немного – что находится она в Африке, что прадед Пушкина был эфиоп, а еще он знал ругательство – «Эфиоп твою мать!» – и интуитивно догадывался, что такую словесную конструкцию в отношении братского народа не придумали бы.

Начальник гидрографии и начпо пожелали всем удачи и удалились. Начался инструктаж. Начальник экспедиции начал издалека, с убаюкивающей историко-географической справки.

– Красное море – знаменитое, о нем упоминается даже в Библии. Египтяне называют его Вази-Вр, что означает «зеленый простор», на иврите оно звучит Ям Суф – «тростниковое море», впервые его описание составил греческий географ и историк Агатахрид Книдский. Его работа называлась «Об Эритрейском море».

Дальше шла профессиональная информация, из которой следовало, что море нужно было назвать не Красным, а Длинным или Соленым.

Прикрыв глаза, Морев слушал, как музыку, названия островов и проливов, все это напоминало ему «Тысячу и одну ночь». Его будоражили видения мужественных эфиопских воинов с щитами и копьями и прекрасных эфиопок с тюками на голове, он представлял себя Синдбадом-мореходом.

Сказку прервал инструктор политотдела, выскочивший на подиум, как черт из табакерки. Нахмурив мимические мышцы, разрубая ладонью воздух, он решительно углублял и расширял тезисы, озвученные начпо.

– Товарищи! В стране в разгаре гражданская война. На востоке Эфиопии боевики Фронта за освобождение Эритреи борются против центрального правительства полковника Менгисту Хайле Мариам, на севере идут бои с просудански настроенными сепаратистами, а на юге идет война с Сомали за провинцию Огаден.

Он напоминал вышедшего из боя комиссара, требующего подкрепления, ему не хватало только окровавленной повязки на голове и маузера.

– Новая власть нуждается в братской помощи советского народа! Мы должны помочь эфиопским товарищам защитить завоевания революции!

Дальше шло эмоциональное описание тягот и невзгод, выпавших на долю эфиопского народа, и уверенность в том, что наша работа поможет развитию народно-хозяйственного комплекса молодой страны. Инструктор вошел в раж.

– Мы коммунисты и не можем равнодушно наблюдать за тем, как силы империализма пытаются задушить молодую республику! Каждые 60 секунд в Эфиопии кончается минута! Мы должны помочь им это остановить!

Он был настолько убедителен, что удостоился жидких аплодисментов.

Следующим выступил доктор. Видавший виды помятый майор лениво перечислял унижающие человеческое достоинство названия тамошних болезней – шистоматоз, лейшмания, желтая лихорадка, малярия, проказа, гельминты, венерические и вирусные инфекции.

Самыми безобидными и почти родными из докторского перечня оказались венерические заболевания.

– А еще там обитает муха цеце, которая переносит болезни, вызываемые одноклеточными паразитическими организмами трипаносомами.

После этого заявления вопрос «Какая муха тебя укусила?» воспринимался не как фразеологизм.

Еще многие начальники выступали с напутственным словом, и уже можно было сделать предварительные выводы – обстановка напряженная, народец так себе, климат говно, и чтобы не загнуться в далекой Эфиопии от болезней и стрессов, нужно иметь запасец расслабляюще-дезинфицирующего зелья.

После двухчасового инструктажа в шпаргалке у Морева было записано:

1. Эритрейское море, Менгисту Хайле Мариам, интернациональный долг.

2. Сделать прививку от желтой лихорадки.

3. Получить тропическую форму.

4. Купить ящик водки?

Знак вопроса относился не к предмету покупки, а к его количеству.