В 1933 году в Лондоне была издана «пророческая» книга Герберта Уэллса «Контуры грядущих вещей»^[1]. Пугая читателей всяческими ужасами будущих войн и эпидемий, Уэллс – «прорицатель», указывает точно и конец этих ужасов: он назначает на 1946 г. в Басре международную конференцию летчиков. Конференция вырабатывает новую систему международной диктатуры. Пользуясь сильнейшим орудием военной авиации, аристократия воздуха устанавливает, в союзе с кастой ученых, свое господство на всем земном шаре.

Уэллс – хороший писатель, но плохой прорицатель. Вспомним, хотя бы его «Россию во мгле». Однако, растущую роль военной авиации он понял во всяком случае лучше Чемберленов, Черчиллей и Гамеленов – «трезвых практиков», мысль которых была прикована к опыту прошлой империалистической войны. Впрочем, чтобы предугадать растущее значение военной авиации, не надо быть Уэллсом.

В период между двумя империалистическими воинами, – прошлой и настоящей, – авиация совершила гигантский скачек, выросла количественно и качественно. Это не могло не привести к коренному изменению удельного веса родов оружия, систем защиты, стратегии и тактики.

Новое огромнейшее значение авиации сказалось уже во время германо-польской войны, когда в первые же дни германской авиацией были уничтожены польские средства связи (радиостанции, телеграфные станции и пр.), транспортные узлы, аэродромы, склады боеприпасов, и польская армия превратилась в конгломерат частей, не связанных общим командованием, лишенных средств передвижения и снабжения. Судьба Польши решилась в воздухе.

Конец ознакомительного фрагмента.