ህመም

– Я многое слышал про старое устройство мира, но, ввиду слишком плохой сохранности древних документов, я не могу выстроить адекватную картину прошлого, – сказал парень лет двадцати пяти, сидя на мягком кресле, повесив на спинку отглаженную рубаху в зеленую клеточку.

Его собеседник только промычал в ответ, не отворачиваясь от панорамы города. Двое расположились на крыше десятиэтажного дома с ярко-красными полосами на стенах, тянущихся от самой земли вверх, закручиваясь подобно атласной ленте в руках танцующей девушки. Один сидел на новом кресле, собственноручно принесенном с нижнего этажа, где парень, собственно, и жил. Второй же, отличаясь от первого только одеждой, уселся на самый край крыши и свесил ноги, мечтательно наблюдая за происходящим вдалеке, где виднелись красные трубы завода по производству механической техники. Там производили практически все, от роботов пылесосов, способных разговаривать со своим хозяином и принимать поручения, до автомобилей, считающихся одними из самых технологичных устройств. Две трубы, напоминающие пальцы великана, высунутые из земли, величественно роняли свою тень на город, не выпуская при этом ни капли дыма. Это была дань памяти древним людям, строивших такие сооружения для отвода дыма и газообразных отходов прямо в воздух, но сейчас подобное не требовалось – все ненужное сразу же улавливалось специальными фильтрами и собиралось в кирпичи из бывшего дыма и пыли.

– Зачем ты вообще роешься в этих бумагах? – спросил сидящий на краю, выделив голосом презрение к последнему слову.

– Влад, ты прекрасно знаешь, что я не терплю, когда ты говоришь таким тоном, – второй парень положил ногу на ногу и бросил взгляд на спину собеседника.

– Знаю, – кивнул Влад, – поэтому так и говорю. Ты что, забыл ту шутку про братьев, вечно строящих друг другу козни?

– Даже вспоминать не хочу.

– Эх, Димка, ты будто и не брат мне, – выдохнул Влад, отклонив голову назад, чтобы увидеть парня в кресле, – серьезный настолько, что перебираешь эти свои бумажки в библиотеках.

Влад снова изменил голос на последних двух словах так, что его собеседник неприятно поежился в своем кресле.

– Даже комментировать не буду.

– Слушай, – не унимался Влад.

– Ну? – Дима решил, что не стоит игнорировать брата, было проще ответить на его вопросы, чем дождаться конца его словесного потока.

– А что такое эта библиотека? Там читали эти доисторические книги, якобы написанные богом?

– Ты про Библию что ли? – удивился Дима и усмехнулся. – Это несвязанные вещи, хоть подобные писания и хранились в библиотеках.

Влад поднял ноги и полностью развернулся к брату, скрестив их на манер позы лотоса, на его лице красовалось полнейшее недоумение.

– Ох, – выдохнул Дима, – библиотека – это склад для книг, для бумажек, которые я ищу.

– Так и говори, – Влад руками попытался закинуть носки ног на колени, но у него ничего не вышло, – а то вечно эти твои заумные фразы.

Повисло молчание, внизу, на улице появился новый звук, не вписывающийся в монотонное жужжание оживленного города, он напоминал шум автомобильного мотора, но не такого, что привыкли слышать братья. В этом урчании было что-то немного загадочное и неизвестное, будто некто долгое время хранил страшный секрет, а сейчас вынул его наружу, показывая во всей красе все, что только можно было. К урчанию мотора добавилось металлическое бряканье и шуршание стали о сталь. Сложно было предположить, не смотря вниз, какой механизм ожил и начал свое движение.

– Как же гудит, – констатировал Влад без особого интереса, – раздражает.

Дима привстал с кресла, чтобы увеличить угол обзора, но рядом с верхними этажами ничего не было.

– Похоже, что внизу.

Дима встал, шоркая синими тапочками, приблизился к краю крыши, положил руку на плечо брата и, используя его как перила, заглянул за край. В пятидесяти метрах под ногами, на новом асфальте без единой трещины или скола, стоял автомобиль. То было транспортное средство непривычной формы, кузов был угловатым, без обязательных антенн, какие стояли на всех новых машинах. С непропорциональными друг относительно друга передними фарами, больше похожими на удивленные глаза мартышки, нежели на осветительные приборы. Стекла резко выделялись на фоне кузова, были видны металлические стойки, держащие окна на своих местах, а резина на колесах выглядела настолько ужасно, что Диму удивляла ее способность держать внутри воздух.

Современные автомобили выглядели иначе, даже в детстве Влада и Димы, совершенно не так. Они были больше похожи на маленькие сверхскоростные поезда, только без излишних вагонов. Такие же обтекаемые формы, огромные панорамные стекла, являющиеся верхней частью кузова. Они даже не издавали таких громких и некрасивых звуков. Бензиновые моторы работали достаточно громко только у спортивных моделей, Дима слышал древние записи гонок, но даже этот звук не был так пронзителен, как тот, что издавал автомобиль внизу.

Рокот мотора прекратился так же резко, как и появился, из выхлопной трубы вылетел небольшой клуб черного дыма и практически сразу рассеялся, осев на свежую траву, только вчера постеленной отделом по озеленению города.

– Насколько я могу судить, – сказал Дима, – эта штука настолько старая и редкая, что могла бы стоить крайне дорого, если бы не была в настолько плохом состоянии.

– Думаешь? – спросил Влад, изображая заинтересованность, он терпеть не мог все, что было связано с древними людьми, парень даже прогуливал уроки истории в школе, чтобы лишний раз не слышать подобного.

– Не изображай, что хочешь узнать подробности, – махнул рукой Дима, – начну рассказывать, все равно половины не услышишь.

– Это верно, – заключил Влад.

– Пойдешь хотя бы посмотреть? – с энтузиазмом, проснувшимся в тот момент, как заглох мотор, спросил Дима.

– Оставлю всю радость тебе, – махнул рукой Влад.

Дима, с присущей только бегунам расторопностью, схватил с кресла рубашку и побежал к дверям, ведущим внутрь дома. Шлепая ногами в специальных носках с подошвами, так как тапочки слетели при первой же возможности, какие носили сейчас повсеместно, парень накинул мягкую ткань прямо поверх своей любимой футболки с изображением одной из самых древних построек, известных человечеству – красный кремль, являющийся когда-то центром одной из самых больших стран планеты. Сейчас такого не было, даже слово «страна» встречалось редко, да и то в учебниках по углубленной истории. Вся планета представляла собой полностью уничтоженный кусок камня, где остался один единственный город, в котором, ввиду технологичности и нового строя, отпадали многие проблемы, преследующие людей древности, такие как: войны, междоусобицы, расовые противостояния и подобное. В современном мире невозможно было оскорбить кого-то или обидеть, каждый жил так, чтобы подобного не происходило, так завещали предки.

Ступеньки на девятый этаж пролетели за пару секунд, и Дима не сразу осознал, что может воспользоваться лифтом, как делал всегда. В целом он только сейчас понял, что впервые сам спускается по лестнице, переставляет ноги вниз по каменным ступеням, видевших только ноги механизированных строителей, воздвигших дом. Он стал первооткрывателем спуска вниз своими силами, парень даже был готов спорить, что на все десять этажей не было существа, ходившего по лестнице.

Кнопка в стене издала приятный звук и окрасилась в синий. Вскоре за этим стена, ранее казавшаяся целиковой, раскрылась, обнажив внутренности идеально белого лифта с панелью сенсорных кнопок и парой перил вдоль длинных стенок.

Двери закрылись и практически сразу же раскрылись снова, впустив в маленькое помещение порыв свежего воздуха, залетевшего через открытую дверь на улицу. В холле стояло всего два человека: старик, часто спускающийся вниз с шестого этажа, чтобы поиграть в шахматы, Дима хорошо его знал и часто убивал с ним часок-другой, зависнув над фигурами из разноцветного стекла. Вторая же фигура человека оказалась незнакомой, его короткая борода и лысая голова не напоминали парню никого из знакомых. Мужчине на вид около сорока, и он был одет в настолько же старые вещи, как и автомобиль на улице. Кажется, это и был владелец раритетного средства передвижения. Дима ненароком зацепил ухом часть их разговора:

– Тогда-то я и выскреб из той конуры эту ржавую штуку, – говорил мужчина, тряся в руке обильно покрытым оранжевым налетом револьвер, – черт его знает, как ее применяли древние, но мне она точно не нужна.

– Видел я такие, – с хрипотой ответил старик. – Если я не ошибаюсь, то это называлось оружием. Древние применяли его для убийства самих себя. И не спрашивай зачем, я сам плохо представляю себе назначения подобного действия.

– Дикари, – удивленно ответил мужчина, с еще большим интересом рассматривая предмет в своих руках.

Дима сделал пару шагов и поравнялся с разговаривающими.

– Добрый день, – достаточно жизнерадостно сказал он.

– Привет-привет, спустился за новой партией в шахматы? – оживленно ответил старик.

– Нет, Андрей Геннадьевич, не сегодня, – поднял раскрытую ладонь Дима, – я хотел полюбоваться на транспортное средство снаружи, с самой крыши его заметил.

Владелец автомобиля в момент оживился, тряхнул бородой и быстрым движением убрал револьвер во внутренний карман потрепанной джинсовой куртки и глухо похлопал ладонью по месту, где должно было находиться оружие.

– Любитель древностей? – хриплым голосом спросил он.

– Не любитель, – ответил Дима, – почитатель.

– Долор, – произнес бородач и протянул вперед крепкую и загорелую ладонь.

– Долор? – переспросил удивленный Дима, но все же пожал руку.

– Мое имя, – гордо пояснил мужчина, – увидел на листке из древней книги, которая успела практически сгнить в подвале дома, что я купил лет пятнадцать назад.

– Вон оно как, а настоящее тогда какое?

– Тебе хватит и этого, – с небольшой грубостью в голосе ответил Долор и снова постучал по нагрудному карману. – Интересна машинка?

– Безумно.

– Тогда пойдем, покажу тебе эту малышку, – Долор указал рукой в направлении выхода, – не часто встретишь человека, понимающего всю ценность вещей древних людей, живших еще до появления вакцины «Б».

Дима помнил подробности, касающиеся вакцины «Б», лет сто двадцать назад она была еще только экспериментальной разработкой, способной, как предполагалось, избавить человека от негативных последствий болезней и всего прочего. В то время уже использовались лечащие таблетки, позволяющие достигать этого же эффекта, но их нужно было слишком часто принимать, дабы поддерживать концентрацию действующего вещества в организме. С вакциной же все было гораздо проще: она вводилась специальным устройством, впрыскивающим частицы раствора в кровь прямо через кожу, не повреждая ее, а эффект продолжался примерно неделю. Поэтому, на законодательном уровне, все жители обязаны были вводить себе вакцину «Б» каждые пять дней, забывая про болезни и недомогания. За такое большое количество времени, мир полностью забыл, что же на самом деле кроется за словами: «болезнь», «недомогание», «боль» и подобными. Даже сам Дима не догадывался о смысле этих слов, некоторые он даже еще не встретил на страницах древних книг.

Мужчина практически бегом выскочил во двор и подошел к ржавому автомобилю, облокотившись на его капот, но после заметил, что локти его джинсовой куртки оставили на себе следы ржавчины, и поднял руки.

– Любуйся, – праздно произнес он.

Автомобиль, наверное, был ужасным даже по меркам древних людей: слишком угловатые формы, малое количество остекления, не позволяющее в полной мере видеть изнутри мир вокруг, передние колеса немного смотрели в разные стороны, но это можно было писать на возраст, у машины колеса подкашивались, подобно ногам старика.

– Удивительно, что она дожила до наших дней и все еще может самостоятельно передвигаться, – наклоняясь, чтобы посмотреть на дно, сказал Дима. – Какой в ней электромотор?

– Смеешься? – удивился Долор. – Здесь самый настоящий бензиновый агрегат. Ты не представляешь, что мне стоило найти пару литров бензина, которым она питалась.

– Его все еще производят? – Дима выпрямил спину, оставшись сидеть на корточках. – Я думал, что бензин уже совершенно нигде не используется, ведь даже раритетные авто переделывают под электрические движители.

– Так-то оно так, – задумался Долор, – но я поднял свои старые связи, и мой хороший знакомый нашел бензин в одной заброшенной деревушке в трех сотнях километров от Миокарда.

– А сам автомобиль?

– Что? Где нашел? – Долор погладил свою коричневую бороду. –Нашел среди обломков древнего дома далеко за границей города, был удивлен не меньше твоего, но быстро собрался с мыслями и, благодаря помощи знакомого выкатил ее на белый свет, после чего и занялся оживлением мотора и всего прочего.

– Сколько не перерыл старых хроник, ни разу не встречал, чтобы у кого-то был дом, полный музейных редкостей, – выдохнул Дима, нежно потирая ржавое крыло автомобиля и замечая, как от его движений опадают остатки краски.

– Такое не попадет ни в одну хронику, – отрезал Долор.

Дима показал собеседнику удивленное лицо.

– Сам должен знать, что за границу выходят или выезжают только редкие энтузиасты, которым не сильно-то ведом страх погибели в безжизненных пустырях. Думаешь, кто-то согласится уходить на поиски в такую даль?

– Тоже верно, – подтвердил парень. – Ни один современный историк не выходил наружу.

Дима работал при центральной библиотеке, выдающей электронные книги на отдельных планшетах, которые имели всего единственный веб-экземпляр, для придания работе дополнительной ценности. Иначе не было бы нужды в таких заведениях и многие книги историков и писателей канули бы в небытие.

– Можно я сяду в салон? – с надеждой спросил Дима после короткой задумчивой паузы.

– Я думал, ты и не попросишь, – подмигнул Долор и достаточно грубым движением потянул за изогнутую ручку, напоминающую футуристичный мост над рекой.

Дверь со скрипом раскрылась, выпустив застоявшийся внутри воздух, обдав Диму запахом залежалого дерматина, пыли и бензина, который парень почувствовал впервые, но сразу идентифицировал полусладкий химический запах, вызывающий легкое головокружение.

Одной ногой Дима шагнул на полуразложившийся резиновый коврик и почувствовал, как подошва его летнего ботинка прилипла к черному покрытию. Кресло оказалось на удивление удобным, если помнить, что в то время еще не было системы принятия набивкой формы тела, для большего удобства. Дерматин приятно шуршал об одежду своими осыпающимися краями, напоминая шелест поднятого ветром песка.

Салон оказался на удивление скучным, даже по меркам древних автомобилей: руль был тонким с тремя спицами, за ним три круглых окошка приборов и несколько лампочек. Практически все рычажки и переключатели отсутствовали, в место них либо красовались круглые участки пустоты в металле или пластике, либо отломленные куски основания.

Дима успел посидеть уже во множестве современных автомобилей, которые даже близко не были похожи на этот экземпляр древнего творчества, парень не мог сказать иначе, но не один современный агрегат не мог похвастаться подобными ощущениями от пребывания внутри.

Парень провел рукой по пыльной панели и, не заметив кончик проволоки, торчащий из трещины в пластике, порезал ладонь так, что оставил свою кровь на протертом от грязи месте.

– Стой, – резко сказал Долор и протянул свою руку к ладони Димы.

– Что такое?

– Ты не заметил?

– Я не понимаю, – медленно проговорил Дима, стараясь разобраться в происходящем, но внезапный поступок мужчины никак не вязался со всем, что произошло ранее.

– Ты поранился, – пояснил Долор и развернул ладонь к лицу владельца.

– Черт, – такого еще ни разу не было, – что нужно делать?

Дима пытался стереть кровь с ладони вместе с царапиной, но этого не удавалось сделать. Подобных инцидентов не происходило в Миокарде, весь город был настолько безопасным, что не то, чтобы получить травму, нельзя было даже поцарапаться. А за редкими исключениями, травмы не приносили никаких неудобств, они быстро заживали и совершенно не болели, благодаря вакцине «Б».

– Оставь, – Долор отпустил руку, – само пройдет. На вас заживает, как на собаках, даже боли не чувствуете.

– Боли? – удивился Дима.