Елью пахло просто оглушительно. Так, словно кто-то подсунул под нос флакон с освежителем воздуха и выпустил весь одним махом. К этому запаху примешивались ароматы смолы, мха, травы, озона и многого, многого другого, чему я и названия-то не знаю. Толстый слой хвои под ногами пружинил, как персидский ковер псковского производства, а громадные, полутораохватные сибирские кедры вокруг тихонько поскрипывали под порывами ветра, как старый пластик от сквозняка.

Для тех, кто не знает: сибирские кедры – это сосны с великолепными строительными характеристиками и очень вкусными орешками.

Вдобавок над головой почти сразу загудели комары. Не нормальные, размером с курсор и цвета уранового контейнера, а черные, будто декоративный кинескоп, и гулкие, как беспилотный посадочный блок. А еще у этих тварей имелись хоботки диаметром с иглу для шприца, и они постоянно пытались этими иглами воспользоваться.

А все Антон, гад. «Никаких дезинсекцидов, никаких фитонцидов! Если от тебя все комары и мухи шарахаться начнут, то местные жители могут что-нибудь заподозрить». Его бы сюда, по морде лица похлопать… В смысле, из-за комаров.

– Все нормально, Аркаша, – зашептал в ухе его голос. – Переброска прошла чисто, вокруг спокойно, до деревни километра два.

– Ближе не мог «высадить», сволочь? – прорычал я, прибив на носу сразу двух комаров.

Для тех, кто не знает: сволочь – это необразованные слои населения.

– Ближе нельзя, – пропустил Антон ругательство мимо ушей. – В деревне могли вспышку заметить.

– Тебя бы на мое место, – я звонко хлопнул себя по щеке и добавил ходу. Может, хоть ветром их отнесет?

– Левее немного возьми, – посоветовал Антон, – промахнешься.

Ему хорошо, сидит там в лаборатории перед монитором, да советы по личной связи дает. Начальник, е-мое.

Для тех, кто не знает: е-мое – это эвфемизм от выражения… Короче, эвфемизм.

Надо сказать, что проект «Гений» задумывали мы вдвоем. Точнее, я. Или, если честно, набрел я на эту идею в одном из старых романов. Суть ее в том, чтобы вытаскивать из прошлого безвременно почивших гениев. Ведь человечество в талантах испокон веков дефицит испытывает. Вот взять нашего главного инженера: разве усидел бы он в своем кресле, если бы нормальные, умные люди серьезными делами заняты не были? А так: как насобираем толковых людишек по векам – глядишь, для каждого поста полноценная личность найдется. А инженера нашего мусор пошлем подметать, вместо робота. А впрочем, их и сейчас местами поменять можно, никто разницы не заметит. Ну, разве пол чуть грязнее станет.

В общем, идея показалась интересной. Да тут еще я в архиве на статейку старую наткнулся, про сельского «самородка». То есть, про то, как в середине двадцатого века, в какой-то глухой таежной деревушке под названием Тюмоня, восьмилетняя девочка Оксана сама научилась квадратичные уравнения решать. Если вспомнить, что в те времена читать-то, и то только после семи лет учить начинали, девочка показалась чертовски многообещающей. У нее там, оказывается, стенки туалета страницами из учебника по алгебре оклеены были, вот она и «начиталась».

Русский деревенский туалет – это вообще вещь уникальная. Во-первых, он всегда делается двухэтажным, а не этаким маленьким домиком над ямой, как принято его изображать; кроме того, он всегда теплый – в доме, чай, находится, не на улице. Самым интересным является методика его использования: посетив