Неконкурентное устройство русского общества

Исторический процесс рассматривают под различными углами зрения – и как последовательное развитие материальной культуры, и как эволюцию форм и методов классовой борьбы, и как восхождение от варварства и жестокости к вершинам гуманизма; есть еще десяток других подходов. С управленческой же точки зрения, развитие человеческого общества по сути своей является развитием форм и методов конкуренции и конкурентной борьбы. И степень прогрессивности того или иного общества определяется в первую очередь процентом населения, вовлеченного в конкуренцию. Идеальное общество – это то общество, где каждый может принять участие в конкурентной борьбе. Рассмотрим на примерах.

Начнем с самых древних развитых обществ. Возьмем государства Древнего Востока. Конкуренции как таковой там не было, поэтому и развитие внутри каждого общества шло чрезвычайно медленно. Как у отдельных индивидуумов, так и у хозяйственных, военных, социальных, религиозных ячеек общества не было возможностей выбора вариантов поведения в какой-либо сфере. Каждый должен был следовать неизменным образцам и поэтому просто не мог иметь никаких конкурентных преимуществ. Обладание каким-либо конкурентным преимуществом уже само по себе означало нарушение вековых традиций и подлежало наказанию. Ни одно из древневосточных обществ не было рассчитано на развитие.

За счет чего шел прогресс? За счет конкуренции между обществами. Пусть каждое из этих государств как бы застыло в своем развитии, но между этими обществами неизбежно есть какие-то различия, обусловленные географическими, этническими, социальными, историческими и прочими особенностями. Эти государства конкурируют между собой в первую очередь военным путем – кто победит, тот захватит страну и установит свои порядки, свои правила игры.

Если в том или ином обществе каким-нибудь образом складывалась более развитая система управления, более развитая материальная культура, высокая трудовая и воинская мораль, совершенная система разделения труда и т. д., то это общество имело лучшие шансы в военной конкуренции с соседями, поэтому оно захватывало соседние территории и меняло имевшуюся там систему на свой, более прогрессивный лад, внося туда свой образ жизни, свою систему государственного управления, а иногда и свою религию. Вот способ, которым шел прогресс, – через захват и разрушение сложившихся базовых ячеек-государств ^[6]. Естественно, что темпы такого прогресса были чрезвычайно низки. Истории необходимо было дождаться, чтобы какое-либо государство достаточно долго показывало свои конкурентные преимущества, сумело их реализовать в военных условиях, захватить чужие земли, сломать там старую систему управления, менталитет, стереотипы поведения людей или же просто уничтожить коренное население либо ассимилировать его.

«…Чтобы один народ целиком сменил другой, наступающая популяция должна стоять на неизмеримо более высоком производственном и культурном уровне, чем местное население» ^[7]. Поэтому прогресс шел медленно, и плата за него была чрезвычайно высока – гибель целых народов, культур, цивилизаций, колоссальные материальные потери, медленное и зависимое от военных успехов продвижение инноваций. Одним словом, черепаший шаг.

Это напоминает эволюцию в живой природе. Согласно эволюционной теории, новые виды могут возникнуть только вследствие случайных мутаций. У живых организмов случайным образом появляются те или иные наследуемые признаки, и те признаки, которые в данных условиях оказываются полезными, закрепляются в ходе длительного естественного отбора.

Примерно так же шел прогресс на Древнем Востоке – путем выбраковки менее приспособленных обществ. Как писал об этом процессе Лев Гумилев: «Они все время воевали, беспощадно уничтожали друг друга, стремясь овладеть землями и богатством соседей. Причем они стремились не покорить людей, нет, они убивали их и заселяли освобожденные земли своими потомками. Даже выражение было – „вырезать город“, то есть убить всех, включая детей, а потом своими детьми населить страну» ^[8]. Неспешный ход истории напоминал карточный пасьянс, где случайно вынимаемые из колоды старшие карты медленно вытесняли младшие.

Коренной перелом в этот порядок внесли индоевропейские племена. Они сумели выработать внутри себя новый организационный и социальный механизм, который поддерживал внутреннюю конкуренцию – варновую систему. Конкуренция была привнесена внутрь общества.

Исторический прогресс перестал походить на пасьянс и стал напоминать какой-то бешеный покер, в котором вожделенный джокер мог оказаться на руках у самого отсталого народа. Козырная карта, дававшая обладавшему ею обществу конкурентное преимущество, заключалась в наличии ориентированного на конкурентную борьбу слоя населения – варны воинов-охотников. Это дало индоевропейским народам колоссальное преимущество, и они в короткий срок захватили значительную часть Евразии. «Особенности трехварновой системы как раз и стали в конечном счете одной из причин распространения индоевропейских языков от Атлантического до Индийского океана» ^[9]. Темпы прогресса на этих территориях значительно ускорились, и через античность, через ряд промежуточных этапов ход истории привел к созданию средневекового феодального общества.

Как шла конкуренция там? Основной состав населения средневековых обществ – крестьяне, существующие в условиях натурального хозяйства. Друг с другом они непосредственно не конкурируют ни за ресурсы, ни за рынок сбыта (в связи с нерыночным характером экономики). Поэтому конкуренция в условиях натурального хозяйства идет не экономическим путем, а преимущественно военным.

Чтобы два крестьянина, находящиеся друг от друга в пятистах милях, смогли конкурировать и тем самым двигать вперед прогресс, необходимо, чтобы их господа отправились на войну, столкнулись друг с другом на поле боя и в ходе боя выяснилось, у кого крестьяне лучше работают. Через множество опосредующих механизмов в долговременной перспективе лучшие шансы в феодальной войне имеет то государство, тот конкретный феодал, в чьих владениях лучше система обработки земли, выше трудовая мораль, лучше устроена налоговая система в государстве и все прочее. Чем разумнее на данной территории люди живут, тем больше шансов у данного феодала уцелеть в жестокой схватке.

Факторов множество. Чем больше урожай, тем больше шансов прокормить большую дружину, приобрести вооружение, политический вес, влияние, союзников, авторитет. Через механизм общественного мнения, через странствующих бардов и менестрелей поддерживается рыцарская мораль, которая обязывает вести себя должным образом на поле боя, через множество факторов более передовое общество все-таки, как правило, побеждает. И для того чтобы крестьяне, ремесленники и купцы некоего конкретного государства или района страны победили в конкурентной борьбе крестьян, ремесленников и купцов другого государства или района, необходимы феодалы. В историческом смысле феодалы действуют от имени этих купцов, крестьян и ремесленников, выясняя на поле боя отношения с представителями других купцов, ремесленников и крестьян. Вот в чем историческое предназначение и смысл существования господствующего класса феодалов.

Какова цена за эволюцию, которая идет подобным путем? Достаточно высока, но все-таки ниже, чем на Древнем Востоке. Речь не идет об истреблении целых народов и, как правило, речь не идет об исчезновении государств. Механизм феодальных усобиц переносит конкуренцию внутрь страны, а войны между государствами даже в случае окончательной победы одной из сторон означают лишь смену правящей верхушки. На населении это, конечно, отражается пагубным образом, но не в той степени, как в седой древности. Плата, которую общество платит за прогресс, стала ниже, а доля населения, вовлеченного в конкуренцию, увеличилась.

Следующая эпоха – классический капитализм Нового времени. Основная хозяйствующая и конкурирующая единица – предприятие (мануфактура, торговая компания, фабрика). Как происходит конкуренция? Экономическим путем, в первую очередь путем ценовой войны за покупателя. Какова плата за прогресс? По сравнению с предыдущими эпохами – смехотворно мала. Речь идет не о гибели людей, а лишь о разорении предприятий. Мануфактуры, фабрики или торговые дома конкурируют, и та фирма, где система управления лучше, приказчики честнее, менеджеры квалифицированнее, торговые агенты предприимчивее, рабочие добросовестнее, имеет больше шансов захватить рынок, подавить конкурента и довести его до банкротства.

Конечно, банкротство – социально неприятная процедура, означающая безработицу и обнищание многих людей. Однако часть рынка, захваченная победившим предприятием, требует нового расширения производства и работники обанкротившейся фирмы имеют шанс поступить на работу к своим недавним противникам, победившим на рынке. Человеческие потери здесь минимальны, общественные тоже относительно невелики. Никто не разрушает зданий, не топит корабли – они просто меняют владельцев; разве что бывший владелец стреляется с горя или спивается. В конкуренцию вовлекаются те слои населения, которые раньше были отделены от нее «Китайской стеной». Издержки общества уменьшаются, темпы прогресса увеличиваются. Общество на более ранних этапах может отличить более эффективное хозяйствование от неэффективного.

Следующий этап – XX век, капитализм акционерных обществ после «управленческой революции». Как идет конкуренция здесь? Для того чтобы корпорации, выясняя между собой отношения на фондовом рынке, установили, кто из них эффективнее, нет необходимости доводить предприятие конкурента до банкротства. Можно лишь на более ранней стадии продемонстрировать рынку свои преимущества в какой-либо значимой области: менеджменте, маркетинге, технологическом процессе. Если у предприятия есть преимущества, оно начинает давать большую прибыль; как только фондовый рынок видит, что прибыль хоть на доллар выше среднеотраслевой, акционеры продают акции предприятия менее прибыльного, покупают акции предприятия более прибыльного.

Капитал перетекает в преуспевающую фирму, которая показала хоть небольшие конкурентные преимущества. Соответственно, появляется возможность, не разоряя конкурента, просто скупить его акции и, захватив управление, улучшить менеджмент, маркетинг, производственный процесс. Акционерная форма собственности, во-первых, позволяет более тонко, на более ранней стадии определять конкурентные преимущества хозяйственных ячеек общества, во-вторых, минимизирует общественные потери от конкурентной борьбы.

«Систему корпоративного управления можно рассматривать как набор институциональных механизмов, ограничивающих отклонения от поведения, обеспечивающего максимизацию рыночной стоимости фирмы. Если конкуренция на рынках факторов производства и готовой продукции выступает дисциплинирующим средством „последней инстанции“, то механизмы корпоративного управления представляют собой, по удачному выражению Дженсена, „систему раннего предупреждения“» ^[10]. Поскольку любой реальный рынок далек от идеала совершенной конкуренции, «отбраковка» неэффективных фирм через конкуренцию растягивается обычно на достаточно длительное время и сопряжена со значительной растратой ресурсов. Система корпоративного управления позволяет обнаруживать и «„купировать“ случаи неэффективности на более ранних стадиях, обеспечивая тем самым ощутимую экономию ресурсов» ^[11].

Слой людей, вовлеченных в конкуренцию, расширяется до десятков процентов населения, что на деле означает дальнейшую демократизацию общества (уровень демократии в конечном счете определяется долей вовлеченного в конкуренцию населения).

Если сравнить упомянутые выше эпохи, то заметно, что в каждую из них существует некий ведущий класс общества. Именно через этот класс в обществе осуществляется конкуренция, через него идет конкурентная борьба. Упрощенно говоря, это тот класс, посредством которого идет исторический прогресс.

В древневосточном обществе этот класс представлен одним-единственным человеком или одной-единственной семьей. Тогда друг с другом конкурировали государства, а внутри государства конкуренции не было (не считая внутренней борьбы царедворцев за влияние), поэтому и конкурирующий слой населения каждого государства представлен всего-навсего одной правящей семьей: фараона, императора, в общем, монарха. Логичным является то, что власть монарха абсолютна, он присваивает себе ресурсы всей страны, он всем распоряжается, – строй, который называли системой поголовного рабства. Тот, кто участвует в конкурентной борьбе, – тот хозяин страны. И если в конкуренцию вовлечен один человек, то он и должен быть абсолютным монархом.

В феодальную эпоху конкуренция идет через обширный класс феодалов. Они хозяева тогдашнего общества. Они вырабатывают и поддерживают мораль, задают стереотипы поведения, Европа живет для них. Феодалы – «соль земли», ведь через их «посредничество» идет конкурентная борьба.

Ранний капитализм. Общество движется корыстью промышленников, купцов и банкиров. Это ведущий класс общества, и именно он присваивает себе все плоды конкурентных преимуществ той или иной страны.

Современный капитализм. Конкуренция идет уже не через собственников, а через менеджеров – произошла так называемая управленческая революция. Ответственность за ведение бизнеса перешла от владельцев к наемным управляющим. Победы в бизнесе куются в заводских цехах и научных лабораториях, школьных классах и художественных мастерских. Но чтобы трудолюбие рабочих, квалификация инженеров, мастерство учителей и талант дизайнеров были приняты рынком, требуется бескомпромиссная борьба менеджерских решений. Благодаря менеджерам те фирмы, где есть какие-то конкурентные преимущества, могут захватить долю на рынке, расширить объемы производства и оказываемых услуг, скупить акции своих неудачливых конкурентов. Поэтому именно менеджеры являются ведущим классом нынешнего общества, через них идет конкуренция; этот класс и присваивает себе непропорционально большую долю общественного пирога. Сейчас в США «генеральные директора корпораций в среднем зарабатывают в 475 раз больше, чем средний заводской рабочий. В 1980 году – всего в 42 раза» ^[12]. Трудно сказать, справедливо это или нет, но, во всяком случае, это эффективно.