Юноша сглотнул слюну.
– Ничего не хотел сказать, – ответил он.
– А зачем тут стоишь тогда? – не унимался широкоплечий, подходя к нему еще ближе.
– Уже не стою. Сейчас пойду.
Он попятился назад, но вдруг наткнулся спиной на штурмовика, стоявшего сзади с глупой ухмылкой.
– Э-э-э, нет, – сказал ухмылявшийся штурмовик. – Давай-ка поговорим, раз хотел что-то сказать.
Из толпы быстрым шагом вышел еще один парень в коричневой рубашке – высокий, с непропорционально длинными ногами и бритыми висками.
– Я его помню! – крикнул он, приближаясь к образовавшейся компании. – Это сын старого Шмуля из хлебной лавки на Метцер-штрассе!
– Ага-а-а, – широкоплечий присвистнул и скрестил руки на груди. – То-то я и думаю, что ты на жида похож.
Парень ничего не ответил. Глаза его забегали по сторонам.
– Точно жид! – захохотал штурмовик, стоявший сзади.
– Ах ты сволочь, – протянул широкоплечий. – Взвинчивали цены до небес, пока страна голодала, наживались на бедняках, а теперь стоит тут и слушает нас. Представляете себе? Наглая свинья!
– Свинья, – кивнул один из штурмовиков.
– Очень наглая, – добавил второй.
Длинноногий подошел к юноше вплотную, презрительно смерил его взглядом с головы до ног и проговорил:
– Кончилось ваше время, животные. Кончилось. Не будет больше твой папаша цены на хлеб задирать. Будете висеть на деревьях.
– Если не свалите отсюда поскорее, – добавил широкоплечий.
– Лучше валите отсюда всей вашей жидовской компанией, – сказал еще один. – Воздух без вас станет чище.
Я фотографировал.
– Будете висеть на деревьях, – повторил длинноногий. – Тебя повесят за шею. Вот за эту грязную еврейскую шею.
С этими словами он прикоснулся было пальцем к шее юноши, но тот резким движением ударил его по руке ладонью.