Радищев - это такой русский Монтень, только раз в 500 уменьшенный. Те же размышления, те же наблюдения, тот же бложик эпохи Возрождения. Ну, у Монтеня Возрождения, а в России мы походу так и застряли где-то там в Темных веках, потому как читаючи Радищева было четкое ощущение, что ничегошеньки не поменялось. Это ощущение у меня вообще часто возникает, когда я читаю русскую классику. Тлен, уныние и депресняк - вот мои нынешние сотоварищи.
Вот как некоторые люди читают книги строго по сезонам? Летом про отпуск, море и каникулы, зимой про Рождество, уютные каминные огни и яркие мандаринки, весной про птичек, любовь и отношеньица, а осенью что? Достоевского? Радищева? Русскую классику? Хуже не было для меня ошибки - взять Радищева осенью, я вошла в резонанс с этой погодой и с тем овнищем, что на страницах. Я теперь вообще хожу с лицом кирпичом, настолько мне трудно улыбнуться. Буду читать все наоборот. "Террор" и "Бесов" - летом, чтоб было хоть на что отвлечься помимо грустноты кругом.
Радищев - такой русский акын, о чем видит, о том поет, а видит он как крестьянских девок помещики брюхатят и прогоняют вон за аморальность, а как какая девка помещику не даст, так идут всей семьей, аж вшестером на нее, чтоб наверняка дала. А как заступятся за крестьянскую девку крестьянские отцы и мужи, убьют-побьют помещиков, так крестьян на виселицу прямиком... или в рекруты, в армию... а девку еще и высечь, из-за нее ж столько беды приключилось. И не раз и не два автор повторяет такое, сам вроде как нормально, а мне муторно. Его ж книгу запретили в свое время екатерининым указом, а сейчас вон тоже что, не моги на власть пожаловаться, сразу тебя в оппозицию, в ссылку, что там еще бывает.
Оду детям еще Радищев пропел, насколько дети ничего не должны родителям, а родители им должны, но благодарности не требовать! Я в шоке, мне кажется, это настолько разнится с даже нынешним укладом, "я на тебя всю жизнь положила", что в себе нашла к автору только респект и уважуху, то есть уважение и восхищение. Не знаю, правда, насколько это на деле осуществлялась такая политика, а не только на словах в книге...
Про Ломоносова еще глава. Безмерно Радищев сего отрока уважает, его ум и сообразительность, вот это было интересно.
Очень неровная вышла книга, а главное, написанная старинным русским языком, вельми тяжко который воспринимается. Может быть, летом и в хорошем настроении я бы лучше восприняла все эти "эни бени рики таки, вельми, понеже, паки-паки", но сейчас мне совершенно не зашло, я откровенно мучилась, так что неинтересные мне рассуждения пролистывала. На интересных пыталась расшифровать, угу.