Dedicated with appreciation to the debates

of G. K. Chesterton vs. G. B. Shaw, and

W. F. Buckley vs. J. K. Galbraith

Samizdat 2024

ПРЕДИСЛОВИЕ

Несколько слов о жанре эссе в случае более или менее абстрактных тем, касающихся социологии, психологии, антропологии или истории. Все перечисленные предметы могут быть темой для научного исследования того или иного рода с гипотезами, доказательствами и выводами. Но эссе, на мой взгляд, позволяет автору просто высказаться, удовлетворив таким образом желание сформулировать свои собственные мысли¹ без необходимости немедленно вступать в спор с потенциальными оппонентами и реагировать на обвинения в недостаточно серьёзном подходе и необоснованных утверждениях. Эта безнаказанность привлекает меня больше всего.

***

Эта книга об интеллигенции, о её происхождении, о месте, ею занимаемом в современном цивилизованном обществе и о её групповых иллюзиях и амбициях, основанных на более чем среднем уровне интеллекта и менее чем среднем уровне здравого смысла у большинства её членов.

ИСТОРИЯ: ЗАГОВОР, СЛУЧАЙ, ПОСЛЕДСТВИЯ

Мне кажется, что проблема теории заговора, где случай противопоставлен подозреваемому существованию генерального плана, структурно аналогична проблемам возникновения вселенной, жизни и последующего происхождения человека, как морального существа. Действительно, с незапамятных времён, но сильнее всего, начиная с конца Возрождения, многие учёные, люди различных направлений, но в основном физики, мечтали найти объяснения для происхождения Вселенной, жизни и человека без участия высших сил, недоступных научной проверке или рациональной теории. Одной из вех этого процесса были открытия механики XVI века. Но механический детерминизм так и не вышел за пределы схоластики и остался предметом истории науки. Надежда на более глубокое понимание истоков появилась с открытием эволюции как механизма развития и превращения видов от простейших до венца природы. Происхождение же простейших организмов из неживой природы было оставлено «на потом». Надо сказать, что и после широкого распространения дарвиновских открытий находились известные учёные, которые напрямую искали и находили подтверждения библейским рассказам. Так, знаменитый и заслуженный Лорд Кельвин, занимавшийся физикой теплообмена, вычислил возраст Земли близким к библейскому сроку – около 7 тысяч лет, исходя из скорости остывания расплавленной магмы до температуры земной коры. А ведь к этому времени были известны очень многие астрономические, географические и геологические факты, за исключением прямого изотопного датирования и допплеровского сдвига, указывавшие на значительно более протяжённое время существования Земли и окружающей Вселенной.

Но, оставив в стороне срок жизни и даже происхождение Вселенной, заметим, что разногласия и публичные дебаты продолжаются на тему, было ли зарождение жизни спонтанным, но чрезвычайно маловероятным стечением обстоятельств или намеренным актом, имевшим такую цель. Оценка вероятности спонтанного зарождения жизни из неживой природы приводит к выводу о необходимости существования практически бесконечного числа одновременно существующих Вселенных² в сочетании с так называемым «антропным принципом»³. Как видим, здесь элемент случайности настойчиво выдвигается как альтернатива какому-то генеральному плану. Кое кто скажет, что библейский вариант происхождения вселенной, жизни и человека не выдерживает сопоставления с известными фактами, но даже это простое утверждение не вызывает доверия у значительного числа достаточно образованных людей, указывающих на неопределённость используемых терминов.

Та же самая фундаментальная дилемма, но в несколько меньшем масштабе, стоит перед противниками и сторонниками теорий заговора в понимании того или иного эпизодa человеческой истории. Попробуем ограничить область рассуждений, дабы «не растекаться мысью по древу». Заговор – это явление в общественной жизни, повсеместно существующее на бытовом или локальном уровне. Например, договорённость между торговыми фирмами о фиксированной цене на популярный товар, чтобы не допустить понижения цены согласно законам рыночного спроса и предложения. Даже ограбление овощного ларька может быть результатом заговора, то есть плана согласованных действий нескольких хулиганов. Мимоходом заметим, что в обоих случаях, как и в нижеследующих примерах, заговор заключается в безнаказанной попытке обойти закон и публичность. Соответственно, расследование таких актов полицией или прокуратурой могло бы быть формально квалифицировано как создание теории заговора. Однако сочетание последних двух слов обычно употребляется в негативном смысле в связи с настоящими или предполагаемыми причинами событий большого масштаба или значения в какой-нибудь стране или ассоциации стран, претерпевающих заметные изменения, которых мало кто ожидал незадолго до их наступления. Впрочем, и в более частных случаях, таких как убийство президента США Джона Кеннеди, теории, альтернативные официальной версии, тоже относят к числу «теорий заговора». Но и в этом случае политическая подоплёка возникших противоречий почти очевидна.

Мне представляется, что всякое альтернативное объяснение какого-то события или общественного явления объявляют теорией заговора в том и только том случае, когда это объяснение включает предположения о незаконном или, по крайней мере, аморальном действии, хотя бы временно скрытым от публики, с целью приобретения несправедливого преимущества для определённой личности или группы, вплоть до масштаба политической партии. Так, поджог рейхстага, произошедший в Берлине 1933 года, был предметом сразу двух противоположных теорий заговора. Первая –нацистская, обвинила в поджоге коммунистов с целью незаконного захвата власти в стране. Вторая – коммунистическая, обвинившая нацистов в намеренном поджоге рейхстага с целью оправдания последовавших репрессий. Произошедшее примерно тогда же в СССР убийство С. М. Кирова в публичном дискурсе так же несло на себе черты двойственности, и различные люди верили в противоположные друг-другу теории этого события, несмотря на опубликованные доказательства одной из версий. Да и то сказать, с течением времени эти доказательства тоже могли превратиться в умах новых поколений в часть новой теории заговора. Обе версии можно было бы изначально назвать теорией заговора, но лишь одна из них была выбрана историками в качестве подлинной. Мне лично трудно считать эти события просто случайностью, повлиявшей на последующую историю, но в настоящее время это можно считать делом вкуса. Бывает ли случайность в чистом виде причиной изменений исторического масштаба, подобно часто повторяемой истории о насморке, помешавшем Бонапарту выиграть Ватерлоо? Насморк насморком, но, конечно, Наполеон и его армия были обречены на поражение просто потому, что его маршалы нарочно, по-видимому, замедлили продвижение вспомогательных сил, а огромная русская армия под командованием маршала Блюхера была уже на подходе, чтобы добить общеевропейского врага. Другим случаем «у всех на устах» является убийство эрцгерцога Фердинанда и его супруги сербским террористом Гаврилой Принципом. Само убийство было результатом достаточно тривиального заговора, преследовавшего какие-то локальные цели, но само по себе явилось «случаем», начавшим огромную и, как многие её называют, «великую» войну за передел мира между ведущими державами того времени. Я не могу себе представить, что без Гаврилы война бы не состоялась или проходила по принципиально другому сценарию. Уж очень все воюющие стороны, включая массовые демонстрации на улицах городов, приветствовали её начало, да и военные планы были приготовлены заранее. Иными словами, заговор на уровне международных отношений был, а случай в Сараево просто послужил триггером.

Как мы видим, осуществлённый с какой-то конкретной целью заговор может оказаться случаем, вызвавшим последствия, не входившие в число намерений заговорщиков. Легко можно себе представить случай, который приведёт к срыву хорошо запланированного заговора. Например, смерть или случайное столкновение с законом ключевого участника. Не исключён и контр-заговор, придуманный как профилактическое средство против возможного заговора, как в случае с засылкой шпионов или провокаторов к подозреваемым заговорщикам.

До этого места в моём повествовании речь шла о простых примерах заговора или случая, повлиявших на ход исторических событий. Простота эта для нас нынешних, обусловлена достаточно длинным периодом времени с момента самого события для того, чтобы сделать более или менее приемлемый выбор между различными попытками описания в пользу той ли иной версии.

С другой стороны, события, не так далеко отстоящие от нашего времени, всё ещё ждут подходящей интерпретации после рассекречивания или раскрытия дополнительной информации, необходимой для решения вопроса о присутствии заговора со стороны людей, обладавших властью скрыть какие-то неблаговидные факты от населения. В случае Американских Соединённых Штатов три примера приходят на ум:

1.      Уже упомянутое пресловутое убийство Джона Кеннеди, где суть теории заговора состоит не в самом убийстве, а в том, что убийство преследовало далеко идущие политические цели и было организовано группой людей, находящихся у власти, вместо официально признанного акта фанатика-одиночки.

2.       Провокация в Тонкинском Заливе, когда атака на американские корабли была приписана северовьетнамской стороне конфликта с целью значительной эскалации военных действий, которая якобы была необходима одному из кандидатов в президенты для победы над его конкурентом перед предстоящими очередными выборами.

3.      Осознанное бездействие президента Рузвельта⁴ , несмотря на предупреждения разведки, в связи с готовящейся атакой японцев на Тихоокеанский Флот в Пёрл-Харбор в надежде стимулировать поддержку населением вступления США во Вторую Мировую войну.

Все три случая являются источником более или менее известных теорий заговора, которые здесь не стоит излагать, благодаря достаточному числу публикаций. Насколько я могу судить, многие из подобных теорий не являются опровергнутыми в умах интересующихся людей, то есть ждут своего окончательного разрешения и консенсуса. Лично мне к этой последовательности хочется прибавить дело об убийстве другого Кеннеди⁵ до сих пор сидящим в тюрьме иммигрантом иорданско-палестинского происхождения Сирхан Сирханом. В этом случае опубликованные детали произошедшего и столкновение тогдашних интересов влиятельных людей – просто идеальная почва для конспирологической интерпретации. Особенно в свете деталей, недавно описанных сыном убитого, из которых следует возможное участие ЦРУ, то есть людей, связанных с властями.

Достаточно часто можно услышать мнение, что теория заговора или в более общем смысле гипотеза запланированного акта вместо стечения обстоятельств или естественных зконов развития общества, является нормальной, хотя и часто необоснованной реакцией коллектива людей на ухудшение их общественного статуса в поиске «виноватых» вне этого коллектива. Хорошим примером можно считать теорию о еврейском заговоре с целью захвата выгодной позиции в мире христианского большинства. Здесь есть варианты: это может быть заговор влиятельной группы «сионских мудрецов» с целью создания мирового правительства, заговор еврейских врачей с целью уничтожения руководителей советского государства и, наконец, заговор еврейских священнослужителей с целью проведения кровавых обрядов, включающих убийство христианских младенцев для обретения магической силы. Наконец, распространение таких теорий могло быть спонтанным проявлением бытового антисемитизма или результатом заговора заинтересованных лиц, находящихся у власти. Можно сказать: были бы потенциально виновные, а улики и аргументы найдутся или будут изобретены.

В сети теория заговора описана как результат параноидального характера отношений между группами с противоположными интересами. Теории заговора как правило, становятся популярными у групп населения, находящихся в стеснённых или несправедливых, по их мнению, обстоятельствах. В странах с демократическим общественным строем теории заговора популярны среди граждан, недовольных результатами выборов, ведущих к нежелательным для них последствиям. С другой стороны, это может быть и параноидальной реакцией людей, подозревающих злые намерения со стороны властей предержащих, а также вышедших из-под контроля избирателей, высокопоставленных бюрократов при сложившихся исторических обстоятельствах. В некотором обобщённом смысле, как мне кажется, эта реакция и постоянная настороженность унаследована нами от предков, когда соседние племена и страны, находящиеся в конкурентной борьбе друг с другом за ресурсы, необходимые для выживания, были просто обязаны подозревать и разоблачать дурные влияния и тайную агрессию, идущие извне. Впрочем, далеко во времени для поиска примеров ходить не надо. Оставив пока в стороне политику, мы можем обратиться к жизни корпораций, особенно тех, которые находятся на переднем краю технологического прогресса. Книга руководителя компании Интел⁶ Эндрю Гроува «Только параноики выживут», прекрасно иллюстрирует жизненную необходимость быть настороже в конкурентной борьбе.

Мне, пережившему несколько лет всемирного кризиса пандемии ковида с прививками, ограничениями в общении и передвижении, повторными заболеваниями и противоречивыми методами лечения, трудно отказаться от хотя бы беглого рассмотрения этой темы, богатой опытом создания и разоблачения теорий заговора и разоблачений самих разоблачителей. Период пандемии уже отделён он нас несколькими годами не менее значимых мировых кризисов, а расследования активных деятелей той эпохи лишь только ещё входят в фазу отсеивания фактов от вымыслов. Однако серьёзные основания подозревать заговоры огромного масштаба со стороны государственных органов, профессиональных союзов и, наконец, политических и финансовых организаций существовали и в начале, и в середине кризиса, и до сих пор существуют, требуя нелицеприятного анализа. Отнюдь не в качестве доказательства их истинности, но в качестве аргументов в их пользу, известных интересовавшимся и, в общем и целом, доступным читающей и слушающей публике, перечислю некоторые из них. Итак, мы имеем описанные в сети случаи намеренной дезинформации печатью и телевиденьем с подачи официальных источников, плохо вяжущиеся с демократическими традициями угрозы специалистам, несогласным с решениями бюрократов, выдачи правительственных грантов учёным в зависимости от согласия отказаться от уже опубликованных результатов, опровергающих официальную линию; драконовские меры, применяемые по отношению к большим группам населения, несогласным с теми политическими решениями, которые негативно отразились на их жизни. Возражения этим теориям заговора основаны на возможности совпадений и неразберихи в принятии важных решений или даже обвинения конспирологов в злонамеренной подтасовке фактов. Вспомним издевательскую фразу, подхваченную наёмными болтунами с телеэкрана, о том, что верящие в заговор властей подобны верящим в то, что Земля плоская.

И всё же не могу не упомянуть несколько весьма подозрительных ситуаций:

Первый коронавирус новой болезни, внезапно обнаруженный в г. Ухане, был описан основными средствами информации и ответственными правительственными чиновниками как натурально полученный первыми жертвами на рынке свежих продуктов животного происхождения. При этом, как было почти сразу официально объявлено, вирус содержал последовательности нуклеотидов, существовавших в генетическом коде «панголинов» из Юго-Восточной Азии и летучих мышей, обитавших за тысячи километров от них в отдалённых пещерах Северного Китая. Через какое-то время стали известны неуклюже скрываемые тогда сведенья, что эти отрезки генетического кода существовали в добавок к искусственно внедрённым участкам ДНК, что довольно прямо указывает на лабораторное происхождение первоначальной инфекции.

После обнаружения первых жертв в г. Ухане китайские власти приняли серьёзные карантинные меры, одновременно скрыв проблему от остального мира с последующим катастрофически быстрым распространением смертельной опасности на все континенты.

Закрытие школ в США без доказательных обоснований, приведшее к огромным проблемам в экономике и народном образовании в год, когда этот кризис мог повлиять на результаты предстоящих выборов президента США.

И, возможно, самое главное – категорический и, по-видимому, беспрецедентный запрет высшей медицинской администрации на методы лечения и лекарства⁷ практикующим врачам с угрозой лишить нарушителей лицензии. Последнее держалось некоторое время в секрете от населения, как, например в Канаде, но вскоре оказалось секретом Полишинеля. Тем не менее, вся эта информация замалчивалась и игнорировалась основными органами печати в странной, на первый взгляд, кооперации «независимой прессы» с правительственными органами принятия решений.

Я осознаю, что, несмотря на многочисленные утверждения либертариански⁸ настроенных блогеров, вышеприведённые аргументы не являются доказательством существования какого-то общего заговора, объединившего многочисленные правительства, академические круги, фармацевтические компании и практикующих врачей в одну систему, преследующую хорошо определённые цели. Например, сокращение народонаселения для предотвращения кризиса ресурсов или подчинение широких масс населения диктату некоей элиты, преследующей цели мирового господства для проведения в жизнь радикальных реформ. Конечно, многие наблюдаемые явления указывают и на отсутствие необходимой компетенции у правящих органов, и на хаотичную реакцию публики и регуляторов на возникший кризис, и на технические и методологические ошибки вследствие недостаточности знаний в области медицины и фармакологии. И всё же неоспоримые факты сокрытия информации и последующее признания официальных лиц под присягой в обмане публики не могут быть легко и целиком списаны на хаос или некомпетентность. Как мне представляется, вместо единого и универсального заговора мы здесь имели дело с целом рядом локальных заговоров для получения желательных, пусть даже кратковременных результатов отдельными группами людей, обладающих различной степенью власти. Обращаясь к физической аллегории, представим себе турбулентный поток в замкнутой системе: хаос, наблюдаемый локально, может обернуться достаточно структурированной картиной взаимодействующих друг с другом вихрей при взгляде со стороны.

Одним из аргументов противников «теории заговора» является, в общем-то, справедливое утверждение, что секретный сговор между многими участниками не может долго оставаться абсолютной тайной от публики, вследствиe неизбежных «утечек». Но здесь, к сожалению, вступает в силу фактор пропаганды, которая, как было много раз продемонстрировано, может буквально заставить публику не верить нежелательным фактам путём назойливого повторения или, как это ещё называется, «промывания мозгов».