И тут я увидела Элизу. Худая и черная, она шла, как сомнамбула, посреди всей этой шумной суеты, посреди людей, выражающих ненавистный мне восторг… И вдруг она остановилась и глаза ее расширились, будто она увидела призрак своего коммунизма или архангела Михаила с огненным мечом.
– Карл! – неожиданно выкрикнула она; было странно слышать, насколько звонко звучит голос этого изможденного полумертвого существа. – Карл!!! К-а-а-а-а-рл!!!
«Марсианин», который смотрел на меня, поигрывая плетью, вздрогнул и обернулся. Весь он напружинился, всматриваясь в окликнувшую его женщину, более похожую на шатающийся скелет. Плеть, за которую я когда-то заплатила бешеные деньги, выпала из его рук. Сначала он что-то тихо шептал, словно не веря своим глазам, затем, глухо выкрикнув: «Элиза!», бросился к ней. И тут я поняла, что перед смертью судьба решила пнуть меня еще раз, и побольнее. На моих глазах разыгрывалась сцена счастливого воссоединения разлученной семьи, а я, которая много раз могла и должна была убить эту Элизу, была вынуждена стоять и смотреть на это, трясясь от ярости и бессилия. Ненависть вместе со смертной тоской душили меня – и от этого я не могла вдохнуть, и в глотке у меня стоял жар, словно туда и вправду залили горячее олово…