Кот на плече 

Настя бережно положила на кресло свою холщовую сумку, в которой в железном чехле, будто в цинковом гробу, хранился её прокачанный макбук, сама уселась рядом, тяжело вздохнув, и, не сказав мне ни слова, уставилась на своё отражение в стекле витрины.

В такие мгновения она словно переносилась частью своего сознания в другой мир, а отражение этого мира я видел в отблесках, игравших на её зеркальных очках. Пусть на самом-то деле там появлялось всего лишь отражение рекламных надписей, сверкающих неоном на фасадах домов, что стояли на противоположной стороне улицы.

Я не знал, что Настя именно видит, но уж точно не фасады и не рекламу на них, вот и боялся вывести её из этого состояния. Вдруг её частица навсегда останется в виртуальной реальности? Поэтому не стал спрашивать, что она будет пить, а позвал жестом официанта, и когда тот подошел и готов уж был спросить у меня, что я хочу заказать, успел его опередить, прикоснувшись указательным пальцем к своим губам. Он всё понял и кивнул мне в ответ, молча протягивая меню. Официант был одет в серебряный полимерный костюм, а голову, за исключением губ и подбородка, закрывал шлем с зеркальными очками. Я не видел его лица, и когда ему будут через много лет вручать Нобелевскую премию, так и не узнаю, что он когда-то приносил мне напитки.

 В «Бетельгейзе» собиралась всякая продвинутая в области IT-технологий молодёжь, официантами здесь подрабатывали студенты из технологических колледжей, а они без всяких слов понимали причуды своих клиентов. Но кое-кто уже не любит это кафе и собирается в каких-то подвалах, стены которых исписаны граффити с Че Геварой и мифическим Дарой Климовым, который взломал сайты Пентагона и едва не устроил Третью мировую войну. Они сидят там на лавках за столами, сделанными из деревянных ящиков, в которых перевозят фрукты и овощи, пьют энергетики и мечтают о том, что когда-нибудь устроят новую компьютерную революцию.

«Бетельгейзе» из-за своей известности давно уже перестало быть спокойным местом для встреч. Иногда здесь отирались мутные типы и, просиживая от начала работы заведения до его закрытия, прислушивались к разговорам посетителей. Не поймешь, то ли они из службы охраны какого-то банка, накануне вскрытого хакером, то ли это волонтёры из компьютерной фирмы, которая решила завербовать несколько новых перспективных сотрудников. Напоят тебя до полусмерти какими-нибудь стимуляторами, а наутро окажется, что ты продался Сколково или Силиконовой долине со всеми потрохами, и теперь до скончания века должен батрачить на чужого дядю. У тебя будет дом, машина, банковский счёт и никакой свободы. Впрочем, многие мечтали о такой судьбе. Для них за благо было после окончания университета устроиться системным администратором в какую-нибудь контору, бороться там с вирусами, которые затаскивали в свои компьютеры сотрудники, посещая в рабочее время всякие подозрительные сайты, и ограничивать им туда доступ.

Настя пока что не хотела в рабство. В перспективе она намеревалась открыть собственную контору, работать в области биопротезирования, но именно работать и зарабатывать, а не получать бюджетные деньги и даже не пытаться окупить эти расходы своими разработками. В таких случаях, возле тебя всегда оказывается куча ненужных людей, вроде детишек высокопоставленных дяденек и тетенек, распределяющих эти бюджетные средства. Они думают не о деле, а о том, как бы урвать себе кусок счастья в виде дорогой недвижимости, машин, и привлекательных спутников противоположного пола с такой внешностью, будто их вырастил в инкубаторе.

– Мои мозги нужны мне самой, – говорила она. – Может потом, когда из меня ничего не выйдет, я тоже буду мечтать продаться Сколково, но не сейчас.

– Потом ты никому будешь не нужна.

– Тебе тоже? – неожиданно серьезно, спросила Настя.

– Мне ты будешь нужна всегда, – так же серьезно сказал я.

– Я пошутила, – засмеялась Настя, но прежде она несколько секунд не моргая смотрелась в мои глаза.

– А я – нет, – сказал я, но тоже рассмеялся.

Она носила черную вязаную шапочку, которую натягивала почти до бровей. Еще в школе она перекрасила свои русые волосы в черный, но недавно сказала, что подумывает вернуть им первоначальный цвет. Пусть её опять считают глупой блондинкой. Гораздо удобнее, когда тебя недооценивают, чем когда тебя переоценивают. На вязаных перчатках с пальцев откидывались чехольчики, обнажая по две верхних фаланги, чтобы было удобнее нажимать компьютерную клавиатуру. Её ведь надо чувствовать кожей, будто прикасаешься к чему-то живому, а вязаные перчатки не дают таких ощущений, пусть даже они и снабжены сенсорами.

– У меня был трудный день, – наконец сказала Настя, сняла зеркальные очки и положила их на стол возле себя.

– Я заметил, – сказал я, намекая на её покрасневшие красные глаза.

– Что это? – спросила она, уставившись на стакан с вязкой голубой жидкостью, над которой клубился туман.

– «Кровь смурфов», – сказал я. Сам я заказал чашку кофе.

– Ужас. У меня было несколько смурфов в детстве, и ты хочешь, чтобы я пила их кровь?

– Она же ненастоящая, – предположил я.

– А вдруг они и вправду у себя на кухне держат в клетках нескольких смурфов, а потом, берут и досуха выжимают, когда кто-то закажет их кровь?

– Пойдем – проверим, и если они там томятся – освободим их. Нам это зачтется.

– Лень. Я сегодня не способна уже на героические поступки.

– Давай тогда что-нибудь другое тебе закажу.

– Не надо, – сказала Настя, пригубив напиток.

 Я не стал её спрашивать – понравилось ей или нет. Как-то Настя призналась мне, что почти не чувствует вкуса, потому что вкусовые рецепторы на её языке атрофированы, но я всё равно не расставался с надеждой пробудить их.

Свой первый хакерский взлом Настя совершила ещё в шестилетнем возрасте, «присосавшись» к Wi-Fi кого-то из своих соседей. Родители специально не проплатили интернет, думая, что дочка в его отсутствии не будет часами просиживать за компьютером, займется чем-нибудь более полезным и начнет читать детские книжки про русалок и принцесс. Но надеждам их не суждено было сбыться. Напротив, они подтолкнули дочку к более активному осваиванию компьютерного ремесла, и если раньше она только лазила по всемирной паутине в поисках разнообразной информации да играла онлайн со своими друзьями в симуляторы и шутеры, то теперь её занимали совершенно другие задачи. Человек, запароливший доступ в интернет цифрами 123456789, обитал в радиусе всего одной квартиры, но Настя так и не выяснила, кто ж этот наивный благодетель, чтобы поблагодарить его и намекнуть, что надо выбирать более сложные цифровые и буквенные сочетания.

Оказываясь в лифте с кем-то из соседей, она украдкой рассматривала его, пытаясь понять – её ли это благодетель или нет. Соседи улыбались ей, говорили какую-то чушь о том, что она очень симпатичная, и давали конфеты, совершенно не догадываясь, какие мысли рождают в голове этой девочки.

Настя гордилась своей первой победой больше всех остальных. Пользовалась она чужим интернетом всего несколько дней, родители, увидев, что их хитрость провалилась, смирились с судьбой и в дальнейшем за интернет платили вовремя.

– За IT-технологиями будущее! – поясняли они своё решение. Это была не их мысль. Они просто подвели теоретическую базу под своё решение, чтобы выглядеть не проигравшими, а победившими.  – Только обещай, что ты не будешь вставлять себе в голову чипы, изменяющие сознание.

– Таких ещё нет, – засмеялась Настя, – но так и быть, если они появятся, то не буду. Может, их я сделаю, но я останусь сама собой.

В школе уже после первых занятий она получила доступ к электронному классному журналу с оценками. Но свои никогда не исправляла, хотя могла с легкостью замести все следы, и никто бы не догадался об этих исправлениях. И даже не поставила плохую оценку той задаваке, чей папа работал в нефтяной компании, а её саму привозили в школу и увозили на бронированном лимузине в сопровождении двух охранников. Всё время, пока эта девочка получала знания, а давались они ей с большим трудом, охранники ждали её возле класса, будь их воля – они присутствовали б на уроках, заняв последнюю парту.

– Твои родители пролы, – как-то бросила Насте эта одноклассница, не сумев решить задачку, которую Настя осилила в уме, не прибегая к расчетам на бумажке или компьютере. Девочку бесило, что кто-то оказался впереди неё. – Ты в грязи живешь и будешь в грязи всегда жить. А у меня будет всё, что я захочу.

– Хм, – сказал Настя, нисколько не обидевшись на эту девочку.  – Что-что, а я не хочу, чтобы у меня в ванной вместо воды шла нефть, как у тебя. Вот от этого точно будешь грязной. Но ты красивая. У тебя и вправду будет всё, что ты захочешь, а вот мозгов у тебя не будет никогда. Но они тебе и не нужны, – закончила она, простодушно улыбнувшись.

 Одноклассница не поняла – оскорбила её Настя или нет, а от этого не знала, как реагировать на её слова. Друзьями они не стали, но эта девочка больше не видела в Насте конкурентку, потому что они шли по разным дорогам, которые вряд ли когда-то могли пересечься. Вскоре родители отправили её учиться в Лондон. Там она и осталась, поступив в Кембридж, где изучала сейчас историю культуры, ездила на беспилотном Ягуаре, украшенном стразами, и тратила кучу денег в дорогих магазинах на Бонд-стрит. Столь вульгарное демонстрирование своих финансовых возможностей веселило аборигенов. Эту девушку изредка приглашали поучаствовать в каком-нибудь ток-шоу в качестве фрика. Британия – это вообще райское место для фриков.

– У меня есть идея!  – сказала Настя.

Она отхлебнула синее пойло. Изо рта у неё пошел пар. Мне почудилось, что сейчас её кожа начнет синеть, губы и рот замерзнут, превращаясь в ледышку, потому что напиток уж слишком напоминал жидкий азот, а я ведь ещё по древнему фильму хорошо помнил, во что превращается органика, когда она соприкасается с жидким азотом. Мне очень хотелось прикоснуться рукой к её щеке и согреть.

– Они у тебя всегда появляются, – нашёлся я, что ответить. Правда. Я не знал, как реагировать на её слова, но Настя, какие бы сложные времена не настали, уж точно никогда не будет взламывать систему банка, чтобы раздобыть данные его вкладчиков.  Пусть ты и заметишь все следы, но не ровен час отправишься отдыхать куда-нибудь на Пхукет, а очутишься в Синг-Синг или Гуантанамо.

– Она может принести немного денег, – Настя сдвинула брови. – И я не про карманные расходы.

– Тогда про что? Ты написала программу, которая уничтожает любые вирусы?

– Нет. Лучше. Поехали, покажу, – сказала Настя.

– Да, – кивнул я, взглядом стал искать официанта, чтобы попросить у него побыстрее счет, но Настя меня остановила:

– Не торопись ты так. Успеем. Допивай свой кофе.

Час пик давно миновал, в вагоне метро были свободные места. Сев на лавку, Настя достала электронную книжку и начала её читать. Пока что она не собиралась ничего мне рассказывать. Я б на её месте весь извертелся.  Я очень импульсивен, и во мне иногда просыпается мистер Хайд или Джекил – я не помню, кто там в рассказе Стивенсона маньяк, а кто доктор. В таких случаях мне говорят, что у меня сносит башню. Но такое случается не часто. Не буду приводить примеры. А общаясь с Настей, я учусь держать себя в узде.

 Мне не оставалось ничего другого, как тоже достать гаджет и попробовать пройти очередной уровень в шутере.

 Да и вправду, ну о чём мы могли сейчас говорить? Когда вагон мчится в туннеле между станциями, собеседника услышишь, лишь если он склонится к самому твоему уху.  Из-за этого всегда трудно знакомиться в метро с девушками. Разговор затихает сам собой, когда собеседница не расслышит нескольких фраз и не захочет их переспрашивать, а в общении вы ещё не добрались до той стадии, когда можно кричать собеседнику на ухо, и это не будет считаться оскорблением, или молчать, но всё равно ехать вместе. Вы сидите рядышком, уже не обращаете друг на дружку почти никакого внимания, и ждете – кто выйдет первым, чтобы попрощаться.

 Игра не шла. Я не мог сосредоточиться. Меня убивали раз за разом, не давая пройти и нескольких шагов, поэтому, когда мы доехали до нужной станции, я остался на том же уровне, что и в начале поездки. Эти тридцать минут совершенно бестолково для меня канули в вечность. Больше пользы было бы рассматривать людей, ехавших в одном со мной вагоне. Настя хоть успела прочитать пару десятков страниц.

 По части хакерства Настя приобрела уже приличный опыт. К ней обращались с предложением заняться промышленным шпионажем, но и от этого она отказывалась. Всё-таки спокойнее спишь, когда ты никому ничего не должен и не боишься, что к тебе на улице подъедет черная огромная машина с тонированными стеклами. Из неё выскочат крепкие дядьки в темных костюмах, сграбастают и увезут неведомо куда – выяснять, как же тебе удалось обойти защиту банка, какую информацию ты похитил и кому слил.

Поступив в университет и переехав в съемную квартиру, Настя уговорилась с родителями, что больше с них денег брать не будет, хотя они настойчиво предлагали оплачивать и съем квартиры, и обучение, и ещё подкидывать дочке на мелкие расходы. Она начала приводить пример с тем, как учат плавать, – бросают неумеху в воду, и он должен сам выгрести.

– Вот если не выгребу, тогда будете меня кормить и содержать, – сказала им Настя, – до тех пор, пока я не найду богатого старичка, выйду за него замуж и тогда уже он меня будет кормить и содержать. Я куплю себе маленькую собачку, которая повсюду будет гадить. Шума от неё будет куда как больше, чем от огромной псины. Я буду нервировать своего старого мужа постоянными придирками, чтобы он поскорее умер и оставил мне богатое наследство, а я… я пущу его на то, на что не смогла заработать своими мозгами.

– Ой-ой, – родители плескали руками. Они, конечно, не верили, что дочь может так поступить.

Она подрабатывала мелкими заказами, оформляла сайты, занималась графическим дизайном, участвовала в интернет-аукционах, покупая антиквариат вместо коллекционеров, которые хотели оставаться инкогнито. И хотя Настя не гонялась за дорогими шмотками и была равнодушна к еде из-за своих атрофированных рецепторов на языке, доходов от такой деятельности иногда не хватало, чтобы свести концы с концами.  В таких случаях, когда подходило время платить хозяйке за аренду, Насте каким-то образом удавалось буквально за считанные минуты раздобыть недостающую сумму. Как уж она добывала эти деньги – я не знал. Она уверяла, что закон не переступает, а я ей верил на слово. Она не могла меня обмануть.

Настя снимала квартиру в спальном районе. По утрам после праздников здесь полно добродушных подвыпивших зомби. Вечерами в будни они тоже совсем не агрессивны. Но всё-таки я всегда переживаю за Настю, когда она одна поздно возвращается домой.

– Со мной ничего не случится, – успокаивает она меня.  – Я знаю, как отбиться от любых зомби.

– Как же?

Она сняла чехольчики с вязаных перчаток, обнажая пальчики с выкрашенными в черное ногтями, поиграла ими, разминая, как пианист перед тем, как опустить на клавиши.

– У меня под ногтями выдвижные лезвия. Каждое острее опасной бритвы. Тот, кто на меня посмеет напасть, сам будет этому не рад.

– Ой, ну что ты мне такое говоришь? – на моём лице проступило разочарование. Я думал, что Настя и вправду расскажет что-то стоящее, а она описывает героя из какого-то комикса, поэтому я даже не прошу продемонстрировать выдвижные лезвия. Знаю ведь, что у неё их нет. Ещё нет.

– Ну, – Настя надувает недовольно губки. – Ты мне не веришь?

– Верю, – киваю я. – Как я могу тебе не верить? Хорошо тебе. Тебе и нож на кухне не нужен, потому что ты и хлеб, и колбасу, и овощи с фруктами сможешь порезать своими выдвижными лезвиями.

– У меня нет дома ни овощей, ни фруктов, ни хлеба с колбасой, – вспомнила Настя.

– Пойдем что-нибудь купим по дороге, магазин-то под боком.

– Я вспомнила. Пицца есть. Замороженная. И ещё чего-то, рис кажется с курицей.

– Хорошо, – говорю я, чувствуя, что Насте не хочется идти в продуктовый магазин. – Но чем ты и вправду будешь защищаться, если вдруг встретишь на темной улице зомби?

– И они попросят у меня закурить или дать им наличности на бодрящие напитки?

– Ага.

– Вот ты какой приставучий. У меня есть ультразвуковой свисток. Он вмиг взрывает у человека барабанные перепонки.

– Так они у тебя тоже взорвутся, – недоумеваю я.

– Нет, я всегда в наушниках слушаю музыку. Через мои наушники ультразвук не пройдет.

– Где ты его взяла? – спросил я, снова не веря Насте.

– Сама сделала.

– На ком-нибудь уже проверяла?

– Нет. Здесь же живут мирные зомби. Они на меня никогда не нападали. Они, наоборот, меня всегда защитят, если кто на меня вздумает напасть.

Этот разговор состоялся очень давно, когда мы с Настей только познакомились. С той поры в её жизни почти ничего не изменилось, и если не приезжали в гости родители, привозя с собой целую тележку всевозможной еды, от которой Настя не могла отказаться – не просить же родителей всё увезти обратно, то в холодильнике у неё было лишь несколько коробок с замороженной пиццей. По состоянию холодильника я мог довольно точно определить, когда её навещали родители.

 Я помог Насте снять пальто, повесил его в прихожей на крючок, снял свою куртку, повесил рядышком, потом избавился от ботинок, надел тапки и по-хозяйски пошел на кухню – проверить содержимое холодильника.

 На полке стояла пластиковая коробка. В ней обещанные Настей рис и куриное филе. Я открыл её и принюхался: тухлятиной не пахло. Выходит, родители были всего пару дней назад, а то ведь Настя могла забыть поставить коробку в морозилку, куриное филе тогда испортилось бы. Но почему холодильник пустой? Я как-то не подумал, что коробка как раз и провела в морозилке приличное время, пока подходили к концу запасы, и вот наконец пришёл и её черед. Настя вытащила её только этим утром, чтоб филе и рис разморозились.

– Ты есть хочешь? – спрашиваю я Настю.

– Да! – кричит Настя из комнаты, – посмотри в холодильнике. Нашёл коробку?

– Да! – кричу я.

Странно было бы, если я эту коробку не нашёл. Ведь кроме неё в холодильнике ничего нет.

– Поставь в микроволновку! На двоих ведь хватит?

– Да!

«Я знатный кулинар, что б Настя без меня делала?» – думаю я, вываливаю содержимое коробки на фарфоровую тарелку, ставлю её в микроволновку и включаю режим подогрева. Потом зажигаю газовую плиту и ставлю чайник с водой.

Что мы будем делать, если начнем жить вместе? Мне придётся изучить кулинарию и научиться готовить что-то помимо вареной картошки, или Настя продолжит есть разогретые полуфабрикаты? Или её родители будут привозить домашнюю еду ещё и с расчетом на меня? Да всё равно она вкуса не чувствует, а я могу есть всё что угодно. Проживём.

Я не спешу приставать к Насте с вопросами о том, что ж она такое придумала, что поможет ей заработать денег и открыть собственное дело, о котором она мечтает. Настя сама мне расскажет обо всём, когда захочет, и торопить её не надо, а то всё испортишь.

Из микроволновки потянуло вкусными запахами.

– Что ты там делаешь? – кричу я. – Есть иди. Готово уже.

Я разложил дымящуюся еду по тарелкам, но вода еще не закипела, и когда Настя появилась, переодевшись в спортивный костюм, кофе я так и не заварил. В пакете у неё какой-то дешевый сорт растворимого кофе из ближайшего супермаркета эконом-класса.