К вечеру у меня уже все было готово: охранники, хорошо знающие Москву, быстроходная неприметная «девятка», камера с огромным объективом для фиксации фактов на большом расстоянии, прослушивающее устройство, которое нужно было подбросить в машину Роговицкого (Бубенцов сказал, что сделает это сам). Надежды на успех Бубенцову прибавляло и то, что старшина машины сопровождения Пшеничный в свое время тоже был «рогат» и смог, подглядывая за своей женой, вычислить места ее любовных встреч. Бубенцов увидел в Пшеничном брата по несчастью и более опытного члена «клуба рогоносцев». Во избежание волокиты и по моему настоянию, поскольку я не хотел во всем этом участвовать, договорились, что Пшеничный будет докладывать о результатах наблюдения лично Бубенцову, без посредников, чтобы не поползли слухи.

Пока мы договаривались, в кабинет незаметно зашла секретарша и сексуальном голосом поинтересовалась:

– Иван Анатольевич, я вам больше не нужна?

– Как не нужна, Галина Васильевна? Ты мне очень нужна, – игриво промурлыкал Бубенцов и после короткой паузы отпустил ее домой.

Глядя на секретаршу, я периферическим зрением заметил, что Бубенцов в этот момент внимательно смотрит на меня. Когда украшение офиса ушло, я уточнил:

– Я правильно тебя понял?

– Ты правильно меня понял.

– А объект сопровождения о нем догадывается?

– Мне все равно, о чем она догадывается, – выразился матом Бубенцов и добавил:

– Мне можно, а ей запрещено.

За дверями раздался голос Пунша, говорившего с кем-то на ходу по телефону. Через минуту показавшись в кабинете, Пунш поздоровался и попросил:

– Очень хорошо, Саша, что ты здесь, надо поговорить. Как закончишь с Иваном, зайди ко мне.

– Мы уже закончили, – засобирался уезжать Бубенцов.

Распрощавшись с ним, мы с Пуншем перешли в его кабинет. Налив себе коньяку, Пунш начал издалека рассуждать про человеческие подлости, плавно подготавливая меня к деликатному разговору.

– Саша, – Пунш перешел, наконец, к делу, – нас с Катенькой очень многое связывает, она мне небезразлична. К тому же, она – финансовый директор компании «Интерпродукт-Capital», через которую проходят деньги банка МКБ, где ты учредитель. А этот подлец, этот негодяй, этот директор строительной фирмы, занимающейся ее дачей, пообещал закопать ее на ее же участке, если она не заплатит ему по выставленным счетам. В общем, Саша, Катеньке надо помочь, потому что она очень боится, и это отражается на продуктивности ее работы. Да и я переживаю за нее, – проникновенно поделился наболевшим Пунш.

– Она жаловалась в милицию? – поинтересовался я.

– Нет, – ответил Пунш, – она сразу все рассказала мне.

– А к своим друзьям-генералам ФСБ вы обращались?

– Нет, – покачал головой Пунш. – Это не их уровень. К тому же, они знают мою жену. Сам понимаешь, не хотелось бы их вмешивать.

– Что вы хотите, чтобы я предпринял?

– Хотелось бы утрясти эту проблемку, сделать так, чтобы с Катенькой ничего не случилось. И надо бы ее поохранять.

– Дачу тоже поохранять, – подсказал я.

– Да, обязательно, – согласился Пунш. – Поговори, пожалуйста, с Катенькой и помоги ей разобраться. Я лично буду тебе должен… Кстати, что с моей системой видеонаблюдения? – напомнил Пунш.

– Мастер, которому я доверяю, освободится через несколько дней, и тогда мы придем к вам составлять план установки системы, – ответил я.

– Ладненько, ладненько. Катенька, наверное, уже ушла, время уже позднее, так что завтра с утра жду тебя.

На следующий день пораньше я приехал в офис «Интерпродукт-Capital» выслушать Катеньку про ее беду. Из ее рассказа, насыщенного обильными потоками слез, я понял, что директора строительной компании «Дом без проблем» Станислава Вениаминовича Лопухина ей рекомендовала школьная подруга как ответственного, профессионального человека. Дача, построенная Катеньке Лопухиным, в нескольких местах дала сантиметровые трещины, которые он несколько раз замазывал бесплатно в счет гарантии строителя, но затем начал выставлять счета за ремонты. Также, по убеждению Катеньки, работяги Лопухина украли у нее три тысячи долларов. Совокупный ущерб Катенька оценила в 10 тысяч долларов, о чем уведомила Лопухина по телефону. На это он пригрозил убить ее и закопать на ее же участке. По мнению Катеньки, этот Лопухин – страшный человек, способный на убийство даже из-за меньшей суммы.

Договора с Лопухиным у Катеньки при себе не оказалось, были только фотографии трещин и визитка. В завершение разговора Катенька спросила, может ли она быть спокойной.

– Вас и вашу дачу будут охранять. Визитку Лопухина и фотографии трещин возьму с собой, потом верну. Лопухину больше не звоните. Это пока все.

– А деньги, деньги он мне вернет? – ободрившись, воскликнула Катенька.

– Для меня самое главное – чтобы он не закопал вас на огороде. Деньги в моем понимании находятся на втором плане.

Распрощавшись с Катенькой и Пуншем, я направился в свой офис на Петровке. Обдумывая в пути, как буду улаживать Катенькину проблему, я решил, что лучше побеседовать с Лопухиным наедине. Но захочет ли он со мной общаться, – засомневался я. Если Лопухин разбрасывается словами «убью», «закопаю», то не исключено, что он работает с членами какой-нибудь преступной группировки – в погонах или без оных.

В офисе я позвонил со своего мобильного на рабочий телефон Лопухина.

– Здравствуйте, – ответил мне приятный женский голос.

– Я вам звоню по поводу ремонта.

– Кто вам нас отрекомендовал? – спросила девушка.

– Сейчас, минуточку, скажу. Ой, забыл визитку в машине. В принципе, я могу перезвонить вам завтра с утра.

– Ничего страшного, говорите, что у вас, – не захотела отпускать клиента девушка.

– Мне нужно сделать в моем офисе ремонт.

– Соединяю вас с генеральным.

– Слушаю. С кем я говорю? – в голосе на том конце провода проскальзывали нотки дерзости.

– Меня зовут Александр Алексеевич, я звоню по поводу ремонта подвальной части моего офиса с последующей перепланировкой ее под винный погреб, – надавил я на выгодность заказа.

– Где у вас офис? – заинтересовался голос.

– В центре Москвы, на улице Петровка, недалеко от Петровского пассажа.

– Надо осмотреть, что там у вас.

– Когда вы сможете приехать к нам? – с деланным безразличием осведомился я.

– Завтра в любое время.

– После 18 часов вас устроит?

– Да, конечно.

– Извините, с кем имею честь? – спросил я.

– Меня величают Станиславом Вениаминовичем, – важно произнес голос.

– Очень приятно, Станислав Вениаминович. Как подъедете, позвоните, пожалуйста, на мой мобильный телефон, который у вас, скорее всего, высветился, чтобы я вышел вас встретить.

– Договорились, – ответил мужчина.

Предполагая, что Лопухин захочет заранее выведать, какая организация находится по указанному мной адресу, я распорядился временно снять нашу вывеску со входа в здание, а оперативному дежурному поручил ни на минуту не спускать глаз с монитора видеонаблюдения. Ожидая возможного визита разведчиков, запретил всем охранникам выходить курить на улицу и звонить по мобильным телефонам. Своему заместителю Дмитрию Курцеву (экс-сотруднику ГРУ группы «Дельфин») я поставил более серьезную задачу: помогать мне в психологическом воздействии на Лопухина, подыгрывая по ходу меняющейся обстановки. Я решил начать беседу с Лопухиным с подвальной части нашего офиса, где располагалась оружейная комната. В оружейке царили идеальный порядок и мрачная атмосфера. Что-то необъяснимое давило там на психику, и хотелось побыстрее уйти.

С утра к встрече Лопухина все было готово. Вместо здоровенного оперативного дежурного в приемной сидела наша сотрудница Ольга. Никакие предметы, указывающие на то, что в офисе располагается ЧОП, в глаза не бросались. Грамоты и разрешительные документы были сняты со стен.

Лопухин позвонил мне около шести часов вечера. О том, как он выглядит, я разузнал у Катеньки. При встрече в нескольких метрах от входа в офис я отметил, что он пришел один. Скорее всего, хочет скрыть новый объект от компаньонов, – подумал я, – если они, конечно, у него есть.

Было видно, что Лопухин – самоуверенный человек. Он шел важной походкой, как бы слегка воспаряя над землей. На окружающих людей не смотрел, словно не считал нужным тратить впустую свою энергию. Выражение его лица показывало, что ему все должны. Действуя по отработанному с Дмитрием сценарию, я начал спускаться в оружейку, одновременно заговаривая зубы Лопухину: мол, подвальную часть офиса иногда затапливает. Лопухин, как на поводке, шел вслед за мной. Дмитрий замыкал шествие.

Когда мы с Лопухиным подошли к шкафам с оружием, Курцев громко захлопнул железную дверь, отделявшую верхнюю часть офиса от нижней, с оружейной, – в точности, как я просил его сделать при инструктаже. Резко открыв дверцы одного из шкафов, я громко произнес:

– Орел Лопухин, из чего будешь убивать Екатерину Викторовну Крысину? Выбирай.

Лопухин застыл.

– Лопату не предлагаю, – продолжил я. – Найдешь сам, ты ведь строитель.

По брюкам Лопухина было заметно, что ноги его трясутся. Оглядев массу оружия в шкафах, затем стоящего сзади и перекрывающего путь отхода Дмитрия – тот взирал на него, как работник морга на вновь доставленного покойника, – Лопухин начал шлепать губами, проглатывая половину слов. Фактор неожиданности сработал, и теперь для меня самым главным было не переиграть и начать беседу.

– Пошли наверх, – сказал я. – Расскажешь, как ты докатился до работы киллером.

Лопухин очень тихо попросился в туалет. Дмитрий довел его до двери уборной и остался ждать, а я отправился к себе в кабинет. Когда Лопухин, приведя в себя в порядок, вышел, Дмитрий указал ему на мой кабинет:

– Вам туда.

Немного подождав, пока Лопухин успокоится, я снова перешел с ним на «вы».

– Расскажите, Станислав Вениаминович, за что вы решили сперва убить, а затем закопать Екатерину Витальевну Крысину?

– Это неправда, – начал с жаром говорить Лопухин. – Я ее не собирался убивать, клянусь вам.

– Как же не собиралась? Она мне рассказала, как вы построили ей дачу с трещинами, как ваши работяги украли у нее три тысячи американских долларов, как трещины ползут по зданию, ущерб составляет уже 10 тысяч долларов. Кстати, она записала все ваши угрозы на диктофон, – придумал я.

– Я отдам ей эти 10 тысяч и больше знать ее не желаю и всем нашим друзьям расскажу, что она сволочь и мразь, – разошелся Лопухин.

– Каким еще друзьям? – поинтересовался я.

– Нашим одноклассникам, – ответил Лопухин. – Мы с ней учились в одном классе и встречались. Потом я ее оставил и начал встречаться с ее подругой. А она стала бегать за мной и распускать сплетни про наши отношения. Теперь я понимаю, что она меня просто подставила. Я ведь ей говорил, что на этом участке нельзя строить дачу, потому что там плывуны, и трещины будут обязательно. В нашем договоре было отражено, что я за это не отвечаю. Вы читали договор?

– Конечно, – придумал я. – Но меня больше интересует новый договор, – переключил я разговор на другую тему, понимая, что Крысина мне много лгала.

– Какой?

– Тот, который будет между нами.

– Да, да, конечно, я готов к сотрудничеству, – подтвердил Лопухин.

– Вы закрываете вопрос ущерба, причиненного Крысиной вашей строительной деятельностью, и в течение двух дней я должен буду услышать от нее, что вы не собирались ее убивать, что это ей показалось. Договорились?

– Договорились, – уверенно ответил Лопухин. – Прощайте.

Он ушел быстрым шагом.