Александр Ливергант - известный переводчик, знаток английской литературы, блестящий рассказчик и просто мужчина приятный во всех отношениях. Читать биографию писателя, написанную таким эрудитом и мастером слова, сплошное удовольствие. Особенно, когда писатель этот Сомерсет Моэм.
Ливергант пишет в том жанре, который я очень люблю, но который встречается всё реже: размышления о судьбе писателя. Это много больше, чем просто биография. Хотя масса фактов о жизни Моэма приводится, причём приводится безупречно корректно, без всяких домыслов, вроде "наверное, в этот момент он подумал...", которыми грешат беллетризированные биографии. Но за фактами не теряется главное - личность.
И творчество. И жизнь, которая много глубже и интереснее, чем просто творчество. И эпоха.
В Ливерганте есть тот лёгкий снобизм (практически английский), который так покоряет у людей образованных, но не самовлюблённых. Да вот у того же Моэма. Ливергант пишет для подготовленного читателя, который знает, что такое журфикс, хотя бы чуть-чуть представляет географию Парижа и уж точно прочитал если не всего Моэма, то хотя бы половину (желательно на английском). Это то, что раньше называлось "поднимать читателя до себя", и это тем более ценно, что большинство нынешних биографов не просто "опускаются до уровня читателя", а находятся на этом уровне изначально. Если не ниже. Нет, ну как же мило, право, вот это "который мы знаем по маринистским пейзажам барбизонца Эжена Будена". Вы знаете Будена? Я так первый раз слышу, немного утешает то, что я знаю, кто такие барбизонцы.
С биографией Моэма я как раз знакома неплохо, потому что читала его "Подводя итоги". Что не помешало мне найти у Ливерганта множество любопытных деталей, вроде той, что пьеса Моэма впервые была поставлена не в Англии, а вовсе даже в Берлине и не кем-нибудь, а будущим знаменитым режиссёром Максом Рейнхардтом. Или вот такой:
Когда в разных театрах Лондона шли одновременно четыре пьесы Моэма, что являлось абсолютным рекордом в театральной истории Англии, «Панч» напечатал карикатуру Бернарда Партриджа: театральная тумба обклеена объявлениями о многочисленных спектаклях по пьесам Сомерсета Моэма. А рядом с тумбой стоит в глубокой и мрачной, завистливой задумчивости, склонив голову, скосив глаза и ревниво прикусив большой палец, поверженный и униженный Уильям Шекспир.
Любопытна история дружбы Моэма с ещё одним моим любимым персонажем - Уинстоном Черчиллем.
Их многолетняя дружба началась с того, что Моэм однажды в присутствии Черчилля очень удачно отбрил одного зарвавшегося молодого офицера. «На следующее утро, — вспоминал впоследствии Моэм, — когда я сидел в курительной, листая воскресные газеты, вошел Уинстон. Он подошел прямо ко мне и сказал: „Я хочу заключить с вами соглашение“. — „Со мной?“ — „Если вы пообещаете никогда не выставлять меня на посмешище, я не стану выставлять на посмешище вас“».
Полагаю, Моэм, будь у него возможность прочитать собственную биографию, насмешливо хмыкнул бы, но остался доволен. Всё чётко, иронично и немного отстранённо. Очень по-моэмовски.