Отзывы на книги автора «Александр Ливергант»

«Старался не замечать кое-каких мелочей, которые если не придавать им значение, останутся мелочами; в противном же случае могут разрушить любой брак, даже самый прочный»

Первая мысль, возникшая в моей голове, когда я начала читать книгу: «Биография должна быть именно такой!». Очень искусно, со стилем, даже безупречно подана история английского писателя в юмористическом жанре. Мне показалось, что я читала художественный роман, основанный на реальных событиях.

Честно признаюсь, что ранее я не знала о существовании этого писателя и его книги на глаза мне не попадались. Но, читая биографию, я влюбилась в этого человека. Его отношение к жизни покорило меня. Оптимизм – ключик к счастливой, насыщенной и долгой жизни. Мне такая жизненная позиция очень близка. Помимо своей жизни Вудхаус наполнял оптимизмом свои произведения, за что и получил звание крупнейшего в мире юмориста. Благодаря этому в 93 года он был посвящен в рыцари!

Вудхаус был англичанином, который мечтал исполнить американскую мечту, что у него и получилось. Его произведения полюбили в Америке, на Бродвее ставили по ним спектакли. В личной жизни у него было не все гладко. Родители недолюбливали, отдали его в частную школу, отказали в обучении в Оксфордском университете. Но Вудхаус стойко пережил все эти моменты и без отчаяния продолжал заниматься своим любимым делом – писательством. Затем женитьба на Этель – женщине, которая, как говорили другие: «Не подходит позитивному Вудхаусу». Но они прожили вместе всю жизнь, а дочь Этель стала для Вудхауса самым близким человеком. А потом была война и все вытекающие из нее проблемы: были заключения в тюрьмах и нацистском лагере.

В общем, мне очень понравилось читать эту книгу. Ребята, я вам от всей души советую прочитать биографию, насладиться языком повествования и интересной историей великого писателя Вудхауса. Поверьте, оно того стоит!

Профессионала занимает не сам акт убийства, а то, что лежит за ним.

Хотя леди Агата вложила эту фразу в уста своего любимого персонажа, она - профессионал высочайшего класса - с равным основанием могла бы говорить о себе. И потому мир читает ее книги вот уже столетие с неизменным интересом. Потому, в массе объявивший детектив pulp-fiction, короновал ее. Потому интерес к создательнице не меньший, чем к ее произведениям.

Удивительно при этом, как мало средний читатель знает об Агате Кристи. Сужу по себе: девчонкой, в советской еще какой-то газете, прочла, что идеи преступлений приходят к писательнице, когда она моет посуду. Тотчас сложился образ домохозяйки, которая на тесной кухоньке, отодвинув сахарницу, пишет про убийства. И нет, она никогда такой не была. То есть, как истинная британка, могла работать и в условиях полевого археологического лагеря, но принадлежала к верхнему слою среднего класса, для которого прислуга такая же реальность, как для нас с вами интернет - пользоваться естественно, представить свою жизнь без этого сложно.

Думаю, я не одна такая, для кого книга Александра Ливерганта о ней явится откровением. Литературовед, переводчик, многие годы главный редактор журнала "Иностранная литература", он более всего нам, читателям, ценен своими замечательными биографиями. Среди тех, о ком писал, Киплинг, Моэм, Фицджеральд, Уайльд, Вирджиния Вулф. В прошлом году мы читали его книгу о Вудхаусе, нынешним летом в издательстве НЛО вышли "Викторианки" о Джейн Остен, сестрах Бронте и Джордж Эллиот, которую я пока не читала, но теперь уж точно прочту. И вот, в конце осени Редакция Елены Шубиной радует этой книгой.

"Агата Кристи: свидетель обвинения" не биография в классическом смысле. По крайней мере начинается не со славной истории дедушек и бабушек, а с эпизода исчезновения. А вы знали, что история, которая вдохновила Гиллиан Флинн на "Исчезнувшую" случилась в действительности? Да не с кем-нибудь, а с самой Королевой детектива. Конечно, без тех ужасающих подробностей, в жизни все закончилось скоро и относительно мирно, но без подозрений мужа в убийстве супруги-писательницы не обошлось.

Впрочем, не будь истории, которая не спасла распавшийся первый брак писательницы, не было бы замечательно счастливого второго. Неважно при этом, что между супругами была внушительная разница в возрасте и жена была старше. Вот так, а вы думали гармоничное супружество такого рода прерогатива новейшей отечественной истории? Жизнь Агаты Кристи, не менее увлекательная, чем ее романы, развернется перед нами на страницах этой книги. Долгая и прекрасная.

В которой будет место папочке, баловавшему свою милую детку, страстной влюбленности в бравого авиатора, блестящему браку, который рассыпался в труху, и совсем не такому блестящему, который засиял истинным золотом. Мы встретимся с Агатой путешественницей, неприхотливой и сопровождающей мужа в тяготах кочевой жизни археологического лагеря, и с леди Агатой, коллекционирующей дорогие особняки. С успешным драматургом и Кавалерственной дамой.

С той, что заказала портрет к восьмидесятилетнему юбилею самому Оскару Кокошке, где вышла на редкость непривлекательной, но любила этот портрет с поистине королевской снисходительностью.

Эту книгу, думаю нельзя назвать биографией Вирджинии Вулф в полной мере. Автор почти половину книги посвятил, на мой взгляд, слишком подробному разбору творчества Вулф. Хотелось бы всё-таки больше узнать о жизни самой Вирджинии, а не о жизни героев её книг.

Пэлем Гренвилл Вудхаус - это автор, который для меня стал символом легкости и радости. Его произведения - словно праздник, и я с предвкушением открываю его новые для меня книги. Однако, книга Александра Ливерганта "Пэлем Гренвилл Вудхаус. О пользе оптимизма", вызвала у меня смешанные чувства. От погружения в жизнь любимого автора, меня отрывали, как мне показалось, иногда лишние подробности, касающиеся героев и сюжетов книг Вудхауса.

"Пэлем Гренвилл Вудхаус. О пользе оптимизма" - это биография, которая исследует жизнь и творчество известного английского писателя через призму его оптимистического мировоззрения.

В книге рассматриваются ключевые моменты из жизни Вудхауса, начиная с его ранних лет, образования и заканчивая всемирной известностью. Освещаются такие моменты, как его работа над мюзиклами и сотрудничество с известными композиторами, а также создание знаменитых литературных персонажей.

Период работы для немецкого радио во время Второй мировой войны стал спорным и сложным моментом в жизни писателя. После того как он был арестован во Франции и провел почти год в лагере для интернированных, Вудхаус согласился записать серию передач для немецкого радио о своих впечатлениях о жизни в лагере. Эти передачи вызвали широкий общественный резонанс и критику, поскольку его шутки были восприняты как издевательство над холокостом, и Вудхауса обвинили в коллаборационизме. Этот эпизод сильно повлиял на репутацию автора, подверг его тотальной изоляции. Несмотря на то что многие известные личности, включая Джорджа Оруэлла и Ивлина Во, защищали его, обвинения в сотрудничестве с нацистами оставили тяжелый отпечаток в его биографии.

Вудхаус был известен не только своими литературными талантами, но и своей оптимистической жизненной философией, которая нашла отражение в его произведениях. Он был скромным и тихим человеком, предпочитающим уединенный образ жизни, несмотря на свою популярность и общественное признание. Вудхаус также был известен своим чувством юмора, которое делало его работы востребованными и любимыми среди читателей.

В целом, биография дает ценный контекст для понимания жизни и творчества этого выдающегося автора. Несмотря на некоторые нюансы моего восприятия предложенной информации, это в первую очередь детали произведений и характеристики героев, книга подчеркивает важность Вудхауса как писателя, который смог принести свет в темные времена. Его оптимизм и юмор остаются неизменными, и эта биография служит напоминанием о том, почему его произведения продолжают вдохновлять читателей по всему миру.

- Допустим, однажды, твоя тетя Далия узнает из газет, что на рассвете следующего дня тебя поведут на расстрел.
- Такого не может быть. Я поздно встаю"
"Дживс и Вустер" П.Г. Вудхаус

Вудхауса любят все. На самом деле, удивлялась порой, какие разные люди признавались мне в любви к писателю. Просто такая планида, делать обаятельные смешные, нисколько не обидные вещи. Юмор и только юмор, ни разу не сатира. Собратьям по перу не заступать дороги, не составлять конкуренции в борьбе за читателя, двигаться своей траекторией, делая то, что кроме тебя никто не сделает. Читателя не задевать и не обижать своими книгами, не наступать на любимые мозоли, вообще никак не причинять боли. Предлагать лучшую и благороднейшую из возможных форм эскапизма.

Он был из тех, о ком без ерничества и сарказма можно сказать "Жизнь удалась". Шести лет не дожил до векового юбилея, писать и публиковаться начал рано, признания добился довольно скоро, жил на доходы от писательства с юности всю долгую жизнь, и жил довольно широко. Помимо написания прозы, был успешным драматургом и поэтом песенником, Америка полюбила и оценила его больше туманной родины - в одно время в 1917 году на Бродвее шли пять (!) спектаклей по пьесам Вудхауса. Следует уточнить, что написаны они были в соавторстве, и это тоже характеризует его определенным образом: умение работать в команде, согласованность совместных действий, ведущих к оптимальному результату.

В личной жизни тоже все на диво гладко, ни глубинных психотравм, связанны с с родительским отвержением и недостаточной любовью (хотя пятилетним был помещен вместе со старшими братьями в частную школу, где и поесть досыта не всегда удавалось). Никаких воспоминаний о школьном буллинге, столь частых в биографиях творческих людей. Просто талант ладить с людьми, нравиться им, плюс комический дар и то, что мальчиком он был довольно крепким физически (помнится, то же говорил о своих школьных годах Сергей Довлатов). Да, отец отказал ему в возможности учиться в Оксфорде и семнадцати лет определил клерком в банк - ну так что с того, писать-то ему никто не мог запретить.

Женитьба в тридцать три на веселой вдове - Этель, в самом деле, дамой была необычайно светской, несколько эпатажной, казалось бы, трудно представить менее подходящую трудоголику Вудхаусу пару, но прожили они вместе всю дальнейшую жизнь, а падчерица Леонор стала писателю близким другом и любимой дочерью. Заключение с началом Второй Мировой, заставшей его в оккупированной Франции уже писателем с мировым именем, прежде в одну тюрьму, потом в другую, после в лагерь - на минутку, в возрасте пятидесяти девяти лет!

И да, условия, в которых находился Вудхаус и другие англичане интернированные несопоставимы с теми, в какие попадут в нацистских лагерях американцы военнопленные, помните, в "Бойне №5" Воннегута тот отрывок о певших хором бравых англичанах, которым лагерное начальство предоставляло возможные привилегии? Но это сороковой, самое начало войны, о том, что будут творить фашисты в Треблинке, Аушвице, Дахау даже и помыслить никто не может. А человеку под шестьдесят и две тюрьмы, а после лагерь - далеко не отель Шарантон.

Согласие выступить по Берлинскому радио, данное лагерному начальству, отчасти для того, чтобы успокоить и поблагодарить американских друзей за помощь, частью в надежде выйти на свободу. Серия передач в обычном для Вудхауса оптимистично-юмористическом ключе: а хорошо в лагере, появилась возможность жить по режиму и вволю читать Шекспира, не отвлекаясь на светскую жизнь. И неожиданно - волна ненависти, остракизм, травля, клеймо коллаборациониста и даже предателя. Заметим, самые жестокие обвинения исходят от тех, кто войны, тюрьмы, лагеря и не нюхал, кто благополучно сидел в это время дома. Ну, так всегда бывает.

Горечь, которую писателю долгое время не могли помочь избыть ни природный оптимизм, ни чувство юмора, хотя одно из определений "дрессированная цирковая блоха", которым наградят в ходе той кампании, он использует после, сделав брендом (многое, выходившее из-под пера Вудхауса обретало этот статус, казалось бы. без особых усилий сего стороны). Ох, да что же это я, надобно говорить о книге Александра Ливерганта, а не о ее герое!

Но разве это не лучшим образом характеризует "Пэлема Гренвилла Вудхауса. О пользе оптимизма"? Значит автор сумел заинтересовать читателя, в моем лице, героем, сделать его близким, побудить встать на его защиту (даже несмотря на то, что в особой защите тот не нуждается, время давно расставило все по местам). Книга хороша, написанная в сдержанно академичном стиле, характерном для серии "Жизнь замечательных людей", равно далека от апологии героя и от попыток снискать сомнительную славу скандальными подробностями его биографии.

Не назову эталонной, это место в моей табели о рангах давно и прочно отдано "Пантократору" Льва Данилкина, но написана хорошо, даря уровень читательского комфорта, сопоставимый с книгами Олега Лекманова о Веничке Ерофееве или Захара Прилепина о Леониде Леонове. А главное - желание свести более серьезное знакомство с сочинениями героя биографии.

После романов «Миссис Дэллоуэй» и «На маяк» расставаться с Вирджинией Вулф не хотелось, но и приниматься за следующий роман было рано. Хотелось осмыслить прочитанное и больше узнать о личности писательницы.

Биография оказалась как нельзя более кстати. Понравился сдержанный и вместе с тем обстоятельный стиль изложения. События жизни Вирджинии Вулф выстроились в ряд живых эмоциональных картинок.

Викторианское детство в респектабельном лондонском доме, полном книг и гостей-интеллектуалов. Восемь детей всех возрастов — в том числе от предыдущих браков отца и матери. Девочка, похожая на Алису в Стране чудес, играет в крикет, выпускает домашнюю газету, читает всё подряд из отцовской библиотеки. А еще, среди многолюдного окружения, стремится к уединению.

Юность в уже другом доме, в богемном Блумсбери, где две сестры и два брата поселились вместе после смерти родителей и организовали интеллектуальный кружок писателей и художников.

Брак с Леонардом Вулфом, который создал жене идеальные условия для творчества. Их маленькое издательство «Хогарт пресс», где издавалась экспериментальная литература, в том числе книги Вирджинии, обложки к которым рисовала ее сестра-художница Ванесса Белл.

Очень-очень красивые картинки. Вот только прямо из идеального детства В. Вулф шагнула в постоянные депрессии и психическое расстройство. И из жизни в возрасте 59 лет ушла добровольно. Книга помогает понять причины — здесь и особенности душевной организации, и скелеты из семейных шкафов.

Вообще через всю биографию этой писательницы проходит тема «безумие и творчество». Безусловно, творчество было для нее терапией, но не могло служить вечным спасательным кругом. Здесь не может не поражать, как в одном человеке, в одном сознании уживаются психическое расстройство и творческое созидание.

Вспоминается немецкий поэт Гёльдерлин, который 40 лет, до глубокой старости находился в состоянии сумасшествия и всё это время писал — не просто осмысленные тексты, а, как потом выяснилось, шедевры мировой поэзии. Безумие отдельно, творчество отдельно.

Вирджиния Вулф экспериментирует с потоком сознания, создает сложные многоплановые психологические романы — и свидетельствует:

«Исходя из моего опыта, я могу судить что безумие — это потрясающе, я могу вас заверить, в нем я всё еще нахожу большинство вещей, о которых я пишу».

Природа творчества мало познаваема, как считал Юнг. У него, кстати, есть представление о создаваемом художественном произведении как о самостоятельном живом существе, которое

«подчиняет себе все человеческое и заставляет мастера служить творческому процессу даже в ущерб здоровью и обыкновенному человеческому счастью».

«На языке аналитической психологии это живое существо называется автономным комплексом, который есть отделившаяся часть души, ведущая самостоятельную жизнь за пределами теократии сознания… Оно появляется и исчезает независимо от сознательной воли творца… В этом отношении открывается возможность аналогии с патологическими процессами, поскольку они тоже характеризуются наличием автономных комплексов… Божественное безумие художника опасно приближается к патологическому состоянию, хотя эти вещи не тождественны».

Кто же возьмется в таком случае обозначить грань между безумием и творческим процессом, а также между моментами, когда создание подпитывает создателя, делая его жизнь осмысленной, — и когда начинает его разрушать.

Биографию — безусловно, читать, так же как книги самой Вирджинии Вулф. После модернистов, обновивших сто лет назад эстетические и литературные традиции, никто пока сопоставимых открытий не сделал.

Аудиоверсию начитывает автор, А. Ливергант, очень приятно слушать его неторопливый обаятельный голос, длительность звучания — 12,5 ч. В текстовой версии (в том числе электронной) много семейных и личных фотографий, что важно для погружения в эпоху.

Большинство жителей России познакомились с творчеством П.Г. Вудхауса благодаря сериалу про Дживса и Вустера, где Вустера исполнил Хью Лори, исполнивший в последствии роль доктора Хауса. И тот и другой сериал стали культовыми. Но кто такой Пи Джи Вудхаус не знал никто, за исключением, наверное, специалистов по английской литературе ХХ века.
По прошествии времени произведения Пелема Вудхауса начали активно публиковаться в России, но про писателя так никто ничего и не знал.
Биография Пелема Гренвилла Вудхауса, принадлежащая перу Александра Ливерганта  достаточно полно рассказывает нам об авторе Дживса и Вустера, мистера Мулинера, Псмита. Многие факты жизни Вудхауса становились известны некими отрывками. Например, то что Вудхаус оказался в оккупированной Франции и сотрудничал с нацистами. Преподносилось это как коллаборационизм, за который его потом осуждали. Для нас сотрудничество с немцами во время войны это открытое и откровенное предательство. Но было ли это осознанное  решение писателя? Скорее всего, нет. Не берусь утверждать это со стопроцентной уверенностью. Мы можем судить об этом только сквозь призму прошедшего времени, и только со слов других людей. Но хочется верить, что этот человек, оптимист и юморист, не мог осознано пойти на подлость. Так сложились обстоятельства, а обстоятельства, иногда, сильнее нас.
Биография не подразумевает подробного и дотошного анализа литературного творчества. Этим должны заниматься литературоведы. Биография даёт возможность ознакомится с жизнью человека, понять чем он был занят, какие чувства он испытывал во время написания того или иного произведения, какие характерные черты автора перешли "по наследству" его персонажам, что творилось вокруг него самого. Это бывает весьма познавательно и полезно, для того чтобы понять что двигало и что чувствовал Вудхаус, когда он писал свои юмористические повести и рассказы. Если вам нравятся Дживс и Вустер, Псмит или мистер Мулинер, то найдите время, прочитайте биографию их создателя.
Сама книга написана с неподдельной теплотой и любовью к Вудхауз и его творчеству. Читать было интересно.

Уже не помню, откуда у меня вообще возникло желание ознакомиться с биографией Вудхауса, у которого я толком ни одной книги не прочитала. Начинала когда-то очень давно читать серию про Дживса и Вустера да так и бросила, не впечатлившись (с английским юмором у меня непростые отношения).
Однако знакомство оказалось интересным.
Александр Ливергант пишет очень бодро и позитивно, под стать герою своей книги, чье остроумие и оптимизм неоднократно подчеркивает. Как мне показалось, старается быть объективным, хотя в некоторых моментах (связанных с пребыванием Вудхауса на оккупированной территории и в лагере для интернированных) все же позволяет себе порцию иронии, по-английски сдержанную и, что не менее важно, уместную.
Вудхауса автор характеризует как простодушного и в чем-то даже наивного человека, старательно отгораживающегося от всего плохого. Несмотря на свои книги, пропитанные юмором, сам Вудхаус шутил крайне редко. И хотя он легко сходился с людьми и производил на них очень приятное впечатление, по-настоящему близких друзей у него было мало.
Впрочем, в некоторых ситуациях Вудхаус мог проявить непривычную для себя жесткость и даже расчетливость, так что безоговорочно причислять его к "не от мира сего" я бы не стала.
Книгу могу смело рекомендовать как поклонникам творчества Вудхауса, так и просто интересующимся вроде меня.

у каждой женщины, если она собирается писать, должны быть средства и своя комната.

Вирджиния Вулф – знаковая фигура английской классической литературы. Романы, эссе, рецензии, собственное издательство, открывшее миру работы Зигмунда Фрейда, Томаса С. Эллиота, Кэтрин Мэнсфилд и многих других. В 1917 году для Вирджинии и Леонарда наступает поворотный момент – теперь они сами решают, какие работы предоставлять публике, и фактически формируют первый мощный поток элитарной английской прозы. И не только английской – впервые жители Лондона получили возможность прочесть рассказы Ивана Бунина, воспоминания Максима Горького.

Биография (тщательно выверенная, построенная главным образом на дневниках и письмах ключевых участников событий) позволяет не только проследить жизнь и непростой творческий путь Вирджинии Вулф, сопровождавшийся неминуемыми приступами депрессии, но и разобраться в ее писательском методе и симпатиях.

С раннего детства Вирджиния находилась в компании интеллектуалов. В доме неизменно обсуждали литературу и живопись, светские беседы не прекращались. С 9 лет будущая писательница ведет дневник, много читает, растет в атмосфере бегущей мысли, учится «упражнять мозги». Все это на фоне трагических событий, перечеркнувших спокойное состояние духа и положивших начало мрачным приступам, – смерть матери, разрушение плавного течения семейной жизни, превращение отца в капризного тирана.

Образ матери преследовал меня как наваждение. Я слышала ее голос, она мерещилась мне, я мысленно разговаривала с ней между делом, представляя, как она поступила бы в том или ином случае.

Мать навеки останется для Вирджинии невидимым собеседником. В феврале 1915 года Вирджиния заговорит со своей покойной материю во время очередного приступа, после чего проведет неделю в больнице, будет долго мучиться бессонницей и головными болями.

Приступы неизменно сопровождались суицидальными настроениями, в таком состоянии Вирджиния не могла писать. Порой отсутствие работы компенсировалось запойным чтением. В особо острые моменты Вирджиния отправлялась путешествовать в сопровождении старшей сестры Ванессы, талантливой художницы. Несколько лет спустя именно Ванесса Белл рисовала обложки к произведениям Вирджинии Вулф (романы «Годы», «Волны», эссе «Своя комната» и другие).

Взгляды Вирджинии были во многом сформированы во времена активных светских дебатов блумсберийского сообщества. Здесь будущая писательница не только насыщается аргументами «интеллектуальной корриды», но и учится отстаивать свое мнение. Однако большинство образованных интеллектуалов едва ли заняли выдающееся место в истории английской мысли; в основном молодые люди проявили себя лишь в разговорном жанре. Дэвид Герберт Лоуренс с пренебрежением относился к близким, если не сказать интимным, отношениям участников Блумсбери, а еженедельные собрания называл «беседой ни о чем».

Позже Квентин Белл, cын Ванессы, напишет: «У воображения Вирджинии отсутствуют тормоза». Склонность к одиночеству как возможное следствие частый коллективных детских игр и дома, наполненного незнакомыми людьми, а также желание спрятаться, мнительность, страхи и раздражение приводят к зацикленности на себе.

Раньше Вирджинию интересовали такие предметы окружающей действительность как «пейзажи, звуки, волны, горы». Со временем она ежеминутно фиксирует изменения своего состояния, скрупулёзно записывает мысли и моменты прошедшего дня. Работа с дневником – важная часть формирования стиля Вирджинии, она вплетает события своей жизни в прозу. Более того, Вирджиния не теряет память во время приступа, использует свою болезнь для передачи бредовых состояний, в частности мучивших Септимуса, героя знаменитого романа «Миссис Дэллоуэй».

Работа над первым романом «По морю прочь» продолжалась 6 лет. Этот период дался Вирджинии нелегко, казалось, что к ее творчеству относятся несерьезно. Работа в солидных академических изданиях научит Вирджинию Стивен быть лаконичной, внимательно читать и делать материал доступным – необходимые качества для писателя. Приходилось мириться с неизбежными сокращениями, нередко ее труды возвращали и правили за высказывание откровенных взглядов:

Миссис Литтлтон тычет своим толстым большим пальцем в мои изысканные фразы, стремясь исправить допущенные мной моральные изъяны.

Она никогда не сможет равнодушно воспринимать критику, боится выглядеть глупо, боится не дописать роман, неоднократно переписывает готовые отрывки, – такие страхи показывают одержимое, ответственное отношение к работе. Более того, Вирджинию возмущает похвала другим писателям (почему не замечают меня?), она волнуется, она завидует, погружается на немыслимые глубины, ставит серьезные творческие задачи. Давление публики – ничто, по сравнению с придирчивостью к самой себе. Она не имела права показывать незаконченные произведения.

Это единственное оправдание моей работы, моей жизни.

Тяжелые внутренние метания, непростые семейные отношения, литературный процесс XX века, нравы и условия жизни, формирование творческой личности, - «в конце концов, что может быть занятнее, чем биография писателя?»

Книги о писателях — одни из любимых.
Новинку РЕШ — первую русскую биографию Агаты Кристи — прочитала сразу после выхода.