С выходом в серии «ЖЗЛ» новой книги А. Е. Куланова меня сразу заинтересовала личность и судьба её героини, «женщины с иконописным ликом», «огромными, светлыми и печальными глазами», — автор не раз оговаривается, что эффектная внешность «Красной Феррари» заинтриговала его ещё до начала работы над биографией. К тому же имя Александра Куланова на обложке после прочтения его книги «Зорге. Неудобный» (2018) является для меня знаком качества, обещающим увлекательное и захватывающее чтение. Новая работа писателя — о том, как «люциферов век» преломился в судьбе яркой и одарённой женщины, желавшей принести пользу родине и быть за это признанной (она была награждена орденом Красного Знамени в 1933 году), — урождённой Ольги Ревзиной (домашнее имя — Люся), Голубовской по мужу, выбравшей себе оперативный и творческий псевдоним Елена Феррари (не связанный, конечно, с итальянской маркой спортивных автомобилей, а производный от слова «ferro» — «железо»). На взгляд автора, у этой «железной леди», несомненно, были определённые литературные и оперативные задатки, но её трудно назвать особо одарённой поэтессой или сверхрезультативной разведчицей.
Книга снабжена интересным предисловием, из которого читатель узнает, как идея её создания была связана с биографией Лили Брик, написанной для серии «ЖЗЛ» Алисой Ганиевой, и почему Александр Евгеньевич довольно критически оценивает труд Владимира Лоты «Елена Феррари. Резидент особого калибра», вышедший чуть раньше его версии жизнеописания загадочной разведчицы. Завершают издание два приложения, первое из которых представляет собой полную переписку начинающей поэтессы с Максимом Горьким, общение с которым было, пожалуй, одним из самых ярких и волнительных эпизодов в её короткой жизни, а второе — репринт её единственного русскоязычного сборника стихотворений, изданного в Берлине в 1923 году. Кроме того, во вклейках впервые опубликованы фотографии Люси и её брата Владимира из семейного архива Ревзиных, а также фотопортреты Горького, выполненные само́й Еленой Феррари (один из них, где мэтр сидит за письменным столом, вынесен на обложку книги). Читая эту переписку, нетрудно заметить, как дружелюбный тон писем Алексея Максимовича к Елене Константиновне со временем становится поучительно-дидактическим, а затем и вовсе утомлённо-раздражённым, когда с её перспективами стать серьёзной поэтессой ему давно уже всё ясно. Феррари вращалась в кругах русского литературного бомонда в Берлине, Риме и Париже, но так и осталась «чужой среди своих»...
Книга почти в равной степени посвящена необычной, на взгляд биографа, семье заглавной героини: её мужу — американскому реэмигранту Георгию Голубовскому и горячо любимому брату Владимиру Воле, выросшему из командира анархистского отряда в родном Екатеринославе и военкома партизанского отряда имени ВЦИК в годы Гражданской войны до туркестанского наркома и начальника одного из отделов Разведупра. (Интересно, что в воспоминаниях батьки Махно есть упоминание о екатеринославской пламенной анархистке, по описанию весьма похожей на Люсю Ревзину.) Именно Володя «втянул» свою сестрёнку в революционную борьбу, а она, будучи сильно к нему привязанной, пыталась стать самостоятельной и превзойти его, но, по выражению автора, «опередить его сумеет только однажды — в смерти». Вслед за собой Феррари утянет и своих любимых мужчин, приговором для которых станет родство с «врагом народа»: Георгия расстреляют в 1938-ом, Владимира — в 1940 году.
Один из переломных моментов, повлиявших на их трагичный финал не в последнюю очередь, А. Е. Куланов видит в событиях осени 1919 года, когда Ольга, Владимир и Жорж оказались невольно замешаны в теракте в Леонтьевском переулке Москвы, где десятки членов столичного комитета большевиков пострадали от мощнейшего взрыва анархистской бомбы. (Николай Бухарин был ранен, ожидавшийся на заседании Ильич не приехал.) Дело в том, что организаторы теракта ехали в Москву в одном вагоне с Ревзиными–Голубовскими и воспользовались документами 46-ой дивизии, где они тогда служили, для легализации. Брата и сестру после двухнедельного разбирательства отпустили, а Георгия оставили в ЧК. Ради его спасения Люся закрутила роман с показавшимся ей влиятельным воякой, который буквально завалил Дзержинского ходатайствами, заступаясь за совершенно незнакомого человека!
Главный подвиг Владимира Воли и Ольги Голубовской обычно связывают с затоплением яхты «Лукулл», на которой жил и работал Пётр Врангель, у берегов Константинополя в 1921 году. Однако статья белоэмигранта Чебышёва, связавшая гибель судна с именем Елены Феррари, появилась лишь через десять лет (!) после его затопления. По легенде, любивший распространять сплетни Горький когда-то поведал эту историю фантазёру Ходасевичу, а тот, художественно приукрасив, «слил» её журналистам. Однако, сопоставив все «за» и «против», исследователь приходит к следующему выводу:
Приходится признать: пока что не только нет, не обнаружено, не обнародовано ни единого документа, хоть как-то подтверждающего причастность советской разведки (и военной, и политической) к этой операции. Не представлено ни одной ссылки на реальный исторический материал, хотя бы косвенно намекающий на такую причастность. Нет распоряжений о проведении операции, нет рапортов о её осуществлении, приказов о награждении участников, воспоминаний, касающихся факта её проведения, признаний в этом в следственных делах репрессированных... — вообще ничего.
Не вызывает никаких сомнений другое достижение «агента Ирэн»: по просьбе Центра, будучи помощницей французского резидента, она нашла в Париже перспективного и надёжного человека для работы в Японии. Им оказался ... Бранко Вукелич — один из персонажей замечательной книги А. Е. Куланова о Рихарде Зорге, с которым молодой сербский коммунист разделил его героическую и трагичную судьбу. В дальнейшем «Красная Феррари» успешно вербовала агентов в США. Судя по её сообщениям оттуда в Центр, проблемы со здоровьем, которым она и раньше не отличалась, резко усугубились в виду напряжённой работы. Психическое состояние подопечной так же серьёзно беспокоило её шефов — С. П. Урицкого и А. Х. Артузова. Её отозвали домой и направили на лечение в санаторий, «но это было уже бесполезно. Началась агония спецслужб образца «до 1937 года», и спасти ветеранов разведки не могли никакие врачи»...
Ставшая жертвой доноса коллеги-завистницы (этот кошмарный текст воспроизведён в книге полностью), разведчица была обвинена в причастности к террористической деятельности анархистов (припомнили взрыв в Леонтьевском переулке) и троцкистов (как сотрудница Главконцесскома, работавшая там под началом Троцкого). Под пытками её заставили оклеветать бывшего мужа Георгия Голубовского, но приговор она встретила мужественно и достойно, отрицая все обвинения и отказываясь что-либо подписывать.
В справках о смерти ... было указано, что смерть Елены Константиновны наступила 17 августа 1939 года — «от естественных причин». Что может быть «естественней»...