Корректор Таня Станчиц

Фотограф Таня Станчиц

© Александр Кованов, 2019

© Таня Станчиц, фотографии, 2019

ISBN 978-5-4496-3901-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие автора

Вешки…

Наверное, прочитав поэму, житель деревни скажет: «Ух, ты! Как про мою деревню написано. Только название другое…»

Всё может быть.

Вешки – собирательный образ. Может, и было когда-то такое село на необъятных просторах Родины.

Вешки – маленькие вехи огромных исторических событий и потрясений, которые произошли в нашей стране за последние сто лет.

Было такое село. Богатое и шумное.

Было, да сплыло…

Заросло бурьяном и берёзовым подлеском, скрывающим в себе догнивающие срубы домов да остатки печных труб, в которых завывает ветер.

Пусто и дико.

Вон – на пригорке, в высоченной лебеде да лопухах поскрипывают калитки заржавленных оградок деревенского погоста.

Здесь когда-то жило много людей…

Молодёжь уехала в большие города за счастьем. Перекочевали в иные места их родители. Остались, в основном, старики, решившие дожить свои дни там, где веками жили их предки.

Крепкие старики. Кряжистые, как вековые деревья, с огромными мозолистыми руками и взглядом… Взглядом, похожим на тот, с каким взирал когда-то Господь Вседержитель из-под купола храма.

Крепкие и мудрые старики… Соль земли и её первооснова. Краеугольный камень, на котором держалось и держится государство русское из века в век.

Крепкие и трудолюбивые старики… Над которыми государство измывалось и проводило всяческие эксперименты. Благодарило за труд и хлеб, и тут же, нещадно грабило. Потому что у русского крестьянина всегда есть что отнять.

Всепрощающа и многотерпелива русская деревня.

Смотрит она на нас, и ждёт.

Ждёт, когда мы начнём относиться к ней по-человечески – с должным уважением и почтением.

Кованову Федулу Павловичу

Гудко Марко Даниловичу

Ковановой Анне Игнатьевне

Гудко Евфимии Васильевне

Кованову Ивану Федуловичу

Ковановой Марии Марковне

Ковановой Анне Ивановне

Соколову Ивану Никаноровичу

Соколовой (Станчиц) Ольге Андреевне

и всему русскому крестьянству

П О С В Я Щ А Е Т С Я

Кованов

Александр Николаевич

(февраль 2019 г.)

Пролог

 
Храм покосившийся древний
вам не расскажет о том,
как убивали деревню…
…Собственноручно, притом…
 
 
Я расскажу вам без спешки,
с чувством глубокой вины,
как неприметные Вешки
вехами нашей страны
стали, пройдя, спотыкаясь,
века двадцатого путь.
Как убивали, не каясь,
истинно русскую суть.
 

Вешки

 
Сёла – как сёстры в России:
единокровны земле.
Вечно в мозолях, босые,
хлеб да вода на столе.
 
 
Только на праздник престольный
ломятся в хатах столы.
Кабы не звон колокольный,
так бы не вышли из мглы.
 
 
Вешки в семнадцатом веке
барин один заложил
там, где сливаются реки…
 
 
…Сам он в них толком не жил,
а заезжал за оброком,
да на своих вороных,
порку считая уроком
лучшим для всех крепостных.
 
 
Триста дворов, улиц – восемь,
храм Покрова на бугре.
Жителям знамо, что осень —
лучшее время в селе.
 
 
Летом – работа, работа…
То сенокос, то пастьба…
С запахом крови и пота
ела хлеба голытьба.
 
 
Как только царь Манифестом
сделал свободными всех,
Вешки попёрли, как тесто…
К тем, кто трудился, успех
быстро пришёл… Не скупилась
наша земля за труды…
Если бы, вдруг, не случилось
в мире нежданной беды…
 
 
Смута волной покатилась:
свергли царя, и война
следом за этим… Свершилось
то, что пророчили! …Сна
в избах не стало впомине —
ждали беду за бедой.
Кровушка в жилушках стынет…
Каждый второй, молодой,
либо калекой вернулся,
либо в окопах пропал…
 
 
…Зверь кровожадный проснулся
с тысячей огненных жал…
 

(октябрь 2017 г. СПб)

Богоборцы, ликбез и продразвёрстка
(1918 – 1921 г.г.)

1

 
А после залпа «Авроры»
люди с умишек сошли:
всё о политике споры
вместо работы вели.
 
 
Кто за царя и за веру,
кто-то держал как секрет
тягу к лояльным эсерам…
Но большинство – за Декрет,
землю российским крестьянам
пообещавший навек.
 
 
…Слишком доверчив к смутьянам
русский простой человек…
 
 
Свято уверовав в чудо,
имя одно, словно клич,
стало знамением людям —
ЛЕНИН
      ВЛАДИМИР
                           ИЛЬИЧ.
 

2

 
Всё хорошо поначалу
было у нас на селе.
Новая власть размещала
новую весть о земле
в виде «Декрета» повсюду.
А комиссар объяснял
всем обездоленным людям
как документ изменял
в лучшую сторону сразу
жителей Вешек уклад…
 
 
Дескать, согласно указу
будет земельный расклад
делаться всем по иному:
поровну землю делить
дали приказ агроному.
 
 
…Люди, конечно, хвалить
начали эту затею:
«Вот, красотища-то, брат!
Хватит жалеть богатеев,
нас обобравших стократ!»
 
 
…Видел я хмурые лица
тех, кто работать умел
не собираясь делиться
с теми, кто в небо свистел.
 
 
Но… Пригрозили наганом,
и припугнули тюрьмой…
Землю отняли для рвани,
что побиралась с сумой
и не хотела ни разу
палец о палец – тук-тук…
 
 
– Всё же похерят, заразы!
Им же неведом ни плуг,
ни борона, ни лопата…
Люди! Зачем им надел?!
Правят могилы горбатых!
 
 
– Ленин вот так захотел…
 

3

 
В осень пришли комиссары
Бога из Вешек изгнать.
Кто не согласен – на нары,
кто недопонял – согнать
к церкви и вместе устроить
здесь показательный суд.
 
 
…Батюшка – Тихон Петрович —
проклял на месте иуд,
и был расстрелян в приделе
вместе с детьми и женой…
 
 
Красные быстро хотели
веру разрушить. Виной
Богу вменялось, что вера —
опиум прошлых времён.
Значит, и высшая мера
здесь применима! …И Он,
Бог наш, за нас же распятый,
стал вне закона теперь.
Самой невинной расплатой —
Господа выгнать за дверь
было бы очень уместно,
чтобы людей не винить.
 
 
– Было бы знать интересно:
кем нам Его заменить?!
 
 
– Кем заменить? А ликбезом!
 
 
– Чой-то, скажи-ка, за бес?
Мы не якшаемся с бесом!!!
Тьфу ты, на ентот ликбез!!!
 
 
Тут комиссары заржали
так, что звенело стекло
в раме библейской скрижали:
– Вот же ты темень! Село!
Грамота Бога заменит…
Ты, вот, умеешь читать?
Или, по собственной лени,
хочешь как прежде витать
в мраке бесплодного дела?
Где всемогущий твой Спас,
если попа от расстрела
он почему-то не спас?!
 
 
Грамота… Это так важно!
Чтобы любой понимал,
чтобы прочувствовал каждый —
есть поважней идеал:
Равенство, Братство, Свобода!
Выбор здесь ясен и прост.
Это важней для народа,
чем одурманивать мозг…
 
 
– Мы же веками молились!
Как это – Господа нет?!
 
 
– Вы бы сейчас удивились,
если бы с неба ответ
тут же раздался…
Не слы-шу…
Боже, ты там?
Или нет?
Может, и был…
Но весь вышел.
Вот вам, крестьяне, ответ!
 
 
После бойцы из отряда
церковь за час разнесли…
 
 
Всюду сорвали оклады,
утварь и ткани снесли,
и загрузили обозом,
чтобы отправить в уезд.
 
 
…Слышали люди угрозы:
«Если кто двинется с мест —
сразу же пулю схлопочет!
Голову шашка снесёт!
Если Иисус ваш захочет,
может, от смерти спасёт!»
 
 
Колокол сбросили наземь.
В кучу иконы снесли
и подожгли…
 
 
Не наказан
богоотступник!
В пыли
мироточила икона
Матери Божьей…
Смотри!
Бог на Руси вне закона?!
Нет!
Он остался внутри
каждого сердца живого…
Бог для крестьянства – Отец,
вместе с которым готовы
люди терновый венец
взять и на душу примерить…
Так, чтобы кровь по венцу!
 
 
…Разве не могут не верить
дети родному отцу?!
 

4

 
Год или два были рады
люди, не ведая зла…
Новая власть с продотрядом
в Вешки однажды пришла.
 
 
Всем голодающим люди
были готовы помочь:
«Делимся! С нас не убудет!
Пусть убирается прочь
голод от братьев-рабочих!
Что мы, не люди? Дадим
хлеба и мяса, и прочей
снеди… Даёшь, как один!»
 
 
Разве добру протестуют?
…Но продразвёрстки метла
стала мести подчистую
из погребов, со стола.
Чисто мела по амбарам,
и по сусекам скребла…
То, что не отдано даром,
силой закона брала.
 
 
Выпив всю водку и брагу,
и покуражившись всласть,
всех несогласных к оврагу
выгнала новая власть.
 
 
Сытого, даже отчасти,
разве голодный поймёт?
…Тех,
кто восстал против власти,
вмиг
уравнял пулемёт…
 

(октябрь 2017 г. + февраль 2019 г. СПб)

Вешки вздохнули…
(1922 – 1927 г.г.)

 
После Гражданской зажили
заново Вешки…
С душой…
Раны на сердце зажили…
С чувством и верой большой
люди наделы пахали,
стали село возрождать…
 
 
…Только, вот…
Бога отняли…
пообещав благодать
равенства, мира и братства
в новой огромной стране,
распределявшей богатства
всем по труду…   По весне
люди сбивались в артели,
вместе хозяйство вели.
По-человечьи хотели
жить на просторах земли…
 
 
Щедрой земли на отдачу
тем, кто трудился на ней
сам по себе, не батрача…
 
 
…Стало застолье сытней
и накопились запасы…
 
 
Люд на селе богател,
став не безликою массой,
именно тем, кем хотел —
нужным Отчизне народом,
крепким кормильцем для всех.
Чтобы затем, год за годом,
множить  крестьянский успех.
 
 
Поздно, попавши в трясину,
хрупкую слегу корить…
 
 
…Понял народ, что с грузином
каши ему не сварить…
 

(октябрь 2017 г. СПб)

Коллективизация
(1927 – 1932 г.г.)

 
Дело испортить благое —
много не надо ума.
Пахаря сделать изгоем
было желающих тьма…
 
 
Кто на земле не трудился,
грыжи сохой не нажил —
тот на добро покусился
тех, кто по праведе жил.
 
 
Тем, кто на митингах глотки
драл за права бедноты,
стали колхозы находкой
и воплощеньем мечты
как, ничего не имея,
ни за душой, ни в хлеву,
разбогатеть, и сильнее
сделаться враз наяву.
 
 
В двадцать седьмом, на XV
съезде решён был вопрос:
«Для трудового крестьянства
лучшее место – колхоз!»
 
 
И, как всегда, без условий,
сверху назначен был враг,
в бедах народа виновный —
вор и грабитель – «кулак»!
 
 
…И понеслась по просторам
слухов надуманных рябь:
«Бей негодяя и вора!
То, что награблено – грабь!»
 
 
«Контрой отъявленной» стали
те, кто с дубьём и ружьём
против решения встали,
чтобы стоять на своём.
 
 
Контра, не контра? Рассудят.
может, потомки за нас?
Трудолюбивые люди
или грабительский класс?
 
 
Те, кто имели хоть что-то —
избу, коров, лошадей —
названы были «оплотом
гнойных кулацких идей».
 
 
Их, как и тех, что сражались
за урожай и за скот,
по лагерям не сажали,
а отправляли «в расход».
 
 
Евших из глиняных мисок
мясо, ни свет ни заря,
тех, в «подкулачников» список
и, прямиком – в лагеря…
 
 
…Грабили сёла нещадно…
По «окладному листу»,
брали картошку и рядно…
…Выдрали доски в мосту,
чтоб не угнали скотину
по хуторам и в тайгу…
…Даже сапог за полтину
не оставляли «врагу»…
 
 
Старых и малых сбивали,
словно баранов, и… в путь.
Косо взглянул? Убивали…
…Самую русскую суть,
самую сильную силу…
Без уточненья вины
быстро согнали в могилу
лучших кормильцев страны.
 
 
Люди шептались: «Вступайте!
Сами вступайте! Не то
скажут и вам – «прощевайте»…
Вы, дескать, тоже – «никто».
 
 
И на собраньях колхозных
власть выбирала во власть
тех бестолковых, бесхозных;
тех, что умеют украсть
вместо того, чтобы с миром
землю родную пахать…
…Петька, вон, стал бригадиром.
То, что алкаш он – начхать!
 
 
В Вешках теперь председатель
Тимка Макеев – «Калач».
Люди гутарят: предатель
и дезертир, и палач.
Сам он к германцам метнулся,
сам же своих убивал.
 
 
А в 18-м вернулся,
и лошадей воровал,
и продавал их цыганам…
В петлю загнал свою мать…
После припёрся с наганом
хлеб у своих отнимать.
 
 
Парочка – Тимка да Петька —
«хлебный» сварганили дом,
хрен отличая от редьки
с очень великим трудом.
 
 
Вовремя сеять не стали —
высохло в поле зерно.
…Щурился с карточки Сталин,
словно кричал им: «Г..но!»
 
 
Ферма, что начали строить,
в зиму сгорела дотла…