Глава 1. Удачный поход

Рота Ледкова уходила к Истринскому водохранилищу, в ее задачи входило недопущение взрыва плотины, а вторая рота повзводно уходила в Клин и Солнечногорск, вносить панику в тылах фрицев. С ротами ушли по четыре сапера, два радиста с радиостанциями, чуть лучше остальных знающих немецкий язык. В клинской группе переводчиком шёл Алексей Самсонов.

К 6 декабря советские войска перешли в крупномасштабное наступление по всему Западному фронту. Наиболее трудным был переход в контрнаступление на участке 20-й армии генерал-майора  Власова и нашей 16-й армии, где немцы крайне упорно сопротивлялись, не желая оставлять Красную Поляну и Крюково, откуда была видна Москва, и пропускать наши войска к Солнечногорску и Клину.

К шести часам следующего вечера наш тентованный «ГАЗ», с работающей печкой-буржуйкой, припарковался у заднего фасада здания, в котором располагался штаб 16-й армии, и дежурный расчет приступил к работе. В первый раз на задание выехало все руководство: Чайкин, я, а Андрей Размазнов сам сидел «на прослушке» радиочастот вместе с другими тремя операторами. Сидя в наушниках уже больше 40 минут, парни крутили верньеры приемников, ища какие-либо подозрительные зацепки, но пока, кроме треска, каких-либо разговоров или музыки далеких радиостанций, ничего интересного в эфире не попадалось. На улице нас охраняло отделение разведчиков, рассредоточенное в тени зданий. Совещание в штабе шло около 10 минут, как вдруг Размазнов поднял руку, подзывая нас к себе. Мы по очереди с Чайкиным одевали наушники и вполне четко, только наблюдался низкий уровень громкости, послушали о том, о чем в данный момент говорил Рокоссовский офицерам штаба.

– Молодец, Андрей, первый выход на задание и так удачно, теперь нас будут ценить и за мероприятия РЭБ.

Я по накидной лесенке соскочил из кузова на землю и быстро направился в здание штаба. За мной из темноты показались и двинулись вслед четыре разведчика из оцепления машины.

– Парни, заходите за мной и постарайтесь проконтролировать, кто зашел или кто с чем в руках или сумке вышел из соседних комнат. Если будет открыта дверь, то заходите туда, как бы погреться, и не спускайте глаз со стен, примыкающих к помещению штаба.

Пройдя к помещению, в котором проходило совещание, я попросил адъютанта, точнее, дежурного офицера, попросить выйти начальника разведки и самого командарма Рокоссовского по архисрочному делу, находящемуся на контроле Москвы. А кто сказал, что наличие прослушивающей аппаратуры в штабе армии не касается Москвы?

– Кольцов, ты уверен, что нужно прервать совещание?

– Так, точно, крайне важная информация!

Через несколько минут вышел раздраженный Рокоссовский с Заикиным и дежурным офицером, который, улыбаясь, показал мне кулак.

Я козырнул и начал доклад: «Товарищи командиры, попрошу одеться и проследовать со мной, все пояснения будут на месте».

Не заставляя себя ждать, командарм накинул ватник, предоставленный разведчиком, и вышел со мной, следом пошел Заикин. Поднявшись по приставной лестнице в кузов, Рокоссовский прищурено огляделся.

«Товарищ командарм, оденьте и послушайте», – сказал Размазнов, передавая наушники.

Рокоссовский надел наушники и замер – в наушниках отлично звучал голос начальника штаба Малинина, объясняющего планируемую диспозицию наступления на Крюково и далее по нанесению ударов на город Солнечногорск.

– Это что такое?

– Это, товарищ командарм, ваши планы слушает внедренный в штаб армии шпион с помощью микрофона и слабенького усилителя, и передает в эфир для фашистов.

Послушал это дело и Заикин.

– Что делаем?

Я продолжил: «Товарищ командарм, предлагаю следующее: первое – обязательно пригласить начальника особого отдела, второе – вам нужно продолжать совещание, как ни в чём, ни бывало, при этом предложить совершенно иное, чем планируете, но это должно выглядеть красиво и, главное, реалистично. Это нужно для того, чтобы не спугнуть шпиона, он итак мог насторожиться. Далее особист со своими или моими ребятами либо возьмет шпиона сразу, либо начнет свою игру по дезинформации врага».

– Хорошо, так и сделаем, а мы сейчас возвращаемся, и я провожу заседание дальше.

«По вновь утвержденному плану!» – добавил я.

«Да, по вновь утвержденному плану!» – улыбнулся Рокоссовский.

Я продолжил: «Теперь технические моменты, это устройство микрофон с радиопередатчиком. Как мы думаем с коллегами, – показав на коллектив, продолжил я, – располагается за стеной от зала заседаний, либо в вентиляции, либо возле плохо заделанных отверстий, а проще говоря, дырок в стенах, где проходят отопительные трубы и так далее.

– А если на улице?

– На улице вряд ли, товарищ Заикин, не слышно характерных уличных звуков. Теперь по энергопитанию, он либо подключен в электросеть, если закамуфлирован под что-то или спрятан во что-то, например, в настольную лампу или приемник, тогда прослушка стоит вполне легально. Может быть скрытно с врезкой в силовые провода здания. Но, большая вероятность того, что он работает от батареек. А они сейчас слабосильные и имеют большие размеры, то есть часа два–три поработает и «сдохнет», а далее его должен забрать враг для замены батареек.

Минут через десять подошел начальник особого отдела капитан государственной безопасности Коньков с двумя подчиненными.

«Здравствуйте, Александр Павлович, – приветствовал он меня, – здравия желаю товарищи красноармейцы».

«Здравствуйте, Артем Евгеньевич», – ответил я.

В общем, мы быстро обсудили ситуацию и решили предложить руководству особого отдела фронта, с которым однозначно должен переговорить Коньков, брать шпиона и «колоть» его, потому что, раз он работает в штабе, то долго не удастся под его носом имитировать неправильные совещания. Одновременно, предлагалось продолжить дезинформацию противника. Был еще один вопрос, требующий ответа, а именно, работает шпион один или с кем-то в команде.

Организацию поиска Коньков взял на себя. После совещания Малинин разорался на дежурного офицера, что даже в помещении штаба развели полный бардак и необходимо к завтрашнему утру навести порядок, в результате чего два десятка бойцов хозподразделения, включая нескольких рэбовцев нашего батальона вечером, после совещания, занялись влажной уборкой помещений на этаже, полностью очистив этаж от всех сотрудников, чтобы не мешались. Нужные три помещения мыли только наши люди. Мы искали закладку, обследуя стены соседних кабинетов, ниши, пространство за столами, под батареями, но пока все было тщетно. Микрофон мы нашли с помощью бойца-оператора поискового приемника по громкости наших разговоров. Приближаясь к стоящей в помещении штаба советской радиоле, включенной в электросеть, голос, слышимый в наушниках, становился громче, а выключив радиолу из сети, отключилась и закладка. Воткнули вилку радиолы в розетку – закладка снова заработала. Включив радиолу, немного послушали Москву, передающую какую-то унылую музыку современного композитора. Я же с Чайкиным пошли докладывать о результатах.

В помещении находились Рокоссовский. Малинин, Заикин и Коньков.

– Закладка найдена, но дело усугубляется тем, что она работает не от аккумуляторов, то есть агенту не требуется подзаряжать ее.

«Давайте просто перенесем радиолу в какой-нибудь дальний кабинет или вон, где дежурные сидят, и посмотрим, кто вернет её обратно», – подал голос Чайкин.

Что и было сделано. Радиолу вынес один из уборщиков и оставил ее в помещении, где располагалась «дежурка».

Всю ночь, по указанию Малинина, в этом же помещении коротали время два бойца из роты Лаврикова, но ночью никто никуда не прорывался. Здание штаба опустело, лишь дежурная смена не дремала.

С приходом утра штаб наполнялся гомоном штабных офицеров и рядовых делопроизводителей. Все знали, что готовится наступление, а значит, была горячая пора для всех служб. Дежурный офицер сдавал свою смену.

«Петрович, а что это ты забрал радиолу к себе из помещения штаба? Ночью, небось, Берлин слушал, кафе-шантан какой-нибудь, эх, с музыкой я бы девочек из финчасти или кадров пригласил бы помочь подежурить», – посмеялся сменяющий Петровича капитан.

– Альберт, не травмируйте мне душу, вчера тут уборочный «кипиш» был, начштаба решил порядок навести, вот тыловики до полуночи драили кабинеты, а ты со своими девочками. Слушай себе на здоровье, хоть, всю ночь теперь.

– Нет уж, Петрович, пусть она стоит там, где стояла и не отвлекает нас, дежурных офицеров, от исполнения своего долга.

Капитан Альберт Яслович взял радиолу и аккуратно понес ее назад в помещение штаба.

Бойцы разведчики спокойно вышли из помещения дежурного и направились в домик, относящийся к тыловой службе, где расположились, сидя на лавках и стульях на ночлег мы.

После доклада бойцов, я с ними обоими направился к Конькову.

– Какие новости

– Есть наш клиент! Это заступивший на дежурство офицер.

– Капитан Альберт Яслович, на хорошем счету, подтянутый, аккуратный, исполнительный, грамотный – не ожидал.

– Ну, не пришлют же немцы раздолбая, шпион обязан быть на хорошем счету, а значит, он умный и грамотный агент. Вероятнее всего, наш шпион, точно не знает о направлениях деятельности нашего нового подразделения, чем мы занимаемся и чем оснащены. Возможно, считает нас слишком примитивными для его игры, поляки они всегда были с большим гонором и, естественно, намного умнее русских.

– Думаешь, знает о вас?

– Однозначно, связь со всеми частями входит в его служебные обязанности, да он, наверняка, легко общается и с бухгалтерией, и с кадрами, в общем, с женским полом, чтобы тонкости разные узнавать. А давно он у вас при штабе?

– Месяц точно будет, появился с последним пополнением.

– В общем, Артем Евгеньевич, вы лучше меня знаете, как его круг общения проверять, в его комнате будете обыск проводить?

– Будем, но чуть позже. Спасибо, Александр, дальше мои уже сами справятся.

– Смотри, Артем Евгеньевич, если надо будет, то могу силовую поддержку обеспечить.

Как мне стало известным в будущем, взяли его через два дня, а нас срочно выдернули в штаб фронта для проведения аналогичного мероприятия по обеспечению радиоэлектронной безопасности (РЭБ). Взял в дополнение к радиоспецам все отделение телефонистов и Киричёва Дмитрия с бойцами подразделения засекреченной связи «ЗАС» – у них своя задача будет.

Весь день 7 декабря в поселке Красная Поляна шли кровопролитные уличные бои. Противник начал отход, и утром следующего дня части 20-й армии овладели городком Красная Поляна. Среди трофеев оказалась два тяжелых орудия калибром свыше 200 мм, из которых немцы рассчитывали обстреливать Кремль.

Этим же днем к обеду мы, усталые после бессонной ночи, прибыли в штаб Западного фронта. Нас встретил командир разведки фронта и повел к Жукову.

Георгий Константинович был на подъеме, фронт активно развивает наступление, сегодня была взята Красная Поляна, самое близкое к московскому Кремлю место с непосредственной угрозой его обстрела, и захвачены дальнобойные орудия. Да тут еще и выявили в штабе одного из самых перспективных командармов вражеского шпиона.

«Здравие желаем, товарищ комфронта! – приветствовал я и мои бойцы Жукова.

– Здравствуй, Кольцов, не ожидал я такого применения средств радиотехнической разведки, непривычны для нас все эти тайные методы, толи дело пленных «языков» брать.

– Так точно, «языков» тоже берем, одно другое дополняет.

– В общем, действуй по своей программе, о результатах доложишь лично мне.