Юнкера

Очень светлое трогательное произведение, в котором каждое слово сквозит тоской по беззаботной юности. Здесь радость переплетается с грустью, дерзость дружит с наивностью, горячность болтает по душам с романтичностью, а мечты прогоняют горести.

Учеба, муштра, мальчишеское товарищество и его маленькие радости – это чудесный мир, где честь не просто слово, а образ жизни. Первая восторженная любовь к ветреной девице, разочарование и отставка, и новая, неожиданная влюбленность ищущего себя пылкого, наивного, изо всех сил пытающегося быть оригинальным, весьма мечтательного юноши Александрова. Он, как и тысячи других мальчишек, является воплощением истинного патриота своей Родины. Он - образец юношеского максимализма и человек чести, все ещё, в силу возраста, верящий в чудеса. Перед ним только открываются ворота в суровую взрослую жизнь, но юноша знает, что справится со всеми невзгодами, и искренне готов защищать Отечество на самых дальних подступах, пусть даже ценой своей жизни...

Книга написана с сердечной любовью к училищу, к офицерам-учителям, к старой Москве и с искренней верой в силу и честь русского офицера.

Дальше старые фотографии

Александр Куприн - молодой офицер

Александровское училище, в царствование Александра III получило название Третьего Московского военного Александровского.
Фото юнкеров Александровского училища:

Форма александринцев и александровцев в разные годы


Знак выпускника Александровского военного училища

Общий молебен в училище, начало 20-го века.

Александровское военное училище на параде

Стрелковый зал

Урок танцев, снимок сделан между 1895−1903 годами

Любит Александр Иванович Куприн драгоценные камни в своих произведениях. Я не знаю значения и влияния разных камней на жизнь и здоровье человека. Слышала, что существует целая наука о лечении минералами, колдовстве и гадании на минералах. Куприн видимо освоил эту науку. Полюбилось ему украшать драгоценностями свои повести о любви. В повести "Гранатовый браслет" всего лишь один браслет, но какой! Он словно символизирует печаль неразделенной любви и потерю любви, слепоту тех, кто не состоянии увидеть любовь. В повести "Суламифь" драгоценности сияют всеми красками страстей. Царь Соломон осыпает свою возлюбленную сапфирами и другими драгоценными камнями, названий которых не знаю, но помнится их было много. Любовь сияет, но и тут притаилась печаль.
В "Юнкерах" много любви, но такой юношеской, невинной. На балу, на котором Алёша встречает Зиночку, свою истинную любовь, барышни подчеркнуто без колец, серёжек и других украшений. Камень засияет в конце романа. Тихим, мягким светом сердолика, символизирующим любовь к России.
"Юнкера" - это исповедь и завещание. По словам Куприна, завещание русской молодёжи. В конце повести генерал Анчутин даёт выпускникам завет: единственный рецепт против гнусной тли сплетен и равнодушной скуки, разъедающей сердце в тесных, благополучных местах. "Завет остался навсегда в их умах с такой твердостью, как будто он вырезан алмазом по сердолику."

А теперь к началу романа.
Последний день августа. После летних каникул, съезжаются бывшие кадеты в свой корпус, где проучились семь лет. Они теперь юнкера славного Третьего Александровского училища. Главный герой романа, Алёша Александров, вспоминает свои первые шаги в кадетском училище, свой первый карцер и желание уйти из училища. Вспоминает лето на даче и свою единственную, восхитительную, головокружительную Юленьку.
В образе Александрова Куприн вывел самого себя. Это легко считывается, когда Куприн рассказывает о литературных начинаниях Алёши, первых успехах и неудачах.
Удивительно светлый роман. Я не ожидала. По каким-то отрывкам из нескольких экранизаций по Куприну, которые ни разу не посмотрела целиком, мне казалось, что будет очередной обличительный труд о разложении в русской армии на уровне юнкерского училища. И вдруг столько света, столько щемящей грусти не просто о своей молодости, о Москве, о России. Патриотические нотки звучат открыто, ясно, с желанием передать своё чувство гордости и любви к России следующим поколениям. Весь роман как патриотический завет "алмазом по сердолику".
О Москве в "Юнкерах" написано с особой теплотой. Куприн словно смакует названия московских улиц. Так как роман поздний, то, очевидно, воссоздаётся образ Москвы, которой уже не существовал в момент написания романа. И в самом здании юнкерского училища больше нет юнкеров. Александров то обращается к прошлому и вспоминает Москву, какая она запомнилась ему кадетом, то он повзрослевший, иначе чувствующий и иначе воспринимающий город, и от таких переходов Москва словно разным светом освещена, играет огнями.

И всё же основной свет - это свет любви... к Юленьке, к её сестре Олечке, к несравненной Зиночке. Не хочется анализировать, кого Александров любил настоящей любовью, а в кого был влюблён мимолётно. Сестра Оля случайно попала в этот список. Это сразу понятно и ей и ему, и читателю. Олечке Александров хотел посвятить своё сочинение, но нелепая описка по Фрейду (вместо О. написал Ю.) приводит к ссоре и расставанию.

Идеализированные воспоминания? Несомненно. А что в этом не так? Думаю, что все со временем идеализируют своё прошлое. Особенно, если оно утрачено и утрачено навсегда.

Несмотря на то, что своего героя писатель наименовал Алексеем Николаевичем Александровым, не возникает сомнений, что пишет Куприн о себе. Характер юнкера, семейные обстоятельства, происхождение, даже первое напечатанное произведение ("Последний дебют"), которое он сам же и раскритиковал, - каждая составляющая деталь повествования смотрится личной и прочувствованной.
Автобиографический роман написан в некоторой ностальгической манере, когда прошлое видится через романтическую призму: раньше и трава была зеленее, и деревья выше, и девушки красивее... Каждый из нас примерно в таких красках вспоминает студенческие годы, когда разговор обязательно пойдет о преподавателях и учащихся, занятиях и развлечениях, влюбленностях и огорчениях.
Куприн пишет сочно, с настроением, чуть возвышенно. Потому юношеская дружба обязательно светла и бескорыстна, в училище царит дух самоуверенности, военной гордости, радостной жертвенности, ведутся непременные приятные разговоры, скрашивающие монотонное однообразие жизни в казенном доме, который уже сделался "своим домом". При общей загруженности и муштре, всегда находятся новые "маленькие прелести" и удовольствия: цирк, театр, каток, балы. За ними следуют знакомства, письма, тихое томление сердца...
Настроение романа вполне определенное, романтично-патриотическое. "Умереть на поле брани за веру, царя и отечество" - звучит как жизненный девиз, и автор говорит о нем как о "великих, простых и трогательных словах"(!) с обязательным восклицательным знаком в конце. Чувство гордости прорывается часто, когда речь идет о юнкерах, начиная с формы - ладный мундир, барашковая шапка с золотым орлом, белые замшевые перчатки, лакированные блестящие сапоги, золотые галуны - и заканчивая уверением, что "из всех военных училищ России, а может быть, и всего мира, Александровское училище самое превосходное".
Нет-нет, и прорываются в теплую атмосферу счастливой юнкерской жизни нотки недовольства, раздражительности, неповиновения. Частично рассказчик винит в несдержанности неукротимую кровь татарских князей, предков по материнской линии. Подобные отступления немного сбивали. Тут тебе автор описывает типы воспитателей и учителей, называет прозвища, чтобы выделить какого-нибудь Берди-Пашу и обрушить на него юнкерскую травлю. Позже идет объяснение, что сам-то Берди-Паша и не виноват, так как приказ опускать приклады на землю беззвучно пришел свыше, а бедный полковник Артабалевский (по прозвищу Берди-Паша) всего лишь выполнял его, гоняя батальон на строевых занятиях. Но неприятный осадок остался...

Рассказывая о своей молодости, Куприн описывает целую эпоху с темой юнкерства на переднем плане. В начале повествования мы встречаем Александрова в кадетской форме, ему еще далеко до настоящего юнкера, а заканчивается роман производством в первый обер-офицерский чин. Период совсем небольшой, но очень важный для становления молодого человека. Та удивительная пора юности, когда не думаешь о смерти, а тридцать шесть лет в эгоистичном измерении юнкеров кажутся глубокой старостью.

Александров, например, твердо решил дожить только до тридцати лет, а потом застрелиться.

Позже окажется, что это было только начало жизни...