В постскриптуме к одной из долгопрогулочных рецензий я писала о желании отдохнуть от морально сложных или непростых для понимания произведений, и, наконец-то, представился такой случай.
Этот сборник рассказов и повестей Куприна я неожиданно обнаружила в одной из необъятных электронных библиотек. Название непритязательное, "Повести и рассказы", но меня заинтересовало заглавие серии знакомого по журналу "Фома" издательства "Никея".
Редакторы разделили сборник на четыре раздела: святочные и пасхальные рассказы, рассказы о любви, о родине из эмиграции и о революции.
Как не трудно догадаться по названию первого раздела, речь во входящих в него рассказах идёт о маленьких чудесах, творимых людьми, и о встречах перед Рождеством и на Пасху, изменивших жизнь героев рассказов. Как знать, как повлияет разговор со случайным прохожим или отклик на просьбу встрёпанной замотанной поисками барышни в это волшебное зимнее или расцветающее весеннее время... Однако, не всё так радужно и безоблачно, бывают и несчастливые походы в гости со сделанным по неопытности неудачным подарком и святая ложь непонятно больше кого греет и успокаивает - лгущего или принимающего её.
Во втором разделе показана не обычная и привычная спокойная и всё принимающая любовь состоявшейся пары и не страсть юных влюблённых. Она бездеятельная какая-то, созерцательная, отстранённая и не вмешивающаяся в жизнь любимого человека. Любящие наблюдают за любимыми издалека, довольствуясь тем, что им хорошо с другими. Одну из самых известных повестей Куприна "Гранатовый браслет" я перечитывала. Раньше повесть не впечатляла, а теперь я обратила внимание на развитие чувств Желткова. Сперва он забрасывал юную княжну письмами, потом следил за ней на балах и приёмах, а в последние годы отстранился и последний его шаг по отстранению был радикальным. Не знаю, выдержали бы подобные чувства тягот совместной семейной жизни, если бы она была возможна, или развеялись бы от первой же трудности. Но, однако, 8 лет долгий срок, а в другом рассказе девушка Инна три года ждала разрешения неудобной ситуации, о которой молодой человек и не подозревал.
Но не все рассказы из этого раздела о влюблённости несостоявшихся пар, есть и о семейной жизни пары с большой разницей в возрасте, о предотвращении измены, есть даже мистика любви к вакханке и её воплощении в картину, а написанный в 1895 году рассказ "Ночлег" вполне мог послужить одним из опорных для замысла повести "Яма".
Третий раздел сборника пронизан тоской о потерянной родине, а точнее, ушедшей прежней России. Куприн вспоминает Москву, о которой он скучал ещё служа в юго-западном крае, церковные праздники и посещение Троице-Сергиевой лавры. В сборник включены и отрывки из романа "Юнкера".
В последнем разделе печаль сменяется страхом и озлобленностью человека, побывавшего под арестом в одном из дворцов Петрограда. Однако, писатель за гневом не терял наблюдательности, подмечая детали, и даже из любопытства встретился с Лениным, чтобы посмотреть, что это за человек:
В первый и, вероятно, последний раз за всю мою жизнь я пошел к человеку с единственной целью – поглядеть на него: до этого я всегда в интересных знакомствах и встречах полагался на милость случая.
Но эмоции снова преобладают, Куприн сравнивает глаза Ленина с глазами лимура, интересное сравнение, но прокомментировать его не смогу. Ещё писатель выступает как журналист или мемуарист, вспоминая о быстрых победах и сокрушительном поражении северо-западной армии Юденича под Петербургом осенью 1919 года. И снова
Гордый полковой штандарт был сорван с вышки и заменен грязным красным бабьим передником.
Странно, и как его в 1937 году в страну впустили. После написания "Купола Исаакия Далматского" меньше десяти лет прошло, его убеждения вряд ли изменились.
К счастью, составители закончили сборник не на такой горькой для писателя и страны ноте, а закольцевали его легендой о взаимопомощи ямщика Василия и святого Николая. Получается, начался сборник с чуда человеческого и закончился им же. По-моему, удачное решение, чтобы у читателя не осталось негативного осадка.