Как известно, школьная программа по литературе у многих испортила отношение к классике, особенно русской. Я как раз из числа многих: за большинство произведений берусь с опаской. Но Куприн – единственный классик, который не только не вызвал чувство отторжения, но даже наоборот, полюбился мне именно с тех пор. Только дальше его рассказов почему-то дело не продвигалось. Экранизация классики часто способствует тому, что люди начинают ее читать. Лично для меня это сомнительная мотивация. Но в этот раз и подбор актеров и интригующая реклама не могли оставить равнодушным никого, и я, воодушевившись, взялась за чтение «Ямы».
Дореволюционная Россия и дома терпимости в южном городке в районе под названием Яма (от ямщицкой слободы). «О времена! О нравы!» - воскликнул бы Цицерон, узнав законы и привычки, царящие у местных обитателей. Да только, сдается мне, в данной сфере мало что изменилось с римских времен и до настоящих дней. И поговорка «люди не меняются» уместна здесь в вселенском масштабе, без применения к отдельно взтой личности. Поступок же Куприна для той России– попытка проникнуть в мир публичных домов и описать его изнутри – был почти что героическим и уж точно первопроходческим. При этом Александр Иванович не осуждает ни девушек-проституток, ни их содержателей. Он просто летописец, его взгляд - взгляд со стороны. С мудростью видавшего виды человека он хладнокровно констатирует: однажды попав в яму, из нее уже не выбраться. Даже самые невинные девушки, не по своей воле очутившиеся в доме терпимости, со временем становятся неотличимы от своих товарок, самостоятельно избравших такую дорогу. И виновато в этом общество, с легкостью сталкивающее на дно заблудшие души, но не готовое протянуть руку помощи. Наглядный пример – история Любки. И кто виноват? Студент, поддавшийся порыву (эх, не даром говорят «утро вечера мудренее»)? Любка, поверившая в свою удачу? Или размытое понятие общества, за которым стоит каждый и никто? Только Тамаре удалось выбраться из омута, но лишь для того, чтобы сгинуть в другом болоте. Умная, образованная, сильная личность – и та не смогла. Не смогла ли? Или просто не захотела? И опять виновато оно, общество. А кто это? Я? Или вы? Или безликие «они» и чуть более справедливые «мы»? Одни вопросы. Как и должно быть после прочтения хорошей глубокой книги.
Показательно, что такие люди конца ΧΙΧ и начала ΧΧ века, как Лев Николаевич Толстой («Воскресенье») и Александр Ивнанович Куприн, видят проблему одинаково: ни один из них не осуждает девушек, очутившихся в борделях. В их словах нет и тени сомнения, что виноват Мужчина, пусть каждый раз разный, с другим именем, но с одинаковой душой. И именно Мужчина есть то самое «общество», сильный пол, толкающий Женщину на такой путь, своей похотью увеличивая спрос на интимные услуги (как упоминает и сам Куприн: спрос рождает предложение). Хотя у Александра Ивановича в «Яме» есть сцена, где девушки-студентки тоже показаны в нелицеприглядном виде: пусть они не являются прямыми виновницами падения проституток, но косвенно их вина тоже присутствует, заключающаяся в их неготовности дать второй шанс тем Любкам, которые хотят вернуться к обычной жизни. Студентки только ищут повод, чтобы сморщить носик и сказать презрительное «фи», «убедившись», что таким среди них не место. И будьте уверены, всегда найдут. А значит Женщина тоже часть того самого общества. И еще неизвестно, кто более безжалостен к обитательницам Домов Терпимости: женщины или мужчины.
Сказать, что Куприн поразил, завоевав самый высокий балл, все равно, что ничего не сказать. Есть в его прозе что-то пленительное, соединяющее романтичного Бунина и реалистичного Толстого. Здесь кипят страсти, но есть место холодной рассудительности, философским измышлениям и пророчествам о будущем. Такой разный, такой восхитительный, такой российский – Александр Иванович Куприн.