Если б Пушкин был в фейсбуке,

Я б тогда не кис от скуки,

А по мере скромных сил

В переписку с ним вступил.

– Здравствуй, друг мой, милый Саша!

Как жена твоя, Наташа?

Что, брат, пишешь и о чем?

И стихи твои почем?

Что тебя к перу склоняет,

Ум веселый окрыляет?

С кем шалишь и водку пьешь,

И кого по морде бьешь?

По кому с ума ты сходишь?

По какому краю ходишь?

Или даришь вновь надежду,

На красотках рвешь одежду?

С кем стреляешься и дружишь,

И царю какому служишь?

Ради Бога, не спеши,

Все подробно опиши.

Хочешь верь, а хочешь нет,

Вот от Пушкина ответ:

«Дорогой мой Гронский Саша!

Хороша моя Наташа.

Мне по-прежнему верна,

На сносях опять она.

Кончен век литературы,

Как поэт меня поймешь.

Ценится одна халтура,

За искусство платят грош.

И поэтому в долгах

Я купаюсь, как в шелках.

Хоть повеса я известный,

Нету к дамам интереса.

Притомился, так сказать,

Незнакомок соблазнять.

Я хочу быть верно понят -

Жизнь к суровой прозе клонит.

И с обилием грехов

Мне давно не до стихов.

Ты мне на слово поверь.

И о чем писать теперь?

Все сюжеты под запретом,

Вновь опасно быть поэтом.

За стишки теперь – тюрьма!

В общем, горе от ума.

Всюду гнусность и обман,

Да в Кремле сидит болван.»

Ножки

Мы все романтики немножко –

И это вовсе не порок.

Поэт воспел девичьи ножки

Как до него никто не мог.

Они, вне всякого сомненья,

К нему врывались в сновиденья,

Ласкали взор, томили дух,

Конец ознакомительного фрагмента.