Отзывы на книги автора «Александр Громов»

Этот плакат при входе в рецензию написан вовсе не случайно. Потому, что первое, что приходит в голову, когда читаешь повесть "Феодал", так это отсветы и тени книг Великих Братьев "Пикник на обочине" и "Град обреченный" (хотя тут же расплывчато на границе сознания мелькают их же "Трудно быть богом" и гербертова "Дюна", и, если с "Дюной" всё понятно, то каким краем сюда пришлась "Трудно быть богом" — я и сам не разберусь). Аллюзия с "Пикником..." возникает потому, что и здесь, на Плоскости, дела обстоят так же, как в пикниковой Зоне: Плоскость до предела, а может и до беспредела насыщена всякого рода гибельными, травмоопасными или, как минимум, крайне неприятными — в зависимости от того, на что именно вы напоретесь, гуляя по Плоскости — ловушками, пакостями и подлянками (хотя вы сразу должны иметь ввиду, что гулять здесь нельзя!). Собственно говоря, Плоскость по сути и является одной бесконечной Зоной, никем не огороженной и никем не изучаемой, просто однажды оказываешься здесь и остаётся только два предельно обнажённых в своей простоте выхода — жить, выживая, или умереть, умереть самому и сразу, или умереть по прихоти Плоскости... А наводка на книгу АБС "Град обреченный" тоже почти прямая: и тут и там авторами создан совершенно невероятный, в корне нарушающий и разрушающий все физические законы и логику бытия Мир, Мир экспериментальный, Мир нелепый и чрезвычайно опасный, Мир скукоженный и изнахраченный, но всё-таки дающий возможность жить. А вот как ты будешь жить — зависит только от тебя. И от твоего феодала тоже. От его ума и от его способности спать и видеть сны. Вещные сны... А ещё, возможно, и от его способности как-то понять этот мир, и попытаться его изменить, а значит восстать против того, кто его создал, этот самый странный из Миров по имени Плоскость. Восстать против... Создателя? Творца? Демиурга? Или просто Экспериментатора?..
Книга замечательным образом напитана глубокомысленными и глубокосмысленными социофилософскими размышлениями и рассуждениями нашего Главного Героя — феодала Игоря-Фомы и его постоянного оппонента и друга Георгия Сергеевича (ещё одна параллель со стругацкой "Град обреченный", где в роли такого философа выступает Изя Кацман), рассуждениями о месте человека в этом мире и о взаимоотношении Человека и Мира... Ну и как же обойтись без Любви!
Конечно же это научная фантастика, классическая, добротная, и столь редкая теперь среди засилья всяческого фэнтези science fiction. Если можно наслаждение от прочтения книги назвать невыносимым, то считайте, что я его таким и назвал, потому что очень давно не читал ничего подобного у современных авторов-фантастов, ничего такого, что можно было бы назвать почти равновеликим книгам, написанным Учителями — Аркадием и Борисом Стругацкими.

А знаете, мне понравилось. Даже несмотря на тот факт, что задумка романа в общем-то не нова – исследование людской природы в искусственно созданном замкнутом мире с весьма агрессивной средой обитания нет-нет да встречается в работах фантастов. И знакомство с этим миром прошло отлично – все основные принципы жизни на Плоскости объяснят сразу, почему и как люди вынуждены существовать под этим странным небом и чем так важны и отличны от прочих феодалы – тоже. Загадкой останется только то, каким образом они сюда попадают, по какому принципу производится отбор и для чего всё это нужно. Впрочем, по большей части тайной это и останется. И это самый большой недостаток книги.

Во всём же остальном она чудо как хороша – персонажи выпуклы и ярки (ну, почти все), приключения и душевные метания главного героя, в новом мире принявшем новое имя – Фома, понятны и объяснимы (хотя порой и чрезмерны, на мой взгляд), сама Пустошь загадочна и непознаваема, а от непрекращающихся попыток неверующего Фомы побороть обстоятельства и разгадать все секреты этого странного пространства оторваться сложно.

Серая, пыльная, душная пустыня, наполненная массой смертельных ловушек. Крайне ограниченное количество воды, очень скромные возможности по части обеспечения пропитанием. Тут тяжело жить и не составляет никакого труда умереть. Зато здесь множество необходимых в быту вещей могут появиться прямо из воздуха, если правильно сформулировать задачу и уснуть в нужном месте. Правда, вещи эти станут непригодны к употреблению куда быстрее, чем реальные, но подспорьем для выживающих попаданцев такое занимательное свойство Плоскости является неоспоримым. Вот только пользоваться этой чудесной возможностью могут «не только лишь все», как говаривал один небезызвестный политический деятель. Лишь избранным дана способность пересекать Плоскость от оазиса к оазису, помогать обитателям этого странного мира перемещаться из пункта А в пункт Б и снабжать их всем необходимым. Ну и в целом следить за благополучием популяции. За это жители оазисов снабжают своего феодала (именно так метко окрестили людей, обладающих подобным даром) плодами своего труда. И, кажется, система работает без сбоев. Пока одному из феодалов не приходит в голову крамольная мысль попробовать разобраться с причинами возникновения Плоскости и бросить вызов её Создателю. Ну и попутно разобраться с ещё одним нарушителем сложившейся веками системы, который внезапно окажется очень близким ему человеком…

Признаться, противостояние героя с создателем Плоскости мне показалось более интересным, нежели конфликт с его собственным отражением. Фома-феодал куда как интереснее его более поздней реинкарнации – типичного бизнесменчика средней руки, привычно хватающего всё, что плохо лежит и оборачивающим на пользу себе любимому, и в том, кто в итоге одержит победу, пусть скорее моральную, а не боевую, сомнений не было. Но это не умаляет разочарования от того, что даже в финале так и не станут понятны цели местного демиурга, равно как и его личность.

Финал мне показался слабоватым. Во-первых, почти никакого обоснования произошедшему не будет. Надоел ли бунтарь Фома владельцу гигантского лабиринта-человейника или таки докопался до каких-то его страшных тайн – неясно. Однако старинную истину о том, что под лежачий камень вода не течёт герой однозначно с блеском подтвердил.

Ну и немного о любви. Романтическая линия, если её так можно назвать (ну не увидела я в персонажах ни малейшего проблеска чувств) в сюжете явно смотрится инородной, а потому её опять же необъяснимое банальное счастливое завершение только усугубляет общее впечатление о том, что завершиться эта суровая история должна была как-то иначе. Как минимум не настолько слащаво.

Стругацкая тема по-прежнему не сходит с модальных значений. И наверное долго ещё будет волновать как почитателей (т.е. читателей) АБС, так и пишущую братию (и сестрию). И слава богу! Ибо есть в многажды прочитанном творческом братском багаже те оттенки и нюансы, которые всегда будут волновать, цеплять за живое, ставить новые вопросы и не давать ответа на уже заданные и многажды продискутированные.

Предложенный составителями И. Минаковым, М. Гелприным и Л. Деминой сборник, по моему разумению, можно отнести к очень удачной попытке продолжить и развить, а также просто развернуть другими боками стругацкие темы и смыслы. При этом авторы вошедших в сборник произведений (рассказов и повестей) по разному подошли к раскрытию темы "Мир Стругацких" — кто-то просто попытался продолжить события того или иного произведения АБС, кто-то рискнул показать уже известные нам события с другого ракурса и глазами другого очевидца-участника; нашлись смельчаки, выступившие с критическими творческими разборами ряда стругацких идей и смыслов, и есть также творцы новых смыслов, прямо происходящих из стругацкого творчества. И на самом деле неважно, кто какой путь выбрал, важно то, что ни разу во время чтения не было скучно или — упаси боже! — грустно и печально. И даже критические моменты, встречающиеся в паре рассказов, всё равно дышат любовью и уважением к советским мэтрам мировой фантастики.

Конечно, какие-то произведения сборника понравились более всего и обязательно будут перечитаны (хотя понимаю, что выборочно перечитывать всё равно не буду, а просто однажды сниму с домашней стругацкой полки новенькую книгу и открою на первой странице, с тем, чтобы последовательно и методично перелистнуть её страницы со скоростью своего чтения, дойдя до послесловия и содержания). И конечно есть менее понравившиеся рассказы — их всего пара, и при том, что они всё равно достойно заполняют своё место в этой книге. Называть и те и другие наверное всё-таки не буду — у каждого читателя свои пристрастия и антипатии, чего уж ими делиться, вы и сами для себя свои такие же найдёте в этом сборнике.

Книгу эту, зная мою страсть к творчеству Аркадия и Бориса Стругацких и мою домашнюю коллекцию их произведений, а также собрание "Миров братьев Стругацких", подарила мне Хойти.
Оль, подарок удался! Спасибо!

В свое время меня очень заинтересовала мир Центрума и очень заманчивой показалась идея увидеть этот мир с точки зрения разных авторов. Я некоторое время даже покупала книги серии, но быстро разочаровалась – очень скоро авторы начали тянуть одеяло каждый на себя и единого связного сюжета в цикле так и не сложилось. Каждому хотелось поделиться с читателем чем-то своим и в итоге идея пограничного ордена, в чужом мире защищающего в первую очередь Землю, отошла на второй план. Жаль. Но всё вышесказанное совершенно не относится к конкретно этой, второй в серии, книге. Тут как раз прослеживается тесная связь с заглавным романом авторства уважаемого мной Сергея Лукьяненко, и герои первого романа цикла, «Застава», даже появятся в этой книге, пусть и только эпизодически.

Но срединный мир «ромашки», Центрум, здесь предстанет с другой стороны. Локации совсем иные, и вместо довольно прогрессивного Клондала герои будут топтать сухие пустоши далеких Аламеи и Оннели, а также увидят изнутри военизированный уклад Сургана. А самое главное – персонажи этого романа отнюдь не доблестные пограничники, а совсем наоборот. Да-да, герои «Реверса» относятся как раз к извечным противникам пограничников – они контрабандисты. И, между прочим, организованы они чуть ли не на порядок лучше. И финансирование у них получше, и отбор построже. И случайно попавший в ряды контрабандистов временно безработный фанатичный поклонник летней рыбалки москвич Сергей недолго колебался, когда ему предложили достойный заработок за невинные с точки зрения обычного человека переходы в срединный мир. Ну что плохого в том, чтобы перенести в отсталый мир батарейки, лекарства или техническую документацию на давно неактуальные на Земле устаревшие технологии? Вот только о том, что работа эта может быть смертельно опасной, Сергею расскажут далеко не сразу…

А в перпендикулярном Центруму мире, известным под названием Гомеостат, где люди живут вечно, при этом еженедельно умирая и снова воскресая, но теряя при этом часть собственной памяти, живет инженер Макс. И отчего-то этот скромный и непримечательный человек жутко нужен неким непонятным личностям, готовым пожертвовать собственной жизнью ради того, чтобы вытащить Макса из этой череды бесконечных воскрешений. Противостоять их натиску сложно, а потому парень против своей воли всё же окажется в чуждом для себя Центруме и вынужден будет научиться в нём выживать. А вот в чём его ценность и почему за Максом охотится множество отлично обученных контрабандистов (и не только), станет известно только ближе к финалу.

Волей случая необученный новичок Сергей окажется в составе бригады, которая тоже жаждет вернуть Макса в его родной мир, на Землю. Однако неплохо продуманный план осуществить не удастся, и не в последнюю очередь этому помешает резвость объекта, постоянно опережающего своих преследователей (как тех, кто желает ему зла, так и тех, кто ищет Макса из лучших побуждений). И это тоже неспроста.

Действие достаточно динамичное, будут и погони, и перестрелки, и неожиданные повороты событий, а доверять даже самым, казалось бы, проверенным соратникам героев совершенно не стоит – почти все они не те, за кого себя выдают. И даже образуются две романтические линии, к слову, абсолютно неожиданные. В итоге закончится всё достаточно ожидаемо и совершенно в духе общей идеи цикла, как он, мне кажется, задумывался. Было интересно и захватывающе, и на мой скромный взгляд, книга читателями явно недооценена. Но читать её следует исключительно после заглавного романа, иначе очень многое покажется непонятным.

Небольшой по объёму сборник современной русской фантастики.
Основной упор на НФ в самом широком диапазоне: наши Люди в Чёрном (Зарубина. Все свои), маркетингово-литературный киберпанк (Картушов, Давыдова. Общество настоящих живых мертвых поэтов), армейская байка из шапкозакидательского межавторского цикла "Постэпидемия" (Дивов. Русские бомбят), космодетектив в русско-имперских декорациях (Володихин. Контрабанда), пацифистская планетарная фантастика (Филенко. Цель и средства), притча о нанитах, андроиде и ответственности (Громов. Держать стену), простенькая вариация на тему Мира Полдня и прав домоседов (Логинов. Я никуда не пойду), ещё один детектив, на этот раз в марсианских декорациях ( де Клемешье. Лучшая пожружка) и шикарная постмодернистская деконструкция "Незнайки" (Лукьяненко. Подлинная история путешествия Незнайки на Луну, рассказанная профессором Знайкой, инженерами Винтиком и Шпунтиком, доктором Пилюлькиным, астрономом Стекляшкиным, обывателем Пончиком, гражданином Незнайкой и Кнопочкой, просто Кнопочкой).
За мистику отвечают сентиментальный рассказ о почтальонах-харонах (Лукьяненко. Такая работа), жуткая история про бессонницу и безумие (Шаинян. Лаборатория тьмы).
Особняком стоят гомерически смешная фантасмагория про телепортацию и бесов (Лукин. Пых — и там!) и выбивающаяся из общего настроя притча (К. А. Терина. Лайошевы пчелы).
По антологии можно судить, кто из грандов всё ещё в форме, а кто поисписался, и понять уровень молодых авторов.
Я остался в восторге от работ Лукина, Зарубиной, Шаинян, Картушова и Давыдовой и аутро-рассказа Лукьяненко. Как по мне — очень достойное количество отличных рассказов. Не в каждой антологии Дозуа наберётся столько прекрасных вещей.
8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

— Кто в две тысячи шестнадцатом чемпионат по футболу выиграл? Не ЦСКА?
— Нет, товарищ Сталин.
— Кони! — досадливо пробормотал Сталин и отвернулся.

Как можно узнать из чтения ежегодных фантастических сборников, очень сложно, оказывается, подобрать достойные рассказы и собрать их вместе. Вот и здесь - казалось бы "Лучшая фантастика", да возникает вопрос: где же она - лучшая? Прямо как в песне Бориса Моисеева: "Где же ты где, звездочка алая? Где же ты где, искорка малая?"

Нет, ну, конечно, не скажу, что сборник совсем ничего интересного не содержит. Не все рассказы получили слабые оценки. Есть несколько интересных вещей. Может быть, если бы я был подробно знаком с творчеством попавших сюда писателей, я бы наверняка поставил оценки ниже. Это ожидаемо, так как если читаешь первый раз произведение нового для тебя писателя, пытаешься привыкнуть к его стилю, и тут могут быть только два варианта - "пошло" или "не пошло". По знакомым авторам мы уже сравниваем прочитываемое с ранними произведениями и уже относимся к оценке более серьезно и придирчиво.

Так что не судите строго мои оценки. На мой взгляд, наибольший интерес вызывают три следующих рассказа:

Время к обеду, а обед — это святое. Нельзя просто так взять и удрать, поджав хвост, когда обед.

- Просто феерический рассказ Олега Дивова "Холод, голод, интеллект" - об экспериментальном заповеднике, охраняемым исключительно роботами. Дружбаны, естественно работают "по программе", и, конечно, в ней можно найти лазейку, это даже могут реализовать совершенно неумные звери. Читал и смеялся в голос - высокий уровень иронии, очень захватывающе!

Я знаю, что я не человек. Я знаю, что она не человек. Я знаю слишком много.

- "Элегия Канта" от Катерины Бачило - необычная ситуация, без пяти минут апокалиптический мир, и только тут, внизу под землей еще можно существовать - жить, работать, спать, жить, работать, спать. Но не так-то спокойно и в этом государстве, в котором все управляется товарищем Вацлавом Кантом...

— Не знал, что вы читали Конан Дойля!
— Нельзя стать коммунистом, не обогатив свой разум всеми достижениями человечества

"Витя Солнышкин и Иосиф Сталин" Сергея Лукьяненко - небольшой рассказик, в котором описана только одна небольшая встреча рядового попаданца и могучего вождя, высокоиронично, жизненно, актуально, читаешь и понимаешь, куда мы катимся, к чему идем мы - славяне.

В целом неплохими на мой взгляд получились также рассказы Карины Шаинян, супругов Белашей. Любители дозоров смогут почитать на ночь сказку "Снежная королева" на новый лад, переформулированную для Иных. Также Алекс де Клемешье снова неплохо начал со своим рассказом, но снова, по моему мнению, финал получился скомканным, отчего впечатление смазалось.

Остальные рассказы меня не прошибли. В одном из них встретил цитату, которая как нельзя подойдет для выражения эмоций привередливых фанатов после их прочтения. Однако мысль содержит фразеологические части, так что прячу под кат...

Дальше...

Раз уж вы позволили себе так обосраться, то хотя бы не мажьте дерьмом остальных!

Александр Николаевич Громов - писатель в жанре научной фантастики. И в достоверности научной части его творчества можно не сомневаться, по профессии Александр Николаевич инженер в области радиотехники и всегда увлекался астрономией.

«Удивительная Солнечная система» хороша как научно-популярное издание для тех кто интересуется астрономией непрофессионально и для тех, кого наше министерство образования лишило курса в рамках школьной программы. Ничего зубодробительного и формулосодержательного в тексте мной не было обнаружено, зато все объекты Солнечной системы описаны с освещением происхождения и эволюции, подробно и тщательно, не впадая в повторы и занудствования. Не забыл автор и о моем любимом и бесконечно оплакиваемом Плутоне, стараниями коварного Майкла Брауна вычеркнутого из списка планет. И о малых планетах транснептунового пояса, о которых мы узнали совсем недавно, в рамках истории Вселенной конечно.

О планетарных системах других звёзд Громов так же не даст нам забыть - все что нажито непосильным трудом наисследовано в области экзопланет и о теориях зарождения планетарных систем за последнее время, представлено в одной из специально посвященной теме главе. Тема эта новая и весьма захватывающая.

О перспективах близких и далёких последняя глава книги.
Всегда интересна судьба человечества, что ждёт наших далёких потомков. Как будет развиваться жизнь на Земле и будет ли место для ее разумной части, будет ли наш голубой шарик все так же вращаться вокруг Солнца через миллионы и миллиарды лет?

Вселенной мы в высшей степени безразличны. Но она не должна быть безразлична нам, иначе когда-нибудь мы закономерно примкнём к ископаемым трилобитам, а Вселенная смастерит вместо нас другой инструмент для своего познания и преобразования. У неё для этого под рукой бездна времени и огромное количество экспериментальных площадок.

Имя отечественного писателя, творящего в ныне мало привлекательном для широкой читающей публики жанре классической (традиционной) научной фантастики, знакомо мне довольно давно, примерно с середины 90-х. Были какие-то рассказы в прочитанном, и, вероятно, были повести, названия которых я сейчас не вспомню даже глядя на библиографию автора, но которые заставили впечатать в память имя творца.

А потом уже в 2012 году был роман «Феодал», который если не ошеломил, то заставил вновь воспрянуть духом любителя SF, слегка уже горюющего от засилья всякого магического, фэнтезийного и околофэнтезийного в современной фантастике.

А теперь вот пришёл черед сразу двух повестей, являющихся последовательно изложенной дилогией, хотя их разделяет 15 лет жизни автора: «Вычислитель» (2000) и «Язычник» («Вычислитель-2») (2015).

Как говорит сам Громов «Большую часть написанного мной следует отнести к социальной фантастике…  Рецепт её, выработанный еще Г. Дж. Уэллсом, не изменился по сию пору и выглядит примерно так: берется некий социум (лучше ограниченной численности, с ним проще работать), учиняется над ним какая-нибудь гадость и отслеживаются последствия…». Именно по этой схеме и построены обе повести: некая немногочисленная группа людей, названных государством преступниками и приговорённых к высылке, отправляется в изгнание на просторы бесконечного сотникилометрового Саргассова болота. А поскольку всё происходит на некоей планете с многозначительным и громкоговорящим названием Хлябь, то понятно, что трёхсоткилометровый маршрут приговорённых (честно говоря, их в данных обстоятельствах проще называть казнимыми, ибо никак иначе то, что происходит в людьми во время этого многодневного квеста, не назовёшь) к так называемым Счастливым островам сплошь усеян трудностями и опасностями природного типа, начиная от простых болотных проранов и провалов, метановых и грязевых вулканов и выбросов и заканчивая хищной и смертельно опасной флорой и фауной. И к тому же состав группы весьма разнороден и цветист и неизбежно возникает конфликт и соперничество за лидерство и за скудное имущество и вообще за выживание.

Вот, собственно говоря, всё, что можно написать про содержательно-событийную составляющую без опасения наспойлерить и навыдавать все творческие тайны и секреты автора. А если без спойлерства, то обязательно нужно упомянуть про остросюжетную напряжённость повествования, про непременно появляющиеся у читателя симпатии и антипатии к героям и персонажам книги, про всякого рода неожиданные повороты сюжета и про разлёт фантазии автора в описании флоры и фауны Хляби и Саргассова болота.

Обязательно рекомендую тем, кто прочитал только первую повесть «Вычислитель», прочитать и «Язычник», потому что кажущийся безысходным финал первого произведения закономерно оказывается стартом для новых и не менее ярких и увлекательных приключений героев дилогии.

Метафизический магреализм на семи страницах.
Популярные в современной литературе Чёрт и Ангел. Практически Петька и Василий Иваныч постмодернистского магреализма. Любой читающий человек, подумав, назовёт с десяток ярких вещей об ангелах и демонах в современном мире. Не менее, чем персонажи, популярен и троп "исчезновение Бога (реже Дьявола)". В "Найти себя" исчезли все. Причиной, скорее всего, послужили атомные взрывы в Хиросиме и Нагасаки. Спустя семьдесят семь лет парочка решает исправить весь ущерб, нанесённый наиболее пострадавшей от них стране, России.
Концовка про американского дедушку избыточна и непонятна.
Остроумно, кратко, метафизично.
7(ХОРОШО)

Ежегодно на Земле пропадают тысячи человек. Куда они деваются - те, кто не бежит в укромное место или не оттаивает в лесу по весне? Для Фомы этот вопрос давно был решенным. Вот она, Плоскость - какой-то совершенно невероятный параллельный мир, куда он и сам загремел, еще будучи молодым студентом. Бескрайняя пустыня, редкие оазисы и россыпь ловушек. Можешь ходить, избегая их, можешь поддерживать хрупкую инфраструктуру - быть тебе феодалом. Ходи по Плоскости, ищи свежих попаданцев, расселяй в оазисы, заставляй работать, собирай дань, обеспечивай орудиями труда, крутись-вертись, выживай в общем. Не умеешь ходить - живи оседло, возделывай землю, плати дань феодалу. Просто и сердито, за неимением лучшего сойдет. Феодалом себя Фома считал неплохим, никого ни к чему не принуждал, налог драл умеренный, с соседями был в хороших отношениях. К окружающему миру приспособился. Ну а правильно - раз всё равно не сбежать, зачем мучиться несбыточным? Надо жить тем, что имеешь. Вот и жил так долгие годы. А потом вся привычная картина мира рухнула в один день, и вчерашний рачительный хозяин превратился в истеричного богоборца - видать, профессиональное выгорание бывает у всех.
Вы знаете, сама по себе книга очень интересная, мироздание здесь необычное. А то куда обычно забрасывает наших попаданцев? В какой-нибудь фэнтезийный мир с эльфами. Здесь же только бесплодная пустыня, заселенная такими же неудачниками, как ты сам. Мир этот земным законам не подчиняется абсолютно, требует каких-то своих условий выживания, создает свои неповторимые алгоритмы - я люблю такие вещи, они позволяют вертеть реальностью, как пожелает автор, превращая ее то в сахарную вату, то в наждачную бумагу. Это всё было очень интересно, из себя же меня постепенно начало выводить главное достоинство книги - ее философская составляющая. Не спорю, мысли в книге встречаются довольно глубокие, но все в целом и каждая в отдельности настолько расходились с моими жизненными установками, что вся вторая половина превратилась в что-то смазанное и невнятное - когда персонажам не сочувствуешь и на сюжет уже наплевать становится, а мир перестал вытягивать своей новизной очень быстро. Самый большой мой ужас - это любовная линия, я еще когда только засветился этот женский персонаж подумала: если это свершится, я, наверно, двинусь умом. К счастью, не было оговорено, на сколько мне надо двигаться, ограничилась одним вечером.
В общем, странное какое-то впечатление осталось, начиналось - просто конфетка. А потом эту конфетку у ребенка безжалостно отобрали, заменив шпинатом.