К Александру Грину я отношусь доверчиво.
Как же я люблю его за Капитана Дюка и Коменданта порта . За страну Гринландию, которая шумит прибоем и ласково гладит рукой ветра... За Новогодний праздник отца и маленькой дочери и за чёрно-белые мистические голоса Крысолова ...
В этот раз Грин был холоден и совершенно безнадёжен. Его снежная маленькая история была совершенно безжалостна к героям, которые перестали быть людьми и стали лишь тенями. Тенями, которые бились за каждый шаг по бескрайней ледяной пустыне, отвоевывая заветную мечту начальника экспедиции. Двести пятьдесят миль до полюса. Без еды, без огня, без сил.
Их осталось лишь шестеро из пятидесяти.
И ничего кроме сумеречной белизны сугробов, черного, как смола, неба и туманной, от бесконечно падающего снега, равнины материка. Тишина, заброшенность и смерть. Смертельная усталость, от которой знобит сердце...
Такое холодное чтение мне встречалось лишь у Джека Лондона .
Такое безнадежное лишь у Дэна Симмонса .
И только Грин позволил превратить горячечную мечту в восторженную действительность. Двумя словами. На пороге предсмертного бредового мира...