Месть.

Логлайн пьесы.

Иван Петрович Земцов преуспевающий бизнесмен, владелец трех магазинов мебели. Влюбляется в своего менеджера Катю. Катя моложе его на тридцать лет. Но это не мешает их романтическим отношениям. От первого брака у Ивана есть Игорь. Ему 17 лет. И Иван пытается пристроить его в военное училище.

Неожиданно в их идиллию вмешивается девушка, цыганка, которая заявляет, что она тоже дочка Ивана. Она понравилась Игорю и между ними завязываются романтические отношения.

Но кто она на самом деле? Авантюристка? Чего она добивается?

Справедливости, мести за раннюю смерть своей матери, за испорченное детство, за то, что выросла и воспитывалась она в интернате, а отец ни разу о ней не вспомнил? И она решила страшно отомстить этой счастливой и благополучной семье. Разрушив их идиллическую картину счастья.

Удастся ли ей это?

Действующие лица:

Иван Петрович Земцов – глава семьи, владелец коттеджа на улице Казанской. С ним живёт сын от первого брака Антон. Ему 17 лет, два сына по 8 и 12 лет, молодая жена Екатерина и прислуга Антонина. В гости приходит мама Кати.

И вот в этот спокойный устоявшийся мир и приходит Марина, дочка Ивана Петровича.

Приходит, чтобы отомстить за свою брошенную маму за свою испорченную судьбу.

Старая керосиновая лампа.

Дознаватель Сергей, проходящий стажировку на месте участкового, сталкивается с серией странных краж.

Из библиотеки украли старинную книгу. А из автосервиса керосиновую лампу.

Сергею и в голову не могло прийти, что между этими кражами есть какая-то связь.

Но после проведённых встреч и расследований он понимает, здесь кроется страшная тайна.

Добряк.

Бесконечно добрый и абсолютно бесхарактерный Иван живёт по принципу: всем всегда делать добро. Никому и никогда не делать зла, никого нет обижать.

Это его главное кредо.

Выросший без отца в семье учительницы они с мамой всегда были вдвоём. И вот уже маме далеко за восемьдесят, а ему далеко за шестьдесят, но они по-прежнему вместе, они по-прежнему ходят по улочке под ручку.

Всегда вдвоём. Только вдвоём. И никого им не нужно. И он согнутый уже от возраста, полностью контролирующийся своей мамой по походке н наклону головы, изгибу спины ходит с ней по улочкам Кирова, большим вопросительным знаком.

А были ли у него успехи в жизни? В делах? В любви? Или так он и проживет свою жизнь всегда вместе по улочке и всегда вдвоём только с ней со своей мамой?

И что это такое?

Верность матери или рабская покорность властным и жёстким ласковым материнским цепям?

Может ли получиться рассказ из этой идиллически – идиотской картинки!

Талон.

Перестройка, вторая половина восьмидесятых. Городской Совет народных депутатов.

Приближается 70 годовщина, как тогда называли Великой октябрьской социалистической революции.

Но в городе заканчиваются запасы сахара. На масло и колбасу талоны уже розданы на четвёртый квартал. И по этим продуктам год закрывается хорошо.

А сахара па складах только по 1 кг нам человека в месяц. Всего два вагона. 120 тонн.

По идее должно хватить. Ведь его так много столько никогда не ели. Но с людьми происходит что-то странное, то на соль набросятся, то на спички, не мудрено, если и сахар начнут скупать десятками килограммов.

Никаких запасов не хватит.

И здесь начинается главная интрига рассказа.

Перед городскими властями встала очередная проблема, как выйти из создавшейся ситуации, чтобы людей не напугать, и чтобы сахара всем до конца года и очередного поступления вагона в январе хватило.

Молодой прогрессивный депутат сталкивается с бюрократами старой советской закалки, привыкших все проблемы перекладывать на кого-то, на врагов, на Москву, на партию.

А у партии свои проблемы. 70 – летие ВОСР на носу. Что в Москву рапортовать? Что новые талоны к праздникам ввели?

Да, никогда!

Чем закончилась эта история?

Читатель узнает из рассказа писателя Александра Гарцева " Талоны на сахар".

Третий.

Ольга самоуверенная и современная бизнесвумен.

Прагматичность её не знает границ. Бросив одного мужа, находит другого и долго не оформляет отношения с ним, чтобы получать пособие матери одиночки.

Затем все-таки регистрирует брак и получив право на одну треть квартиры, тут же создаёт страничку в одноклассниках с хештэгом «в свободном поиске».

Находит третьего мужа и, съездив к нему, оформляет развод с Владимиром и уезжает жить в Израиль к новому мужу Саше. Не забыв попутно, оформить на себя свою долю в квартире бывшего второго мужа.

А с третьим как? Об этом узнаем в новелле Александра Гарцева.

Последний сигнал.

#политическийтриллер.

Андрей, молодой, но уже известный у себя в области политик.

Ярый борец с партноменклатурой на волне свободы и демократии в 1990 году избирается в областной Совет народных депутатов, высший орган советской власти в регионе.

Получив власть искренне и честно впрягается в грязную работу по переделыванию политических реалий отставшей от столицы провинции, стремясь сделать её оплотом демократии и рыночных реформ.

Избирается заместителем председателя. Казалось ему переданы вся власть и полномочия. Но на самом деле это не так. Без практического опыта работы в госструктурах начинает, ориентируясь на установки Москвы, грубо и примитивно, направо и налево, давать указания, выходя порой далеко за пределы своих полномочий.

Ему намекали, что должность дана не для того, чтобы командовать, а для того, чтобы тихо сидеть, не нарушая аппаратных традиций, сложившихся в облисполкоме за десятилетия. Сидеть, выполняя поручения Председателя.

Намекали. Не понял он.

И в нужный момент против него устраивается провокация.

Милиция нарочно устраивает скандал и подловила, когда Андрей, доверчивый простофиля, не понявший намеков, возвращается со дня рождения. А значит «под шафэ». Он сопротивляется.

Что и требовалось доказать. За сопротивление работникам милиции забрали его.

Сидит Андрей трое суток в СИЗО. И только тут, сидя в СИЗО, и только сейчас вспоминает все разговоры и намеки оппонентов, которые он никогда не принимал серьёзно.

Но здесь сосед по камере намекнул ему, что это последний сигнал. Валерий Петрович Одоевский, беженец из Литвы.

Нашему герою надо принимать решение, продолжать борьбу за реформы, служить Родине, Москве или местной власти, сросшейся с красными директорами.

Обратить или нет внимание на этот «последний сигнал».